– Сволочь, ты ведь знал, ты ведь все это заранее продумал! – хлопнул себя по лбу Виктор. – А вы, там, за дверью, лучше не гневите свой так горячо любимый Свет и отправляйтесь восвояси. Я не шучу, для вас это плохо кончится! Проваливайте!
– Ты сделал свой выбор, Вик-тор, – низко пробасил Клод Люций. – Ломайте дверь!
Иномирец вновь опустился на колени перед Дашей и прощупал пульс. Холод подступил к его пальцам, когда он понял, что девушка совсем не дышит и сердце ее перестало биться. И весь смысл операции вдруг разом померк. Пропало все, к чему Даша так стремилась. Она не успела.
– А вот за это будь ты проклят, Лагош! – завопил Виктор. – Будь ты проклят, слышишь?! Какой смысл в этой злой шутке?! Ублюдок, ответь мне!
В этот самый момент кто-то в коридоре со всего разбегу врезался плечом в забаррикадированную дверь. Сундуки пошатнулись и несколько отодвинулись, но Виктор не стал их поправлять. Вместо этого он коротко поцеловал Дашу в лоб и юркнул в образовавшуюся щель, махнув на прощанье сидящему на саркофагах Чарли и уже абсолютно наплевав на все, что могло произойти дальше.
Спустя миг прозвучал еще один удар. Сундуки разлетелись в стороны, дверь с грохотом слетела с петель, и помещение склепа мигом заполнили вооруженные до зубов инквизиторы. Виктор решил обернуться и посмотреть в лицо своему врагу, но от удивления лишь ойкнул: крышка саркофага уже не лежала расколотая на полу. Она стояла там, где ей и было положено, а с той стороны громко переругивались между собой озадаченные и обведенные вокруг пальца преследователи.
Виктор не стал задумываться над природой этого фокуса и просто двинулся в глубь склепа, попутно зажигая много лет назад потушенные факелы. Тайная комната тоже оказалась круглой, но гораздо меньшей в размерах, нежели предыдущая. И здесь, в отличие от погребального помещения, был лишь один-единственный предмет интерьера – хрупкая стеклянная витрина на цилиндрической подставке. И под толстым слоем пыли, осевшей на стекле, угадывались размытые очертания старого как сам мир фолианта. Виктор не сомневался: он наконец отыскал ту самую заветную Книгу, которая могла бы спасти Даше жизнь, будь она найдена вовремя. Но теперь в ней не было абсолютно никакого смысла. Даже пропало желание ознакомиться с ее сверхъестественным содержанием, из-за которого наверняка погибло гораздо больше людей, чем известно из официальных источников.
За спиной послышались скромные аплодисменты. Виктор хоть и вздрогнул от неожиданности, но поворачиваться в сторону проклятого им существа не стал. Вместо этого он вплотную подошел к витрине и, смахнув с нее пыль, стал разглядывать содержимое.
– Ну что ж, – продолжал аплодировать Лагош, – я пришел поздравить тебя, дружище. Ты просто молодец, скажу я тебе. Еще ни разу не видел столь способного игрока, как ты. Хотя, кажется, тебе просто повезло, но не стану же я лишать тебя главного приза только из-за такой глупости, верно?
– Приз? Игрок? – Виктор перевел взгляд на Лагоша. – Что ты несешь? Мало того что убил Дашу, так еще и злорадствуешь?!
– Нет, нет, как можно, сударь? Злорадствовать? Да разве же я похож на того, кому нравится наблюдать за чужими страданиями?..
Виктор не ответил. Он лишь положил ладонь на рукоять Пакемберга, намереваясь освободить клинок от оков ножен и сразиться с Лагошем в честном бою.
– Но-но, герой, полегче. Тебе нужны объяснения? Что ж, ладно, получай. Ты игрок, смекаешь? Как и Даша, и некоторые другие до нее. Я даю вам шанс начать все сначала, вручаю загадку, которую вы должны разгадать. А взамен, в самом финале, игроки получают главный приз, за который они так усиленно боролись. Даша, увы, до конца не добралась буквально каких-то десять шагов. У вас на Земле это назвали бы дешевым реалити-шоу. Но вот ты… Ты превзошел все мои надежды, Богданов! Интереснее тебя я не видел еще никого! Так что, клянусь, я вознаграждаю тебя без каких-либо подвохов или новых печатей. Я освобожу тебя от всей этой шелухи. Честное слово.
– Ты что, бог?
– Шутник ты, Богданов, – рассмеялся Лагош. – До бога мне еще расти и расти. Божества обычно не вмешиваются в дела простых смертных. Они, честно говоря, вообще ни во что не вмешиваются. Даже в свои собственные дела, прости за каламбур, но ты ведь и понятия не имеешь, о чем сейчас идет речь, да? Ладно, речь не о богах и не обо мне. Так что переходим непосредственно к награждению!
– И что же станет наградой? Треклятая Книга?
– Книга? Нет. Она была лишь целью Даши. Ну ты, конечно, можешь заглянуть в нее одним глазком, и я даже не зачту это за награду. А после того, как ты ознакомишься с ее содержанием, я непременно верну тебя на твою родину, на Землю, но уже в обновленном виде. И ты проживешь там долгую, счастливую жизнь… Правда, имя сменить придется, но это ведь не проблема в вашем обществе, верно?
Виктор замер.
– Э-э… вернуть меня… на Землю? – протяжно спросил он. – Но… но я не хочу возвращаться. Моя жизнь там уже прожита, а теперь началась новая, здесь. Разве ты не понимаешь? Кто еще на моей планете может удостоиться возможности попасть в иной мир и остаться там навсегда?
– Ну я, честно говоря, знаю парочку таких людей, но не будем о них. Кхм, то есть ты отказываешься от главного приза, верно? Ты что, настолько глуп?
– Я не глуп, – покачал головой иномирец. – Просто у меня к тебе встречное предложение.
Лагош вопросительно изогнул бровь:
– И что же ты хочешь получить вместо возвращения домой? Настоящий титул графа? Богатство? Собственный дворец? Или, может, ты желаешь, чтобы я одним махом уничтожил всех пепельников?
Шумно выдохнув, Виктор ответил:
– Верни Дашу к жизни. Я готов расстаться со своей наградой, если ты дашь ей… третий шанс. Для тебя ведь это не проблема, верно?
Воцарилось недолгое молчание. Лагош, задумчиво потирая подбородок, прошелся по комнате взад-вперед. Он постоянно что-то бубнил себе под нос, словно о чем-то рассуждая или взвешивая все «за» и «против» встречного предложения Виктора. Наконец, остановившись рядом со своим лучшим игроком, Лагош широко улыбнулся и щелкнул пальцами:
– Да будет так, Богданов. Да будет так. Как только ты покинешь это помещение, твоя девчонка оживет. Без фокусов и подвохов.
Виктор застыл, ожидая очередной подколки со стороны собеседника, но Лагош казался абсолютно серьезным. Иномирец сперва обрадовался, но вскоре раздосадованно схватился за голову и упал на колени:
– Там же его преосвященство… черт, что мне делать? Как выбраться?
Вновь ехидно ухмыльнувшись, Лагош разочарованно пожал плечами и ответил:
– Наверное, надо было раньше об этом думать, Богданов. И, знаешь, я доволен твоей опрометчивостью. Кажется, после всей этой какофонии на нашем прекрасном концерте все-таки еще прозвучит финальный аккорд, ага? Хе-хе…
С этими словами самое странное из существ, которые когда-либо встречались Виктору в его жизни, громко рассмеялось и растворилось в черном дымном облаке, оставив иномирца один на один с его бедой. И Виктор, уже не в силах даже проклинать проказника, просто понурил голову и мысленно выругал себя за такую халатность в выборе награды. Ведь он мог попросить о чем-то большем, чем просто вернуть к жизни едва знакомую ему девушку, которая, в сущности, никем для него не являлась. Ведь он мог обдумать свое решение, а не глупо бросать слова на ветер. Но он послушал свое сердце, и осознание этого факта внушило ему новую надежду на спасение.
– Ну, слово – не воробей, верно? – бросил в пустоту Виктор. Он медленно поднялся с колен, отряхнул свои штаны от грязи и, собрав всю свою решимость в кулак, сделал шаг в сторону выхода из комнаты, туда, где сейчас его искали фанатично настроенные инквизиторы. Затем о чем-то задумался. Постояв так с минуту, искоса поглядел на Книгу, что все еще томилась под стеклянной витриной, и почему-то глупо улыбнулся.
Толстый фолиант, скованный золотыми ремешками, густо усеянный россыпью драгоценных камней, взывал к себе, манил, практически заставлял взять его в руки, открыть первую страницу и предаться блаженному чтению того, за что боролись и умирали сотни людей.
Виктор скинул шубу. Он вспотел, и ему стало не по себе. Но назад он не повернул – твердой рукой иномирец снял с витрины крышку, вытащил Книгу и лишь на мгновение заколебался, прежде чем открыл первую страницу, и с неподдельным удивлением прочитал название вступительной главы:
– «Дарующему жизнь, первому графу бескорыстной доброты».
Кто-то однажды сказал: «Знания – сила! А сила есть – ума не надо». Пролистав всего лишь несколько первых страниц, Виктор четко и ясно осознал, как сильно эта поговорка сейчас подходит к его ситуации. Читать мудреный текст было тяжело, но после прочтения каждой строчки хотелось выть волком и лезть на стены, лишь бы забыть все только что прочитанное. Виктор и предположить не мог, насколько фантастическую, даже на фоне мира, насквозь пронизанного магической силой, информацию он почерпнет из древнейшей и бессмертной Книги Сожалений.
