на барона и нажимает на спусковой крючок.
Выстрел! Тут же еще один!
Первая пуля впивается в ключицу, выше необходимого, а вторая встречается с металлической рукой и выбив из нее искры — рикошетит в сторону. Манус мгновенно меняет позу, прикрываясь железной рукой, будто щитом. Еще несколько выстрелом наудачу не приносят успеха, отдача слишком задирает ствол. Лен тратит доли секунды, чтобы восстановить прицел, но и Манус не теряет из зря. Лежащий на полу щит взмывает, прикрывая голову.
Лен прикусывает губу и отправляет пулю в неприкрытую ногу, в короткий отрезок бедра между стальной рукой и протезом стопы. Пуля пронзает мышцы насквозь. Неудача, нужно было попасть в кость!
Но даже так барон падает на колено, полностью защищая себя от обстрела.
Толстый щит прошила бы пуля мушкета, но пистолету он не по зубам, даже если стрелять под прямым углом. Единственный выход — обойти его. Приняв решение, Лен с места переходит на бег, пытаясь обогнуть противника! Но не успевает сделать и пять шагов, как видит перед собой щит, приближающийся с огромной скоростью.
Барон делает свой ход.
Медленный, растянутый стук сердца. Лен лихорадочно перебирает варианты. Ему не уклониться, барон просто донаправит щит на него. Да и с учетом того, с какой скоростью несется щит — это невозможно. Сможет ли он принять удар и выжить? Нет… Неважно, убьет ли его снаряд на месте или переломает кости — барон просто добьет его следующим ударом. Выстрелы в щит тоже не замедлят его достаточно, он уже несется как поезд…
Значит, вариант лишь один. Нужно сохранить пистолет.
Лен изо всех сил сжимает рукоять так, что слово Равенство отпечатывается на его ладони. Пистолет сделал их равными с бароном. Дал шанс на честный бой. Если бы он целился лучше и попал первым выстрелом в голову — он бы выиграл.
Но это неважно. Ни барону, ни любому другому аристократу уже не победить, ведь аристократов единицы, а их — сотни. Его оружие подберет другой и закончит дело. Даже если один солдат выпадет из строя, другой всегда встанет на его место.
Внезапно каменные блоки под ногами приходят в движение и подбрасывают его, как из катапульты. Лен отлетает в сторону, щит врезается в невесть откуда взявшуюся каменную стену. Его владелец открыт.
Лен выпускает весь магазин, прежде чем гравитация впечатывает его в каменный пол. Удар! Не обращая внимания на перехватившее дыхание и отбитый бок, он встает и на ходу перезаряжает оружие. Пустой прямоугольник из легкого сплава ударяется об каменный пол. Вставить новый. Сдвинуть металлическую рамку.
Лен приближается к истекающему кровью Манусу. С трудом целится. Пистолет дергается в руках в Лена, будто взбесившийся, то и дело задирая ствол. Не от волнения, это Барон пытается воздействовать на оружие, но серебристый сплав на удивление мало подвержен его силам.
— От… ребье. — Рычит он сквозь зубы, его лицо искажено черной ненавистью. Не по отношению к Лену, но к оружию, что он держал.
Выстрел. Желтая гильза звонко скачет по камню.
Незримая сила отпускает пистолет, пасуя перед новой силой. Силой, что оказалась способна уравнять людей и магов. Силой пороха.
Однако бой не только его заслуга. Кто-то же спас его, отбросив с линии удара щитом? Лен оборачивается и видит харданца, что стряхивает каменные крошки с ладоней. Перед ним каменные блоки разворочены, будто под ними прополз невидимый червь. Харданец-маг. Маг земли, если точнее. Большая редкость, даже в обычной крестьянской семьей маги встречались в сотню раз чаще, чем среди харданцев.
— Хорошая работа… Если не считать ту часть, когда вы упустили момент снести его дружным залпом. Но может это и к лучшему? — Спокойно произносит харданец и приближается к телу барона.
Он нагибается, касается ладонью пола и вынимает каменный блок так легко, словно он прилип к его руке! Хотя стоп, он и прилип…
Камень течет, превращаясь в клинок. Взмах! Голова барона отделяется от тела.
— Возьмем ее с собой. Полковник Курт, ваш связной ждет вас на крыше цитадели.
— А вы тогда кто? — Бурчит командир, потирая пострадавшую кисть.
— Меня зовут Давид. И я тот, кто оборвался связи в ритуальном зале, тем самым отключил магический щит, а еще ослабил кладку этого замка. Вы же не думали, что он на самом деле такой хрупкий? Этот замок в составе Герцогства не так уж и долго, и еще не успел обветшать, как все прочее, под управлением Первого… Идем наверх, я слышу через камень, что верхние этажи уже зачищены.
Прихватив с собой голову, он направился к лестнице, Лен последовал за ним. Каждый новый этаж пропитался запахом крови, но там были и живые люди. Слуги и стражники, замковые ремесленники и даже несколько рыцарей. Почти все держали в руках мечи с очень знакомыми клеймами Рейкланда. Похоже, часть оружие действительно пошло на дело.
Лестница привела их на крышу. Двое харданцев в облачении слуг выставляли телескопическую антенну, рядом с ними лежала коробка. Передатчик, точно такой же, каким Лен отправил свой сигнал. Курт хмыкнул и, достав блокнот из внутреннего кармана мундира, принялся искать нужную последовательность для отправки.
Далеко в облаках виднелась то, куда должен был отправиться сигнал. Исполинское, мешкообразное нечто, что медленно плыло в их сторону. Дирижабль.
— Водрузите ее на пику. — Приказал Давид своим соратникам, передав им голову.
— Я сомневаюсь, что из города разглядят голову на таком расстоянии. — Возразил один из слуг.
— Это неважно. Им не нужно будет видеть черты, чтобы понять, чья это голова. Подготовьте флаг.
С большим почтением харданцы развернули заранее подготовленный штандарт. Белоснежное, как их волосы, знамя, на котором красовалось золотая звезда… Что ж, золото — это извечный символ харданцев.
Флаги баронства Мануса были сброшены с вершины цитадели, а вместо них гордо реял бело-золотой флаг Хардании.
Лен нахмурился. Они вместе штурмовали замок, однако харданцы выставляют флаг, будто это их единоличная собственность. Он шепчет одному из крестьян приказ и вскоре рядом с бело-золотым флагом появляется еще один. Кроваво-красный.
По сути, это была обычная простыня, пропитанная кровью барона, однако вместе с тем это был важный знак. Знак, что не только харданцы подняли свое долгожданное восстание.
Порыв ветра бросает кровавое знамя на белое, и тот покрывается кровью. Давид спокойно кивает, показывая, что принимает это. Зачем портить отношения с союзниками, если они могут иметь взаимную выгоду?
— В нашем мире пока еще есть страна под названием Содружество, но… Месье Лен, что вы скажете, если мы назовем нашу — «Союзом»?
