- Эххх, кудаааа! – послышалось сзади него, но это только удесятерило силы убегавшего.
- Куда подальше, - хотелось ему крикнуть в ответ, но кричать не было ни сил, ни желания. Несмотря на свою худобу, а может быть и благодаря ей, Вадим хорошо бегал. Дрался плохо, а бегал хорошо. Чего не отнять, так не отнять.
Уже стемнело, и разбирать дорогу было трудно, в конце концов, он оступился, споткнулся и полетел головой вперёд в заросли глухой крапивы. Прокатившись кубарем, он затих, упав на поломанные жгучие стебли.
Один из всадников, который погнался за ним, остановился, покрутил головой, смачно выругался и, развернув коня, ускакал. Вадим немного полежал, потом осторожно поднялся, высматривая врагов. Но всё вокруг было спокойно, и Вадим решился выползти из своего убежища, сразу же наткнувшись на заплесневелый сруб старого колодца.
Вода находилась совсем близко, и Вадик, недолго думая, стал жадно пить чистую родниковую воду, зачерпывая её ладошкой. Как давно он не пил хорошей вкусной воды. Вода в речке не внушала ему доверия, а мокрая одежда и общая обстановка не провоцировали жажду.
Но вот сейчас он остро почувствовал, как ему хочется пить. Пил он долго, пока не напился вволю. Закончив, он прислушался, словно заяц, навострив уши. По селу шёл вой убиваемых, насилуемых и характерный шум грабежа. Ничем помочь жителям он не мог, следовало позаботиться о себе, но как же хотелось есть. Он поднялся, распугав мелких лягушек, которые тут же запрыгали от него в темноту.
Отойдя от колодца, Вадим стал осторожно пробираться через огороды туда, где не было дороги и откуда ощутимо несло прохладой в вечернем воздухе. В одном огороде он остановился, чтобы накопать неизвестных ему корнеплодов и сорвать несколько найденных там же огурцов. Рассовав всё добро по карманам и за пазуху, он выбрался к реке и быстро зашагал вдоль неё, постоянно оступаясь и скользя по влажной траве.
Наконец, он посчитал, что отошёл достаточно далеко от села, чтобы спокойно устроиться на ночлег. Остановившись на небольшом удобном пятачке, он тщательно умылся, а потом стал доставать из карманов добро, наворованное с крестьянских огородов.
При свете звёзд и тонкого серпа Луны он осмотрел прихваченные корнеплоды и огурцы, и стал тщательно их мыть. Удовлетворившись мнимой чистотой овощей, схватил первый попавшийся огурец и принялся есть. А потом приступил и к неизвестным корнеплодам. Вкус неведомого овоща, что оказался впоследствии репой, больше напоминал клубни топинамбура. Его Вадим успел попробовать ещё в детстве.
В общем, то, что он сейчас торопливо жевал, обладало слегка сладким привкусом плотной, но мягкой мякоти. Съев порядка пяти корнеплодов, он пересчитал остальные, их оказалось одиннадцать штук. Довольно неплохо, если учесть, что он уже сожрал пять штук.
Он все отмыл и стал проверять наличие своих карманов и вообще всего, что у него было. А было там немного. Помимо попутного мусора, вроде листьев и травы, нашёлся бумажный билет на автобус, платок и около тридцати рублей мелочью. На этом всё. Фонарик он благополучно потерял в процессе скитаний, да он бы уже и сел. Толку-то теперь от него.
Кроме найденного, на Вадиме находилась майка, куртка с капюшоном и штаны, всё грязно-серого с зелёными разводами цвета. На ногах не осталось ни кроссовок, ни носков. И то и другое уже давно порвалось и потерялось. Теперь на изрезанных и исколотых ногах видны были только грязные следы навоза, земли и травы, по которой он шёл.
Вадим опустил ноги в прохладные струи воды, чтобы дать им очиститься от грязи и скопившейся крови. Что будет дальше, он не знал, и как ему теперь жить, тоже.
Поболтав ногами по воде, он стал думать, что делать. Чувство голода пока притупилось, но без обуви далеко не уйти. Да и куда идти? Те, кто сейчас хозяйничали на селе, в гости его явно не ждали. И это не было сказкой. Такое не придумаешь, и не состряпаешь на скорую руку. Он действительно попал неведомо куда. Это была или параллельная вселенная, или прошлое, или ещё что.
Вадик был почти дипломированным геодезистом без практики. Что он умел? Карты рисовать, измерять рельеф земли, да работать в специализированных программках, вроде ГИС «Интеграция». Конечно, ещё немного его научили ориентироваться на местности, пользоваться измерительными приборами и прочими инструментами. И на этом всё! Самостоятельно он читал про способы выживания, поиск еды в лесу и похожие трудности, но реальность оказалась намного хуже. Ноги опухли и стали ощутимо болеть, а что будет дальше?
Обуви нет, огня нет, кругом демоны… Что делать, неизвестно. Так ничего для себя и не решив, он забрался в густой кустарник, росший у самой реки, и, поворочавшись там, как медведь, заснул. Река послушно несла свои воды дальше, кустарник шелестел под порывами ночного ветра, а птицы возились в листве, устраиваясь на ночь. Мир жил дальше, даже не заметив присутствие в себе чужеродного элемента.
Утро для Вадима наступило с пением соловья на этом самом кустарнике. А может быть, это был и не соловей, он ведь не орнитолог, чтобы узнать сразу птаху. Покряхтев, словно старый дед, Вадим осторожно выполз из кустарника, чтобы обозреть окрестности, а окрестности обозрели его. Шмыгнула ящерица в траве, плеснула рыба, квакнула невидимая на отмели лягушка, закричала сойка в лесу. Вадим громко вздохнул, его ноги за ночь опухли ещё больше. Их нужно было перемотать и вылечить, что очевидно. Осталось только понять, как и где это сделать.
Эх…Утро было хмурым, и более чем. Лёгкий прохладный ветерок ворошил мелкой рябью поверхность небольшой речки. Низко пронеслась парочка серых уток, громко закрякав. Высокий камыш тихо закачал длинными стеблями, плеснула рыба.
Кстати, о рыбе. Не репой единой, вспомнил Вадим название корнеплода, надо бы и рыбки наловить, но чем, вот же вопрос. «Морду» Вадим плести умел, дед в своё время научил. Но огня-то не было! Подкрепившись репой, Вадим решил остаться тут на один день. Его ноги жутко распухли, а ещё его кусали комары, но видимо, он был невкусный, потому как кусали мало.
Наломав ивовых прутьев, он стал мастерить небольшую морду, плетя два конуса, один большой, другой намного меньше. С горем пополам у него это получилось. Найдя кусок бревна, он привязал его шнурком, оставшимся от обуви, к корзине и отволок морду к камышам. Здесь он утопил корзины, воткнул в них еловые ветки, после чего вернулся обратно.
Теперь требовалось только ждать, а пока он стал пробовать плести себе обувь, вроде тех же лаптей. Плелись они из лыка, его надо было драть, но как драть, и с какого дерева, Вадим не знал. Поэтому городил конструкцию в меру своего понимания и навыков.
Получилось очень грубо, и ходить в них было очень больно. А ещё у него не было ничего острого. Из металла у Вадима остались только монетки из прошлой жизни. Достав одну из них, Вадим принялся искать на берегу камень. Камень нужен был, чтобы сточить край монетки. Да только не так просто было его найти. Это же не горы, а равнина, да ещё и песок кругом.
Через какое-то время он смог найти нужный экземпляр под корнями куста, куда его видимо забросили рыбаки или прохожие. А может быть, речка во время наводнения вынесла на берег. Провозившись до обеда, изрядно намучившись, Вадим получил желаемое. Как говорится, если долго мучиться, что-нибудь получиться.
С помощью острого края монетки он распластал рукава куртки на полоски и разрезал майку. Можно было бы и трусы, но «хозяйство» надобно беречь, а то, поди, откусит жаба какая во сне, и больше не будет ему нужна никакая Снежана.
Настало время вытягивать и вершу, или морду, и Вадик побрёл к камышам. Там, где вода доходила по грудь, а он был чуть ниже среднего роста, он нащупал руками искомое и потянул к берегу.
Судя по весу в морде, рыба в ней была. Уже на берегу он довольно оценил свой улов. Несколько крупных карасей, один налим, две небольшие щучки и сом. Извивающаяся рыба была оставлена в верше, а Вадим стал вынимать её по одной и пластать монеткой на тонкие куски.
