воплощают честь, долг, идеал, – парень ушёл в мир грёз. – Кому, как не Рунному Рыцарю защищать людей от тёмных гильдий?
– Магические гильдии делают тоже самое ежедневно, – пожал я плечами. – Кроме карательных заданий против тёмных волшебников они занимаются истреблением монстров, снятием проклятий, ремонтом, стройкой и много чем ещё, – выдал я инфу из памяти Зерефа.
– У Рунных Рыцарей есть разные подразделения, – кивнул Ив. – Есть те, кто отвечает за монстров.
– Хм-м, раз уж так, то неплохо, наверное, на твоём месте я бы занялся примерно тем же самым, – похвалил я парня, не став уточнять разницу в деталях и подходе, пусть сам набивает шишки. Учить жизни чужих детей после двадцати минут знакомства? Есть менее идиотские и неблагодарные инициативы, даже «Счастье каждому, чтобы никто не ушёл обиженным» выглядит более здравой идеей. – В таком случае, удачи в начинаниях, Ив.
– Спасибо, – ну вот, снова смутил парня, – ты один из первых не стал отговаривать и просить вступить в гильдию, – ну хоть на «ты» перешли.
– Это твоя жизнь, сам решай, как потратить драгоценные годы, – пожал я плечами, заметив странное оживление за окном. – Вступить в гильдию ты всегда успеешь, возможно, даже попадёшь в дурную компанию и станешь профессиональным сердцеедом, охочим до неопытных девушек с целью получить их телефончик… А нет, они пока не дают телефоны… тогда забудь о том, что я только что сказал, – парень покраснел до состояния «сейчас загорюсь и подожгу всё вокруг», а этот молящий взгляд «пожалуйста, хватит меня смущать!», хе-хе-хе.
Со мной точно что-то не так! Откуда такая тяга доводить людей до предынфарктного состояния в простом разговоре? Почему мне хочется сидеть и тонко стебать робкого подростка безобидными фразами? Я люблю шутки, но вот это ковыряние в слабостях попахивает каким-то… то ли садизмом, то ли троллингом. Понимаю, в этом мире все волшебники стукнутые на голову, даже знаю почему так происходит, но… Аргх, я чувствую себя слишком… хорошо, чтобы заморачиваться такими вопросами дольше трёх секунд. Наверное, это плохой звоночек.
– Не волнуйся ты так, ну нарвёшься пару… десятков раз на стерву-волшебницу, у которой возникнет желание превратить тебя в жабу из-за неумелого подката, с кем ни бывает, – пожал я плечами. – Ходили слухи, – я поддался вперёд, перейдя добавив в голос загадочности, – Ичия из Синего Пегаса когда-то был двухметровым красавцем, – или не был, так или иначе сейчас он стрёмный карлик с большой, непропорциональной, квадратной башкой, а если судить по статьям и памяти Зерефа, то Ичия вполне нормальный мужик с правильными вкусами в отношении девушек.
Так… со мной точно что-то не так!
– А-а-а-а… можно обойтись без превращения в карликов и жаб?! – пискнул парень, приняв мой бред за чистую монету. Почти бред, описанные волшебницы существуют, а если вспомнить королеву Ирэн… та как-то раз превратила своего любовника в жабу, выкинула на болота и забыла лет на десять… пока он не вернулся во главе жабьего войска. И это, что б его, не шутка! Придурок возглавил полуразумных монстров размером с быка и пошёл мстить, по пути сровняв с землёй множество деревень и несколько городов.
– Не знаю, я же не стервозная волшебница, просто будь осторожен, есть девушки, охочие до неопытных парней, – вспомнились мне охотницы на девственников из прошлой жизни. – Никогда не знаешь, кто решит тебя сцапать!
– Ик! – он натурально икнул от страха! Готов поспорить, парень в деталях представил, как его «сцапают». Представил неверно, возраст не тот. – Можно без… сцапывания?
– Не знаю, – я снова передёрнул плечами, – я же не волшебница-охотница, а ты всё равно будь аккуратней, в Фиоре есть отдел по алиментам, я знаю.
Ив тоже знает, потому как сильно покраснел, а я глянул на часы у окна:
– Мне пора, на поезд, скоро рейс до Магнолии, – начал я собираться в путь. – Было приятно пообщаться, Ив, если надоест карьера Рыцаря, помни про карьеру сердцееда.
Парень потянул руку и открыл рот, чтобы выдать дежурную фразу, но договорить нам не дали, потому что бутылку «колы» в моей руке разбил ледяной осколок, а следом распался антизвуковой купол над столиком, отчего стали слышны крики и отборный мат.
Картина получилась сюрреалистичная, потому что пока мы разговаривали под звуконепроницаемым куполом со второго входа (отсюда не видно, если не вставать над высоким папоротником) в кафе забежала группа каких-то придурков, одетых на манер дикого запада века так девятнадцатого. От увиденного я чуть
