– Обратите внимание, в избе всего одно окно, к тому же очень мутное, – Эдуард подвёл Лену к самому ветхому дому. – Мои помощники разводят костёр напротив окна в специальном металлическом коробе. Изнутри создаётся впечатление настоящего пожара. К этому времени, кстати, дверь избы будет заблокирована. Так что будоражащие впечатления участникам гарантированы. Внутри избы есть несколько вёдер с водой.
– Третья стихия?
– Да. Самые отчаянные в поисках выхода высаживают окно и пытаются залить огонь водой. Но это ложный путь.
– Надо всё-таки через дверь? – поинтересовалась Лена.
– Давайте, зайдём внутрь, и я вам всё покажу, – предложил Эдуард.
Лена согласилась с опаской. Уж больно ветхой выглядела избушка. Того и гляди развалится.
– Как вы думаете, где сундук? – спросил аниматор, когда они оказались внутри.
Лена обвела взглядом единственную небольшую комнатку и пожала плечами. Что там Эдуард говорил про создание давящей атмосферы? Может собой гордиться – получилось превосходно. Лена ощутила необъяснимую тревогу, хотя ничего особого страшного вокруг не было. Никаких кровожадных пауков по углам или оголодавших крыс. Огромная печь занимала половину пространства. Стол, пара лавок, ведра с водой, какой-то шкаф-не шкаф, вот и всё, что наблюдалось в тёмном помещении.
– Не люблю я загадок, – раздражённо сказала Лена. – Давайте сразу отгадки.
– Хорошо, тогда сдвиньтесь немного вправо.
Лена выполнила команду. Эдуард отодвинул в сторону пыльную тряпицу, исполняющую роль половика и произнёс:
– Видите? Вход в погреб.
Потянув за непонятное приспособление в форме кольца, аниматор приподнял небольшую квадратную плиту, и возле ног Лены образовалась дыра. Зияющий абсолютной чернотой вход в подвал вызывал неприятные до жути чувства. Лена поёжилась.
Эдуард первым ступил на подгнившую лестницу, ведущую вниз и, подсвечивая путь фонариком, пригласил Лену последовать за ним. Согласиться на отвратительное путешествие в «чёрную дыру» её заставила мысль, что чем более пугающим кажется оно ей, тем более увлекательным будет для Макса и Настёны. В общем-то, Лена не боялась темноты, но непонятные жуткие чувства, которые охватили её, как только она вошла внутрь избы, всё время усиливались, а теперь дошли до такой остроты, что её начала бить дрожь.
– Хотите осмотреться? – Эдуард протянул Лене фонарик.
– Нет, – отчаянно замотала она головой. – Показывайте сундук и вернёмся наверх.
– Вот он, – аниматор осветил небольшую нишу в стене. – Когда исследовал территорию после приобретения полигона, нашёл его здесь.
– Значит, это не декорация? Сундук принадлежал кому-то из жителей деревни?
– Да. И монеты, кстати, тоже подлинные.
– Уже были в сундуке, когда вы его нашли?
– Да.
– Почему вы их не заменили на бутафорные? Ведь подлинники наверно стоят кучу денег.
– Эти не стоят. Я узнавал. Монеты медные, и довольно распространённые. Коллекционеры за них много не дают. А тут в сундуке они приносят мне не такой и плохой доход, учитывая, что многие клиенты клюют на подлинность реквизита.
Эдуард взял ключ, который лежал на одной из полок, и вставил его в замочную скважину. Щелчок – и сундук открыт.
Одновременно со щелчком засова, в голове у Лены тоже что-то щёлкнуло. Ей вдруг показалось, что в погребе стало необыкновенно светло, как будто лучи солнца неожиданно пробились сюда, под землю. Но в следующую секунду она поняла, что темнота развеялась не в подвале, а в её мозгах. Необыкновенный свет выудил откуда-то из самого дальнего уголка памяти воспоминание – странные строчки, которые много лет назад бабушка велела запомнить маленькой Лене. Вернее, Лёлечке. Так называла её старушка.
Будет три предмета
Валет, сундук, монета.
Не удивительно, что строчки всплыли в памяти именно сейчас. Наивный стишок как будто действительно описывал этот подвал. Вот они, эти экзотические предметы – все три в наличии. Есть и сундук, и монеты. И даже красавец-валет имеется, будь он не ладен.
Лена тряхнула головой, чтобы сбросить с себя глупое детское воспоминание. Она давно научилась их стряхивать. После того, как мама и бабушка погибли в один день, Лёлечка сильно изменилась. Она стала Леной. Она стала девочкой, которая не хочет, чтобы хоть что-то напоминало ей о детстве, о том, времени, когда её близкие были живы, о том времени, когда ей было так хорошо с ними. Лена виртуозно овладела искусством гнать от себя мучительные воспоминания, но в этот раз у неё не получалось. Строчки упорно лезли в голову.
Деньгу в руке сожми.
Смотри – не упусти.
Господи! Какие несуразные стишки бабушка разучивала с Лёлечкой. Сказки, кстати, у неё тоже были такие же – своеобразные. Другое дело – мама. Читала дочке Корнея Чуковского, про медведей на велосипеде. Про медведей, оно как-то лучше. По крайней мере, эти строчки вспомнились бы Лене в более нейтральном месте: не в жутком тёмном подвале, а в цирке.
– Можно посмотреть? – повинуясь странному порыву, Лена зачерпнула горсть монет.
– Конечно, – пожал плечами Эдуард.
– Монеты, как монеты, – покрутив в руках медяшки, сказала Лена и высыпала обратно в сундук ровно на одну монетку меньше.
Аниматор закрыл сокровищницу на ключ, припрятал его на одной из полок и, пропустив Лену вперёд, поднялся вслед за ней в комнату.
– Осталось показать вам, как натурально сквозь окно выглядит ложный пожар. Оставайтесь здесь, а я сейчас сымитирую его так, как делается для участников квеста.
