обладал. А сейчас с какого-то времени стал обладать… Да-а-а… Только с какого? Не с того ли,, когда в меня вселилось нечто? Проникло в мою ментальную матрицу, млять. Пузырь, грёбаный! Матрёшка, мать её! Я — в Женьку, нечто — в меня… А что там в этом «нечто», вообще хрен знает. Ага… Хрен знает, но мне не мешает… А даже помогает. Стихотворец, едрит, Мадрит. Кхм-кхм…
Я и отчитывался Юрию Владимировичу, почти не глядя в напечатанные на моём лазерном принтере листы. А отчитывался подробно, отвечая за каждый потраченный рубль, фунт, доллар, или йену. Он и так всё это знал, но я долбил его цифрами, и не потому, что хотел замучить, а потому, что мне это нравилось. У меня сходился баланс и были хорошие не только финансово-экономические показатели, но и валовые. То есть количество выпущенной продукции с учётом рассчитанной потребности населения. И не только рассчитанной, но и подтверждённой маркетинговыми исследованиями.
Студент — движитель торговли и прогресса. Особенно, если ему ставить адекватные задачи и нормально платить. А жадничать мне резона не было. Мне нужны были грамотные и, главное, надёжные, кадры.
— И память у тебя, точно, как у компьютера. Вот сколько, например, будет, если триста сорок пять умножить на шестьсот сорок шесть?
— Э-э-э, — сказал я и к своему ужасу понял, что знаю ответ. Не считаю, а именно, знаю.
По моим глазам и лицу Юрий Владимирович понял, что я знаю ответ и задумчиво произнёс со вздохом:
— Вот-вот…
А я понял, что говорить, что не знаю ответ, будет глупо.
— А ты не хочешь отдаться нашим учёным.
— Да, не девушка я, чтобы отдаваться, — вспылил я. — Ну, зачем вы снова и снова поднимаете этот вопрос?
— Да, ладно, чего ты? Не хочешь, не надо. И самому не интересно?
— Не интересно! — буркнул я.
— Потому, что страшно? — спросил Андропов тихим голосом.
Я подумал-подумал, пожал плечами, скривился и кивнул.
— Это, как не хотеть узнавать, что ты неизлечимо болен, — сказал я.
— Ну, почему, вдруг, болен. Тут, скорее всего, несколько иное.
Юрий Владимирович сделал паузу и внимательно сквозь стёкла очков посмотрел мне в глаза.
— Твой отец занимался э-э-э, внеземными технологиями. Ты слышал, наверное, что под Приморским Дальнегорском в семидесятом году разбился НЛО?
— Слышал, но разве это правда?
— Кто знает? — пожал плечами генеральный секретарь. — Никто не видел, ни обломков, ни пришельцев. Только несколько человек, посланных, чтобы обследовать место предполагаемого, э-э-э, крушения, потом стали проявлять странные способности. Быстро и точно считать, например. Вспоминать какие-то события, которые раньше не переживали. Необычные способности… Вот и ты…
— Мне тогда было десять лет и отец уже с нами не жил, — сказал я.
— Жить не жил, но с тобой встречался.
— Вы думаете, он заразил меня? — усмехнулся я, так как знал, что это не так.
— Заразил, не заразил, но результат на лицо, как говорится.
— А где мой отец, Юрий Владимирович? Он живой хоть? Мать считает, что его спрятали в каком-то НИИ.
Андропов вздохнул.
— Он исчез при невыясненных обстоятельствах.
— Его убили?
— Нет, — Андропов покрутил головой. — Вернее, я не знаю. Они все куда-то исчезли. Все те, кто, э-э-э, облучился.
— Облучился?
— Так говорят те, кто их обследовал. У них имелся какой-то фон. Радиация, но не опасная. Вернее, радиоволны от них какие-то шли. Или радиосигналы…
— Но меня ведь проверяли?
— Проверяли, — согласился генсек. — И не раз, и не два. Ничего не обнаружили.
— Ну, вот, — облегчённо вздохнул я.
— Что вот? Ты же сам говоришь, что «по делам узнаешь их».
Я нахмурился.
— «Их» — это вы про меня?
— Нет, конечно. Это я про «них». Но факт остаётся фактом. Как-то ты «подцепил» от своего отца, э-э-э, радиацию.
— Он, что, тоже будущее видел?
— Он об этом не говорил. Да и не виделись мы с ним. Но вели себя он и его коллеги странно. Так в отчётах написано. А потом пропали. Из закрытого помещения пропали.
— Так не бывает, — покрутил головой я. — В материальном мире не бывает. Кто-то вывел, значит.
— В материальном мире не бывает, — грустно согласился генсек, — но факт остаётся фактом. Комиссия не выявила. Ладно. Закончили об этом. С мостами всё не так просто, но постановление Совмина у тебя будет где-то к июню. Готовься.
— Всегда готов!
— Молодец. Сколько времени отводишь на строительство?
— Года три.
— На оба моста?
— Одновременно начнём строить. С землями как?
Андропов скривился.
— Минобороны рогами в землю упёрлось. Секретные объекты там у них… Съездить, самому посмотреть, что ли?
— Приезжайте, Юрий Владимирович. На акул порыбачим.
— Не люблю я рыбалку. Да и море не особо жалую. Хотя… Песчаный пляж, солнце, и море без волн я люблю.
— Вот на Русском острове, как раз такие места найти можно. Может, тогда воздержимся от строительства моста через Босфор Восточный? Там, действительно, будет сложно строить. Течение, глубины, скальные породы рыхлые…
— Сдрейфил уже? — усмехнулся Андропов.
— Вот ещё! — хмыкнул я. — Тайцы опытные специалисты. Они в Малайзии мосты строили, а там такие приливы-отливы… Да и технологии в проекте хорошо прописаны. Наши технологии, кстати.
— Хм! Наши! Наши, да не наши! Какого века технологии? Нет пока таких. Я узнавал у тех, кто это придумал. Нет ещё этих людей и думать пока не кому. Да-а-а… Трудно мне с тобой, Евгений. И без тебя бы ничего не было. Дилемма.
— Да, какая дилемма, Юрий Владимирович. Я же, как мышь, тихо сижу под веником. Сижу и делаю свои дела.
— Ломакин снова приезжал. Что ты с ним не можешь найти общего языка? Жалуется, что ты партсобрания не посещаешь. Не занимаешься партийной работой.
— Кхм! Я, вообще-то, вроде, как, гхм, прикомандированный милиционер. Я в Москве стою на партучёте.
— Во-от об этом и речь. Прописан во Владивостоке, а стоишь на учёте в Москве. Не порядок. Давай мы тебя в УВД края переведём?
— Тогда уж лучше сразу расстреляйте. Они же меня заклюют. В наряды ходить заставят. Уволюсь я, наверное. Трудно на трёх стульях сидеть.
— Ты хоть до минимальной пенсии дослужи, — хмыкнул
