За несколькими столами в двух передних рядах сидели тренеры и медики команды, а игроки заняли места за ними. В их глазах я видел одновременно и заинтересованность, и удивление.
Асташев сел на свое место за столом перед всеми. За его спиной красовалась большая доска, наподобие школьной. с обязательным мелом и тряпками, а рядом с ней висела другая, стилизованная под хоккейный овал белая и магнитная,с разноцветными фишками, по шесть штук красных и синих.
Завьялов встал в уголке, рядом с тумбочкой, на которой стояли телевизор и видеомагнитофон. Во всяком случае я решил что это он. Ну а я, по велению руки главного тренера команды, встал рядом с ним.
Если до этого в комнате стоял шум, и игроки, и тренеры о чем-то переговаривались между собой, то сейчас воцарилась, можно даже сказать, звенящая, тишина.
— Товарищи, здравствуйте, — начал Асташев, — скорее всего вы и так уже в курсе того, что я хочу вам сообщить, но, в любом случае, необходимо всё проговорить еще раз. Официально, скажем так.
Как вы все знаете, в этом году в рамках подготовки к выступлению в высшей лиге чемпионата Советского Союза по хоккею с шайбой наша команда свердловский “Автомобилист” примет участие в турнире на призы облспорткомитета.
Руководство спорткомитета области крайне недовольно тем, как мы с вами, товарищи, закончили прошлый сезон. Десять очков в двадцати двух играх, разница шайб 57-103 и последнее место в турнирной таблице. Мы чудом не вылетели в первую лигу.
И это позор, дорогие мои игроки, тренеры и медики. Самый настоящий позор.
Это заставило меня пойти на жесткие, но необходимые меры. Состав команды обновился, вы уже успели познакомиться с нашими новичками, и мы все на них надеемся.
Он сделал небольшую паузу, но вскоре продолжил:
— Но на этом моя работа не закончена, и сегодня я хочу вам представить еще одного новичка, который может быть присоединится к нашей команде, — он указал на меня рукой, — знакомьтесь, товарищи. Саша Семенов, талантливый юниор из нижнетагильского “Спутника”, думаю, вы все помните, как он сыграл против нас в прошлой игре. По результатам игр турнира на призы спорткомитета я приму решение насчёт его будущего. Если у вас есть вопросы и предложения, я готов их выслушать.
— Сан Саныч, — фамильярно обратился к Асташеву Виктор Кутергин, тот, которого я так ловко оставлял без штанов во время вбрасывания в последней игре, — можно мне?
— Слушаю тебя, Витя.
Как я понял этот игрок был в команде чуть ли не главным авторитетом. Еще бы! Капитан, чемпион СССР в сезоне 1974 -1975 в составе ЦСКА и участник первой суперсерии между советским клубом и клубами НХЛ. К таким игрокам все и всегда прислушивались.
— Я против, Сан Саныч. Вы конечно главный тренер и решать вам, но пацана-то не жалко? ну да, он неплохо против нас сыграл в прошлой игре. Но вам напомнить, что произошло в позапрошлой?
Это был риторический вопрос и Кутергин продолжил:
— В позапрошлой игре Саша Каменский отправил этого щегла в больницу с переломом шеи. После жесткого, но вполне обычного силового приема. И Каменский не сказать что большой специалист в этом деле.
— Что вы хотите сказать, Виктор Александрович? — тут же встревоженно спросил Завьялов.
— А хочу я сказать вот что, товарищ председатель областного спорткомитета. Нам чуть больше чем через два месяца играть с ЦСКА. А там ребята не чета нашему Саше Каменскому. Там Лёха Касатонов, Слава Фетисов и, как вишенка на торте, Володя Константинов. Если уж Каменский отправил этого пацаненка в больницу, то эти куда его определят? Сразу в морг?
— Если смогут подловить, — ответил я, хотя возможно стоило промолчать, но мне надоели все эти пацаненки и щеглы, — вы вот, Виктор Александрович на вбрасываниях со мной не разу справиться не смогли. Да и Каменского я очень хорошо в прошлой игре приложил. Надеюсь, это не встало вам слишком дорого? — обратился я к своему обидчику, которому вышиб сразу два зуба, — зря вы капу не надели тогда.
Да, всё это было наглостью, так говорить про опытных и уважаемых игроков, но я решил что стоит сразу показать характер. Тем более, что слова — это просто слова. Игра покажет.
И Каменский, и Кутергин просто пришли в ярость от моих слов. Не привыкли эти авторитеты, чтобы с ними так разговаривали. Но Асташев вовремя вмешался и подавил недовольство в зародыше.
— Так, товарищи, давайте не будем превращать общекомандное собрание в балаган. Я своего решения менять не буду. Точка.
Наверняка у игроков “Автомобилиста” было что сказать своему тренеру и мне, но дисциплина в команде находилась на хорошем уровне, так что они промолчали.
Потом тренеры довели до игроков планы на оставшиеся дни перед предсезонным турниром, я познакомился со всеми игроками и тренерами, и собрание завершилось.
Настал черед моей первой тренировки вместе с командой.
* * *
Шкафчики в раздевалке на тренировочном овале базы “Автомобилиста” были именные. Все, кроме одного, который и предназначался для меня.
Я переоделся чуть-ли не первым и стремглав выскочил на лёд.
Вид тренировочной арены показался мне ещё более печальным, чем во дворце спорта профсоюзов. Там следы от шайб на бортах хотя-бы убирали, здесь же бортики были черным-черны от постоянных попаданий, а на защитные бортики из плексигласа без слёз не взглянуть, все какие-то переломанные и скрепленные болтами
Хорошо хоть освещение с вентиляцией оказались хорошими, а лёд так вообще парадоксально прекрасного качества.
В общем, удовлетворительно.
Пока остальные игроки и тренеры медленно подтягивались на лёд, я успел нарезать пару кругов по ледовому овалу, присматриваясь и примериваясь к тому, что меня ждёт в ближайшие дни, вернее даже месяцы.
А потом, когда один из тренеров, а именно Хабаров, который отвечал за физподготовку, поставил на лёд ведерко с шайбами, я его, ведерко а не тренера, опрокинул и, когда содержимое выкатилось на лёд, подхватил на крюк одну из шайб.
Немного пожонглировав каучуковым снарядом, подбрасывая вверх клюшкой и принимая шайбу каждый раз разной стороной крюка.
Потом подбил шайбу в воздух особенно сильно, когда она взлетела на пару метров подхватил еще одну, и я стал жонглировать уже двумя. А потом и тремя.
— Жонглер, может тебе в цирке лучше выступать, а не в хоккей играть? — услышал я голос сзади.
В этот момент все три шайбы были в воздухе, на разной высоте. Я усмехнулся и, когда они поочередно опустились на лёд, отправил их в ворота. На каждую у меня ушло меньше секунды, но двумя я попал точнехонько по нижним углам, а последней угодил по центру ворот, точно под перекладину.
Обернувшись, я увидел перед собой защитника Илью Бякина.
В покинутом мною будущем я плотно интересовался хоккейной историей, как-никак, игра была моей жизнью. Так что этого игрока я знал.
Сейчас Илья Владимирович пока что ничего не выиграл, но в будущем его ждёт блестящая карьера, самая успешная из всех, кто сейчас со мной на льду.
Чемпион олимпийских игр в Калгари и трехкратный чемпион мира.
Настоящая легенда уральского хоккея в общем.
— Да нет. Лучше я стану чемпионом Олимпийских игр и чемпионом мира.
— Вот как? Сразу чемпионом? Ни больше ни меньше?
— А чего мелочиться?
— Ну посмотрим, жонглер Но учти, с тобой тут никто церемониться не будет. Ни на тренировках, ни в играх. На скидку из-за возраста можешь не рассчитывать.
— Да мне этого и не надо. Я тут по праву, и я это докажу. А возраст — это дело такое, наживное.
Пока мы перекидывались словами, все остальные были уже готовы, и тренировка началась.
Вполне обычная, и, надо сказать, примитивная. Ну как по мне. Всё-таки хоккей вообще и тренерская наука в частности за полвека очень сильно шагнули вперед.
Я наверняка смог бы, хоть и был в будущем игроком, а не тренером, намного лучше руководить тренировочным процессом чем Асташев. Мог бы, но благоразумно предпочел помалкивать. Если мне чего-то будет не хватать на тренировках, то я смогу добрать это сам. Ну за исключением спортивной медицины, конечно.
