желудок, держась рукой за стену. Сатир же оказался более крепким, но явно тоже испытывал неприятные ощущения. Иначе отчего его рот уже минуту не прекращает изрыгать самые грязные ругательства?
— Я прошу меня простить. — В отличие от нас, Аид явно не испытывал никакого дискомфорта. — Наш путь пролегал на стыке планов смерти и Подземного царства, в которым смертным не место. Ничего, скоро пройдет.
— Во тьму такие путешествия!
Я выпрямился, все еще ощущая на языке отвратительный вкус. Огляделся.
— Где это мы?
Больше всего этой комнате подходило описание «заброшенная». Когда-то она была роскошной. Широкая, застеленная шелковым бельем, кровать, мебель из драгоценных пород дерева, густые, поеденные молью ковры, полуметровый слой пыли и паутина повсюду. Складывалось ощущение, что сюда никто не заходил уже несколько веков.
— Моя комната. Но я здесь не бывал уже очень давно. Мое место в подземном царстве.
— Земетно. И что теперь?
— Мы на третьей этаже. Стоил спуститься вниз. Ваша цель в западном крыле. Именно там скрыт проход, ведущий к воротам Тартара.
— Ты отведешь нас?
Вместо ответа Аид подошел к двери, пробормотал несколько слов и дверь, словно вчера смазанная, совершенно беззвучно растворилась. И если до этого я едва ощущал магический фон, то теперь сразу почувствовал тягучий, ни с чем не сравнимый запах. Магия. Совсем недавно ее здесь было выплеснуто столько, что у меня разом заныли все зубы.
— Что здесь произошло?
Но Аид не ответил, поспешив по широкому коридору. Очень скоро мы оказались на спиралевидной лестнице, спустившись по которой, мы вышли в огромный, отделанный мрамором, зал.
Менис присвистнул:
— Ну ни хрена ж себеее!
Я был склонен с ним согласиться. Запах магии стал просто невыносим, но не это привлекло мое внимание. Зал оказался разгромлен. Мрамор на полу безнадежно испорчен, стены ободраны и обожжены, несколько колонн завалилось, а в крыше зияла огромная дыра.
Разглядывая место побоища, я не сразу увидел главное. Поэтому удивленно обернулся на дергающего меня за рукав Хенрика. Тот глазами показал куда-то мне за спину.
Развернувшись, я наконец увидел лежащее в луже синеватой крови тело. Несмотря на отсутствие головы, я сразу узнал Прометея.
— Покойся с миром, брат.
Аид медленно подошел и встал над телом титана.
— Видит Уран, мы были с тобой слишком суровы.
Неожиданно я почувствовал мощную вспышку магии. А за ней еще одну. И еще. Где-то разгоралось новое сражение. Судя по всему, глубоко под нами.
— Что это?
— Врата! Кто-то пытается прорваться к вратам! Скорее!
Показывая пример, Аид бросился к западному крылу. Мне ничего не оставалось, кроме как, чертыхнувшись, поспешить за ним. Бежать оказалось недалеко и очень скоро мы оказались перед огромной дырой в полу, по краям которой были выдолблены ступени, ведущие куда-то глубоко вниз. Здесь магические вспышки ощущались куда сильнее. Что бы там не происходило — силы там задействовали нешуточные.
— Поспешите! Удерживающая магия этого места не действует на людей, так что воспользуйтесь вот этим.
Аид пальцем начертил в воздухе замысловатый узор:
— Напитай его силой! Я не могу — гора чувствует мою кровь и разрушит колдовство. Это позволит вам быстро и безопасно спуститься вниз. Не мешкай, человек!
— Постой! ты же говорил, для того, чтобы освободить титанов, нужно разрушить Олимп!
— Титанов сдерживают створки. пока они незыблемы, Кроносу и остальным не вырваться на свободу. Но стоит разрушить преграду и сила горы начнет таять с немыслимой скоростью и очень скоро не выдержит такой нагрузки. Олимп разрушится и Кронос вырвется на свободу.
— Ты идешь с нами?
Аид отрицательно покачал головой:
— Я должен вернуться в подземное царство. Если ничего не удастся и Кронос вырвется на свободу — только там я смогу оказать сопротивление.
Меня взяла злость. Это боги заварили всю кашу, а теперь предлагают мне расхлебывать!
Я шагнул ближе и сказал тихо, так, чтобы услышал только он:
— Просто чтоб ты знал. Я запомню твою трусость. И, если справлюсь, то приложу все силы, чтобы люди узнали обо всем. А теперь прощай!
Заклинание все еще висело в воздухе и я плеснул в него силы. Почти сразу воздух под ним сгустился и проступили очертания полупрозрачной платформы, по граням которой то и дело пробегали синеватые искорки.
Я осторожно ступил на этот «ковер-самолет» и с удивлением понял, что по прочности полупрозрачная платформа не уступает граниту. Неуверенно посмотрел на Хенрика и Мениса:
— Друзья, думаю, вам совершенно ни к чему идти туда вместе со мной. Вы уже видели, насколько этот богами драный колдун силен. Так что давайте как выбирайтесь отсюда.
Маг и сатир переглянулись и, не сговариваясь, шагнули на платформу:
— Помирать, так с пееесней, паря. Еесли уж мне суждено померееть сегодня, так пусть это будет такая история, под которую не греех и бочонок вина приговорить!
— Тебе может понадобиться моя помощь, Милан. Я не для того проделал весь путь, чтобы переложить спасение мира только на твои плечи.
Я не стал их разубеждать и мысленно приказал платформе спускаться вниз. Сгустившийся воздух тут же отозвался и со прытью, достойной скоростного лифта, рванул вниз.
В любое другое время я бы восхитился величественной красотой места, в котором очутился. Огромная пещера. Слишком правильная, чтобы не быть рукотворной. Вместе с тем я прекрасно отдавал себе отчет, что людям создать подобное не под силу. Тысячи сложенных из драгоценных камней, золота, серебра, мрамора и благородных пород дерева картин, запечатлевших великие сражения и грандиозные пиры. Любой историк отдал бы руку на отсечение, только чтобы оказаться здесь.
Теперь же монументальный зал оказался безнадежно осквернен. Многие картины треснули, драгоценные камни обсыпались, дерево сгорело, а металлы расплавились. Пол был липким от огромного количества пролитой крови, повсюду разбросаны оторванные руки и какие-то маленькие, будто младенческие, головы — все что осталось от сторуких хранителей врат в Тартар.
И посреди этого фантасмагорического безобразия, в компании чудом уцелевшего Актеона, спиной ко мне стоял Джамал. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — несмотря на несколько серьезных схваток, его аура, хоть и потускнела немного, но все еще пылала такой силой, что перехватывало дыхание.
— Ты как раз вовремя, Милан. — сказал Джамал, не оборачиваясь. — Последние препятствия устранены и теперь я могу освободить этот мир от владычества олимпийцев.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? — Я не делал попыток к нему приблизиться, опасаясь за жизнь минотавра. — Разрушив гору, ты выпустишь с мир титанов. Они тысячелетиями сидели здесь, взаперти. Как ты думаешь, после такого заключения у них с головой все в порядке?
— Тебя или
