а Никифиров умер бы если бы не я, пришлют проверку и будут искать виноватого. Будут рыть пока не найдут кого бы можно обвинить перед императором. Как же смерть аристократа от невыясненных причин а император гарантирует вам безопасность пока вы не совершеннолетние. Понимаешь к чему я клоню?
Я вопросительно посмотрел на него.
— Понимаешь… Если причины смерти будут неочевидны то, кого в первую очередь обвинят? Меня…МЕНЯ!!! — выкрикнул он брызжа слюной — И неважно, что большинство из вас никому не нужные отбросы! Я пострадаю как маг приставленный следить за здоровьем детишек.
Старик внезапно успокоился, взяв себя в руки. Достал кружевной платочек. Утер рот от слюны и посмотрев на меня с брезгливостью отбросил скомканный платок.
— Вот поэтому я хочу знать, как ты это сделал? Чтобы этого не произошло снова. Что молчишь? Память потерял?
Мужик, знал бы насколько ты прав. Но я этого говорить ему не буду.
— Мне нечего сказать. Просто я был рядом, когда это произошло.
— Рядом? Понимаю — кивнул он поднимаясь — Но знаешь Демидов. Я все равно докопаюсь до правды. Ты верно думаешь, что маги жизни не боевые маги и что не могут причинять боли?
В следующий момент я вместе со стулом отлетел к стене.
— Мальчишка! Молокосос! Ты мне сейчас все расскажешь! — маг выбрался из-за стола и последнее, что я заметил, как вокруг него разгорается призрачное зеленое сияние и собирается в районе ладоней. Потом он вскинул руку в мою стороны и мир померк.
Маг жизни
Надо заканчивать с этой плохой традицией — просыпаться после избиения в своей кровати. Не в смысле кровати, а в смысле избиений. То избивает какие-то уроды то маг, сука, жизни пытает.
Я закашлялся, открыл глаза и обнаружил напротив себя на стуле, стоящего около моей кровати, спящего Юлия.
Странно, но у меня уже ничего не болело. Я потрогал нос и обнаружил что опухоль и боль у шла. Сел прислушиваясь к телу. Ничего. Никакой боли.
Значит маг так ничего и не узнал от меня иначе бы очнулся я не в своей кровати. Если бы вообще очнулся а не отправился бы в кандалах на опыты. Сдается мне подселенцев в чужие тела не приветствуют нигде.
Не узнал, вылечил то что причинил он и за компанию старые болячки и отправил меня приходить в себя?
Посмотрел в окно — день. Значит либо я лежал целые сутки, либо прошло не так много времени.
Жутко хотелось пить. Полцарства за стакан воды.
Я встал с кровати и босиком пошел к столу, на котором стояли прикрытая чистым платком тарелка и большая пузатая кружка. В кружке оказался холодный компот. Застонал от удовольствия вливая в себя эту амброзию и продолжая пить снял платок с тарелки. В тарелке оказались сладкие булочки с завтрака и у меня немедленно пискнул и зарычал в ожидании желудок. Живем.
С булочкой в одной руке и с ополовиненной кружкой компота в другой вернулся в кровать. Уселся, скрестив ноги по-турецки. Теперь можно и поговорить.
— Юлий. С добрым утром. Просыпайся. — тихонько потормошил за плечо паренька.
— День еще — сонно ответил тот и открыл глаза — Не так давно обед был.
— Обед это хорошо. Это правильно. — глубокомысленно сказал я — Ты лучше скажи, как я здесь опять оказался.
— Ну как…Я был на завтраке. Пришел Буркало и сказал, что ты потерял сознание у Семенона, когда он лечил тебя. Сказал сидеть и ждать пока не придешь в себя. Освободил нас обоих от занятий.
Семенон значит? Вот же трусливая мразь. Испугался того что сотворил. И Буркало заодно с ним. Не мог он не услышать того что происходило в кабинете.
— А Буркало больше ничего не говорил?
— Сказал не трогать тебя потому что маг навел лечебный сон чтобы ты восстановился быстрее. Вот я сидел и ждал. Потом позвали на обед. Я и тебе прихватил еды.
— За еду спасибо большое дружище! — в демонстрацию этого я отхватил зубами приличный кусок булки и отсалютовав, отпил компоту из кружки.
— Да не за что. Мы ж друзья. Два года в одной комнате живем. Слушай, а маг с памятью помог?
Я отрицательно помахал головой, а затем прислушался к памяти и чуть не выронил бокал. Память Демидова вернулась. Точнее сказать мне как будто подключили второе хранилище воспоминаний. Если выражаться компьютерными терминами — подключили второй диск. И я теперь мог «вспоминать» то что видел, чувствовал и знал прежний владелец тела от самого его рождения до самой смерти. Достаточно была сформировать запрос.
Крик мамы. Громкие голоса повитух. Громкий довольный голос деда. Я ничего не вижу, тараща пока еще слепые глаза, и надрывно кричу от того что мне не комфортно и холодно снаружи маминого животика…
Я лежу на спине на полу в общей ванной комнате на холодном полу. Кровь из носа струиться по лицу пачкая одежду и капая на пол. Вокруг меня пятеро знакомых подонков и один знакомый боров наклоняется к моему лицу. Шипит:
— Ну что Демидов? Ты сука позволил себе посмотреть на меня без должного уважения? (удар в раскормленной ногой в живот) Ты с прошлого нашего урока ничего не вынес?
Удар слева по почкам.
— Повторим! Запомни! Ты никто!
Еще удар.
— И звать тебя никак! И попробуй только пожаловаться!
Удар сбоку, переворачивающий меня на бок. Я скручиваюсь в позу эмбриона.
Я открыл глаза и со всхлипом вздохнул. И сказал, глядя в глаза отчего-то смутившимися Юлию:
— Да нет. Ничего. Не помогло лечение.
Я «вспомнил» что именно Юлий стоял на «стреме» у ванной пока меня убивали. Да, он потом затащил меня на кровать, раздевал и бегал стирать одежду, но отнюдь не из-за дружеских чувств. Это он само собой не рассказал мне с утра. Шестерка, трус и тряпка. Даже расхотелось есть те булки, которые он принес.
Я поймал себя на этой мысли. Что черт возьми происходит? С чего я стал такой впечатлительный? Мгновенно пришел ответ. Эмоции во многом зависят от гормонов коими это юношеское тело забито под завязку вот и истерит. Надо лучше себя контролировать. Холодный ум. Отсутствие эмоций.
Приветливо улыбнулся Юлию и откусил еще кусок булки.
С чужой памятью еще разбираться и разбираться, а пока поизображаю
