было поверить, что совсем скоро наступит полдень, то в глубине квартала я увидел привычный по Вечному лесу полумрак, кое-где разгоняемый светом тусклых алхимических фонарей.
Варлая по-родственному обняла меня за плечи. По широкой дороге повела к зданию со шпилем на остроконечной крыше, очень похожему на Храм предков, что я видел в квадрате Силаевых. На вид оно не уступало тому размерами. Но издали, на фоне видневшегося впереди ствола гигантского меллорна казалось маленьким, почти игрушечным.
Даже не прибегая к «скану», я чувствовал скопившуюся в воздухе квадрата магическую энергию. Её здесь ощущалось не так много, как в Городском театре, где она вихрями кружила над сценой после моего выступления. Но всё же достаточно много для того, чтобы я возжелал заполучить её.
Невольно улыбнулся, вспомнив, как парящая под ветвями меллорна дымка из маны неторопливо, едва заметно и безостановочно заполняла мой резерв там, в Вечном лесу. Сопровождалось это обычно ощущением бодрости, покоя и защищённости. В священных рощах эльфы не знали недостатка магической энергии — благодаря тому, что получали её от меллорнов.
Вот только заполучить эту, казалось бы, дармовую ману почти невозможно — без согласия деревьев. Насколько помню, такой трюк не удался ни одному гостю Вечного леса, каким бы знающим и умелым магом тот себя ни считал. Я даже как-то получил от знакомого архимага неплохой артефакт для управления ветром — выиграл спор именно на эту тему.
Развёл старичка на пари, опоив вином из чильских кувшинок. Тот закончил попытки совладать с «ничейной» маной на третий день, злой и трезвый. Поклялся, что с того дня и вовеки не прикоснётся к спиртному. И уж точно никогда не станет пить в моей компании. Обманул: через восемь лет подобным способом я заполучил от него чудную мантию из вельгирского шёлка. А за год до своей смерти он проспорил мне десяток крупных луйских семуритов.
С улыбкой я вспоминал, какими эпитетами награждал меня лишившийся драгоценной мантии старый маг. И прикидывал, не стоит ли влиться в экосистему местной священной… рощи — очень, на мой взгляд, странной. Ритуал «слияние с лесом» — не самый сложный и долгий. Он решил бы мои проблемы с маной… на то время, пока я находился бы в столице Кординии.
На те плюсы, что получали эльфы от симбиоза с меллорнами, приходилось и несколько минусов. Один из которых — замедленное самостоятельное восстановление запаса магической энергии и трудности с наполнением резерва маной из других источников. Эльфов подобная проблема не сильно беспокоила. Они не мыслили жизни вдали от Вечного леса. А вот я сомневался, что желаю безвылазно торчать в Бригдате.
То и дело вспоминал рассказы компаньонок о жизни на материке, где города, со слов жриц любви, были полны чудес и развлечений. Где аристократия не зацикливалась на войне. А некоторые женщины… хм… заказывали в борделях для своих утех мужчин. Интересно, много ли там проживает таких… извращенок?
Кординия вела с материком оживлённую торговлю. В основном сбывала там морепродукты, железо и сельхозпродукцию. Поля вокруг Бригдата, как я слышал, давали великолепные урожаи. Теперь понятно, почему. Вблизи меллорновой рощи и не могло быть иначе: рост любых растений подстёгивала пропитавшая почву магическая энергия.
Та самая, из-за которой в столице не жили мужчины. Обе их резервации прижимались к побережью — подальше от ужасной магии. Меллорны в Бригдате не оставляли мужикам шансов на выживание. Этот факт местные выяснили давным-давно. В том числе и поэтому дамочки отказывались верить, что я мужчина. Признаться, надоело быть в глазах посвящённых дефективной женщиной. Не в последнюю очередь и поэтому в голове всё чаще мелькала идея наведаться на материк.
У входа в Главный храм предков нас встретила пара укутанных в белые плащи женщин. Молодых, с масками безразличия на лицах. Безоружных. Как и у стажниц, охранявших ворота, на их одежде я не увидел нашивок с изображением боярских родов. Женщины молча преградили мне и Варлае дорогу, не пропуская внутрь здания. Скрестив на груди руки, смотрели поверх наших голов.
Не успел я, поинтересоваться, в чём дело, как боярыня шепнула:
— Нам не туда.
Подтолкнула меня в сторону вымощенной гладкими плоскими камнями дорожке. Та начиналась у ступеней храма, ныряла под белую каменную арку, вела вглубь квадрата — напрямую к комелю дерева предков.
Вдоль неё стояли ровные ряды деревянных столбов с жёлтыми шарами-фонарями на верхушках. Когда мы шли мимо них, свет фонарей игрался с нашими тенями. То удлинял, то укорачивал их; заставлял их следовать в авангарде, потом бросал нам под ноги и прятал тени за наши спины.
— Мы уже провели обряд вступления в род, — шепнула Варлая. — Осталось только познакомить с тобой Старшее дерево предков. Это недолго. И почти не больно. Не волнуйся, Кира.
Похлопала меня по плечу.
Покосился на бледное лицо боярыни. Заметил, что Силаева покусывала губы, щурилась, вглядываясь в темноту. Увидел в её глазах отражения крошечных жёлтых огней, что точно две нитки бус у самой земли опоясывали ствол меллорна.
Проследил направление взгляда Варлаи.
Между вздыбленными корнями Старшего дерева предков разглядел укутанную в светлый плащ миниатюрную женщину. В её правой руке различил нож с изогнутым подобно когтю клинком; в левой — блестящий кубок с коротким стояном. Мне не понадобился «скан» чтобы определить, кого именно вижу.
— Верховная жрица, — сказала Силаева.
«Хранительница», — с ходу определил я.
Безмятежное выражение лица, неподвижность каменной статуи и лишённый эмоций взгляд. Всё это я видел и не раз — много лет назад, когда жил в Вечном лесу. Так выглядела эльфийская Хранительница, или, как ещё её называли, «Голос леса». Уже не эльфийка и не человек. Но и не нежить — бесспорно, живое существо. Впустившее в свою голову коллективный разум меллорновой рощи, ставшее его рупором.
Судя по тому, что я успел увидеть, меллорновая роща в Бригдате скорее была, чем нет. Необычная роща. С одним взрослым деревом и не познавшей цветения молодой порослью. Не способная выполнять свою основную функцию: пока негодная для того, чтобы стать пристанищем и защитой для разумных, будь то эльфы или люди. Я бы сказал… ущербная.
Но уже с Хранительницей.
Удивительно.
Насколько я знал, роща обретала голос, когда становилась полностью самодостаточной. Она достигла предела роста при изолированном развитии и в надежде обрести новые возможности и знания искала контакт с внешним миром — другими разумными. При помощи Хранительницы делилась с теми мудростью и энергией. Посредством общения и частичного симбиоза с другим биологическим видом продолжала познавать мир.
Наличие Голоса
