стайку грачей.
Я снова сошел с дороги в чащу. Влево на. Мне показалось, что я заметил расправляющуюся притоптанную траву и следы. Будто бы человек сошел с дороги, увидев впереди какое-то препятствие или угрозу.
Пытался спрятаться. Я зашагал в гущу леса быстрее, а мои спутники за мной. Тут было более сыро, чем везде, где мы до этого шагали.
Кусты здесь росли гуще и мне приходилось буквально продираться через ветки и сырые заросли. В лицо бил запах прелой земли и застоявшейся воды
Моя нога провалилась по голенище в склизскую жижу.
«Блин только бы не болото!»
Я остановился и перенес вес на заднюю ногу.
— Стоп. Назад. Тут так не пройдешь.
Я попытался вытащить назад ногу в ботинке так, чтобы в нее больше не заливалась вода.
Всё равно промок. Я наступил на нее из под перепачканный тиной или илом кожаной поверхности, хлюпая засочилась мутная бурда.
Я вышел обратно на дорогу сел и сняв ботинок и носок отжал его. По хорошему нужно было высушить, но я не хотел терять время. Обувшись я сказал:
— Она где-то рядом. Давайте покричим.
— Ма-ша! Это мы! Ма-ша!
И вдруг из-за моей спины мы услышали слабый отголосок.
— Ре-бя-та, я здесь!
Я немного опешил и снова посмотрел на траву. Ну да, человек мог, как сходить с дороги, так и выходить на нее в этом месте.
— Ма-ша! Мы идем! — Элен запрыгала от радости и по-детски захлопала в ладоши от восторга.
Тёма протянул мне руку и помог подняться. Мы развернулись и побежали противоположном направлении. Я ошибся. Машу надо было искать справа от дороги. На юго-востоке.
Минуты через две мы поочередно высыпали на небольшую полянку.
Маша вскочила с большого пня нам на встречу. Она с широкой радостной улыбкой бросилась мне на шею.
Рядом с пнём стоял мужчина, в брезентовой плащ-палатке и ружьем на плече.
— Ну вот, а ты переживала, что твои друзья не найдутся.
Он тоже, вроде, улыбался. Но растянутые в улыбке губы не всегда признак доброжелательности.
Его холодные глаза разглядывали меня. Он мысленно рассчитывал расстояние до нас, как это делают все охотники и хищники.
Рядом с пнем стоял мужчина, в брезентовой плащ-палатке и ружьем на плече.
— Ну вот, а ты переживала, что твои друзья не найдутся.
Он тоже, вроде, улыбался. Но растянутые в улыбке губы не всегда признак доброжелательности.
Его холодные глаза разглядывали меня. Он мысленно рассчитывал расстояние до нас, как это делают все охотники и хищники.
* * *
Это был тот самый мужик, которого я видел в бинокль на озере. Ширококостный, коренастый, с острыми чертами лица.
— Да, я не переживала, дядя Толя, — Маша обернулась к нему, — спасибо вам большое.
— Анатолий Ефремович, позвольте представиться, я из соседнего лесничества. Вот коллеги попросили помощи с волком одиночкой. А я вашу подругу встретил.
— Это ваш мешок над капканом там, метрах в ста пятидесяти висел? — спросил Тёма
— Висел? Уже не весит? — «дядя» Толя, внешне похожий на актера Пороховщикова в молодости, удивленно посмотрел в сторону моего друга.
Тёма виновато опустил голову.
— Простите, мы его сняли.
— Зачем?
— Ну, может быть это глупо. Но хотели посмотреть, что там внутри.
— Ладно, не переживайте я всё исправлю и повешу его снова. Капканом никого не задело?
— Нет, а разве капканы законом не запрещены?
— Запрещены крупные капканы без заметных для человека опознавательных знаков. На медведя, например. А тут в колхозах жалуются волк появился, собак душит, в птичке птицу перерезал. А тут лесников не хватает.
— А на людей он не бросается? — с широко раскрытыми глазами спросила Элен
— Зверь не любит человека. Особенно, если вас много и вы шумные. Я вас еще за два километра до подхода к озеру приметил. А зверь ещё лучше чует и уходит от греха подальше.
— Понятно.
— Но всё равно, в лесу лучше неподготовленному одному не ходить. Вот как Мария, потеряться можете.
Он стоял, поставив левую ногу в рыбацких высоких сапогах на пень и уперев приклад ружья себе в бедро стволом вверх.
— Нее, теперь только вместе. По одной никуда, — Элен с Машей обнялись и улыбнулись.
Я смотрел на него. По характеру он был нарцисс. Он упивался вниманием к себе и тем, что, ему казалось, что он знает о нас больше, чем мы о нем.
Но он ошибался. Как оказалось, я тоже кое-что о нем знал. Он был на той самой пленке. Кадр с ним встречался в середине. «Дядя» Толя там был представлен в военной форме. Не зря гонец от Боруха Мойшевича предупреждал о том, что в походе всякое случается.
— Вот то-то же, — пробасил «дядя» Толя.
Сейчас он красовался перед девчонками, пытаясь всем дать понять, кто тут в лесу «хозяин». Я бросил незаметный взгляд на его рыбацкие сапоги. На них налипли подсыхающие остатки тины, такие же, как и на моем ботинке.
— Куда путь держите? Маршрут и группу в КСС зарегистрировали?
«А то, ты „дядя“ Толя, не знаешь, сам же получил наши данные в местной Контрольно-Спасательной-Службе», — подумал я.
— Да. Всё как положено, — ответил Тёма.
Он рассказал ему маршрут.
— На сколько дней поход запланирован?
— На три.
— Ну хорошо, ступайте. Я, можно сказать, тут рядом. По счастливому стечению обстоятельств, если что — разжигайте сигнальные костры. Дорогу к озеру найдете?
— Найдем, спасибо.
Мы распрощались. Предупреждения от одесской мафии не были пустым звуком. Я старался не показывать своих эмоций. Получалось, что мне то удалось. Тёма пока ничего не заметил.
«Дядя» Толя будет всё время где-то поблизости. Его присутствие должно было демонстрировать, что у них всё под контролем.
Мы отправились в обратный путь.
— Маш, как вышло, что ты потерялась? — спросил Серега идущий чуть позади нас
— Я сама ничего не поняла, ждала Элен. Мне показалось, что у меня за спиной кто-то есть, смотрит на меня. Обернулась, а там никого. Я обратно к Элен поворачиваюсь, а потом смотрю: нет ее. Будто злые духи околдовали. Как в сказке.
— Со всей ответственностью заявляю, что злых, так же как и добрых духов не существует. Это все религиозные предрассудки и мракобесие, — встрял смеясь Тёма
— Ну как знать, как знать, вот у сестры
