Мы пили чай с Томой, когда дед поднялся с лавки и сказал, — к вечеру за вами заедут.
Мы смотрели на него и не понимали, к какому вечеру. На дворе сильный ливень, кто за кем заедет?
Но часа через два вышло солнце и чистый обновленный лес засверкал капельками воды на листьях, на стволах деревьев, на траве.
Дед пообедал с нами и начал торопить, — все ребята. Давайте поспешайте. К вечеру будут лодки. С ними и отправитесь.
Мы с Томой переглянулись и согласились. Прощание вышло простое. Дед быстро пожал мне руку, поблагодарил за Синюю гору, а вот с Томой он прощался дольше. Может быть он видел в ней то, что я еще не видел.
Перед тем как идти, ко мне подлетел неизвестно откуда взявшийся поползень, сел мне на плечо и быстро-быстро начал что-то говорить. Ну, когда я научусь понимать птичий язык? Я понимал, что он сообщает мне что-то очень интересное, но я … ничего не понимал. А вот дед улыбался, он-то знал своего питомца.
Я последний раз взглянул на избушку и зашагал по тропинке в сторону деревни. За мной шла Тома.
Ближе к вечеру мы добрались до деревни. Буквально за полчаса до нас к берегу пристали несколько больших лодок. Мы договорились о том, чтобы они взяли нас. Дальнейшее возвращение на Большую землю прошло незаметно и без приключений.
Эпилог
Мы выбрали леспромхоз на Дальнем Востоке. Покровский так он назывался. Небольшой, по населению, четыре тысячи человек. Он понравился нам тем, что до районного центра было недалеко, десять километров, и к тому же была замечательная природа.
Я никогда не встречал таких больших пауков в лесу, не видел ни разу бабочек, у которых крылья с ладонь ребенка. Когда мы с Томой впервые обнаружили такую красоту, мы начали гоняться за бабочкой, но, конечно, не поймали. И хорошо, а то чтобы мы с ней делали.
Нами всё время владело детское настроение. Мы довольно быстро купили небольшой дом с двумя комнатами и кухней. Кстати был и огород. Тома сразу начала планировать грядки. Вот здесь она посадит морковку, здесь свеклу, там горох, а вот тут мы посадим картофель.
Я ходил за ней и радовался. Я начал чувствовать, что жизнь наша успокаивается, и хотя бы на какое-то время мы избавились от преследований и выполнения заданий.
Когда мы ходили и выбирали дома, я спросил у Томы, может ли она посмотреть запреты у женщины, которая показывала нам дом. Тома отрицательно покачала головой. Я естественно хотел спросить почему, но она сказала, что все объяснит потом.
Мы заехали в дом и начали обустраиваться, и я уже забыл о своем вопросе. Тома сама подняла его. Она выдала мне новость, от которой я сначала обалдел, а потом обрадовался. Оказалось — Тома беременна! Вот из-за этого у нее и пропала способность смотреть запреты.
Я подумал, что это хорошо. Не надо беспокоить лишний раз психику Томы и ребенка.
Мы не знали кто будет, в это время еще не могли определять пол ребенка, но почему-то мне казалось, что первая у нас будет девочка. А уже потом и мальчик.
Когда мы освоились в доме, пошли устраиваться на работу. Тома стала работать в конторе леспромхоза в бухгалтерии, а я со своим техникумом, документы которого остались в том времени пошел работать в электроцех электриком.
Через несколько месяцев Тома вышла в декрет. Я же поднялся до четвертого разряда и уже мог ремонтировать краны, пилорамы и другие механизмы.
По вечерам мы с Томой смотрели черно-белый телевизор и открывали для себя советские фильмы, программу Время, кинопанораму и другие передачи.
В огороде у нас довольно хорошо все росло, Тома оказалась прирожденной крестьянкой, это я так шутил. Иногда к нам приходили гости и мы пили чай и разговаривали. Время шло тихо и незаметно.
Однажды мы с Томой задумались — а кто у нас будет? Гены Томы с ее способностью и мои гены с моей способностью, должны были перемешаться. И что могло получиться? Какая взрывная смесь?
Мы любили нашего будущего ребенка и ждали его. Конечно, нам хотелось домой, в цивилизацию. Хотя, постепенно она начала забываться. И все равно мы надеялись, что когда-нибудь вернемся.
Родился мальчик. Тома и ее знакомые утверждали, что он похож на меня. А мне казалось ни на кого он не похож. Ну может быть глаза немного мои.
Конечно, мы сразу увидели, что у нашего сына умные глаза, даже немного шутливо поспорили о том, в кого он такой умный. Он был обыкновенным ребенком и ничем выдающимся себя не проявлял.
Честно говоря, я и не хотел, чтобы он обладал каким-то необычными способностями. Я понимал, чем большим владеешь, тем больше с тебя и спросится. Да еще Тома с ее запретами. Она всегда говорила, чем способнее человек, тем сильнее у него запреты.
В общем превратились мы в обыкновенных советских людей. И пока нам это нравилось. А что дальше? А там жизнь покажет.
