— А я вообще не хочу умирать, — пролепетала Ольга и, тихонько вздыхая, снова начала покачиваться в такт движениям клетки. Она последние два дня ни с кем не разговаривала и ела только потому, что мы ее заставляли.
— Никто и не собирается умирать, Оленька, — попыталась успокоить ее Света, но Ольга нас уже не замечала, она бормотала себе под нос какой-то детский стишок и широко улыбалась.
— Одна уже свихнулась, — проворчала Регина, усаживаясь поудобней в своем углу, закутываясь в одеяло и закрывая глаза, по тому, что я о ней успела узнать, говорить она больше не собиралась.
— Черти полосатые и их плешивая бабка! Мы не должны сдаваться, — мой дядя всегда так высказывался когда наступали трудные времена, и теперь, произнеся вслух его любимое ругательство, я почувствовала, что действительно не сдамся, никогда.
Впервые в жизни я была благодарна матушке природе за существование комаров. Мои попытки добраться до ключа каждый раз заканчивались одинаково, Рябой как будто чувствовал, что я делаю и всегда появлялся рядом с Буйволом, стоило мне только протянуть руку. Наконец настал момент, когда из всей банды не спал только Зайт, и я снова увидела огни факелов. Они были совсем близко, я даже смогла разглядеть очертания лошадей и их наездников. Но и Зайт их тоже заметил! Звонкий щелчок кнута дал сигнал к началу гонки и мы, как по команде, вцепились в прутья клетки. Буйвол лежавший на самом краю крыши клетки неожиданно повис передо мной, в пьяном угаре он даже не проснулся. Ключи позвякивали перед моими глазами и я, не веря в свою удачу, спокойно сжала их в кулаке. В тот же момент от очередного толчка Буйвол слетел с крыши и бечевка, порезав мне руку, легко оборвалась. Я видела как огромное тело рухнуло с обочины в топь и начало медленно погружаться в болотную жижу. Следующим слетел с крыши Рябой, и его растоптала лошадь северянина. Я уже не сомневалась, что нас догоняет именно он! Кнут Зайта взвивался и щелкал безостановочно, он выкрикивал какие-то магические слова, но его усилия были напрасны. И когда мимо нас пронесся всадник в черных доспехах и выстрелил в Зайта из арбалета, он смог лишь удивленно выругаться. Всадник начал останавливать перепуганных лошадей, и к тому моменту, когда клетка остановилась, на землю рухнул наш мертвый похититель.
Я, довольная происходящим, вздохнула и начала действовать, быстро отстегнув от себя кандалы, я помогла остальным избавиться от жутко гремевших цепей, и когда к клетке подошел тот самый «северянин», я резко раскрыла клетку и сшибла его с ног. Соскочив на оглушённого неожиданным нападением мужчину я быстро выхватила его кинжал, и срезав пояс, отшвырнула его девчонкам. Острие кинжала впилось в горло «северянина», а его меч, символ его благородства уже упирался ему в живот, у Светы тряслись от страха руки, но она держала меч и всем видом показывала, что готова на все.
— Никому не двигаться, иначе он умрет! — прохрипела я осипшим голосом и заставила своего пленника подняться на ноги.
Как ни странно, он оказался одного со мной роста, и мне не составило труда держать кинжал у его горла. А он и не думал сопротивляться, так, по крайней мере, мне показалось.
— Спокойно, рабыня, мы тебя не обидим… — произнес северянин, но стоило мне плотней прижать кинжал к горлу, как он тут же замолчал.
— Это ты, спокойней, приятель, — сказала Татьяна, смело вставшая рядом со мной, — А ну мальчики, кидай оружие в болото!
— Да! А ты здоровяк, гони свою стрелялку и ножичек, — поддержала нас Света, и в ее голосе уже не было страха.
Здоровяк, к которому обратилась Светлана, смотрел на нее снисходительно спокойно и не реагировал. Это был здоровенный мулат с фигурой, наверняка зачаровывавшей многих женщин, лицо у него было наполнено мудростью, скрываемой под грубой силой, и он явно не был простым солдафоном. Не знаю почему, но этот темный и немного страшный мужчина мне понравился, а я привыкла доверять своему чутью на людей.
— Ты, мужик, не дури! Я твоего хозяина отпущу, когда он не будет опасен для нас, а сейчас вам лучше делать, что мы говорим!
Он взглянул на меня, и я одарила его уверенной улыбкой, затем он посмотрел на северянина и произнес:
— Мой господин, я мог бы…
— Раньше думать надо было! Делай, что они говорят! — Сквозь зубы прорычал мой пленник, и я еще плотнее прижала кинжал, порезав кожу северянину, и прошептала:
— Если никто не станет нам мешать, ты, останешься в живых, а если кто-то дернется, мне терять нечего.
— Делайте, что они говорят! — Снова повторил «северянин», и в болото полетело оружие.
— Ты слышал волю господина? — прокричала торжествующая Татьяна и протянула руку к арбалету.
— Нет! Пусть кинет к твоим ногам, ни кому к нам не подходить! — закричала я, предугадывая действие мулата, как только Татьяна подойдет к нему поближе.
Мы, не разворачиваяс, ь пошли к болоту, «северянин» не сопротивлялся, я специально переместила кинжал к артерии и он понял, что я действительно настроена серьезно. Ольга, ведомая за руку Региной, весело улыбалась, и спокойно спустилась в болото, похоже, она была убеждена, что вонючая липкая болотная жижа значительно лучше клетки.
— Если кто нибудь шевельнется, я его прирежу! — крикнула я на всякий случай и ускорила шаг. — Девчонки, не отставайте!
Татьяна и Света собрали оружие и гордо одаривали мужчин презрительными оскорблениями.
— Хватит, девчонки, пошли отсюда, — рявкнула Регина на расхрабрившихся «амазонок», и две вооруженные до зубов девушки помчались по болоту, догоняя нас.
Я держала северянина за волосы, а кинжал уперла ему в спину, так было легче идти по кочкам.
— Ты пожалеешь об этом, рабыня, ты даже не знаешь, кто я…
— Во-первых, я не рабыня, а во-вторых, это ты, похоже, не понял, кто я теперь для тебя, но ничего, со временем поймешь. А сейчас помалкивай и иди.
Мы медленно пробирались через засушливую часть болот, и все же девчонки поочередно проваливались в озерца теплой грязи, и вскоре мы уже абсолютно сливались с природой, благодаря этой коричнево-зеленой жиже. Яркие звезды и почти полная луна тускло освещали нам дорогу, и мы довольно быстро увеличивали расстояние между нами и дорогой. Несколько раз северянин пытался уличить момент, и вырвать у меня кинжал, но бдительная Света успевала направить на него арбалет.
— Марта, долго ты его будешь тащить за нами, — спросила меня Татьяна, и в ее голосе уже поубавилось уверенности в себе. Она бодро выбиралась из очередной лужи, таща за собой совершенно не соображавшую Ольгу, — Самим идти тяжело, еще этого карауль!
— В сущности, он нам уже не нужен, — пробормотала я и, отпустив волосы северянина, отошла на несколько шагов. — Запомни, мы девушки на грани отчаянья, нам терять нечего! Уходи и забудь о нашем существовании.
— Уйду, но не забуду, я вас найду и спущу с вас живьём кожу, вы будете мучиться годы, — яростно прохрипел «северянин», и я ему поверила, в моём сердце поселился страх перед этим человеком, сильный, необъяснимый страх. И мне пришлось ущипнуть себя за ляжку, чтобы сбросить нахлынувшее состояния жуткого ступора.
Он ушел, не оглядываясь, как будто в точности знал, куда идти, и это меня насторожило.
— Скоро рассвет, — сказала я девчонкам, — нужно пройти как можно дальше от этого…
— Откуда ты знаешь про рассвет? — спросила Регина, уже жевавшая ягоды.
— Мой дядя Саня учил меня быть внимательной, особенно в кризисных ситуациях, и за то время, что мы здесь находимся, я научилась кое-чему полезному.
— Ты, наверное, уже придумала, что мы будем делать дальше? — неожиданно спросила Ольга, ее лицо тоже уже было перемазано ягодным соком, отчего вид у нее стал совершенно жутким.
— Придумала, но не во всем уверена, честно скажу, это болото жутковато, и мне страшно, как и вам, нам нужно выжить, выбраться из болота и, в конце концов, вернуться домой.
