Глава 25
Империя Оствер. Графство Кемет. 10.04.1404—11.04.1404
Я спал, и мне в мельчайших подробностях повторялся во сне последний день моего пребывания в составе партизанской ватаги Калагана.
Отряд пробивался на соединение с имперскими войсками уже две недели. Понурые и усталые беженцы из Кемета брели по тропкам и карабкались по нехоженым склонам. Продовольствия не было, и люди находились на грани истощения. Все измотались и измучились, а постоянные стычки с ассирами, которые, казалось, были повсюду, каждый день уносили жизни воинов. В строю нас оставалось всего сорок человек, и это с учётом того, что один из десятков был укомплектован исключительно подростками в возрасте четырнадцати – пятнадцати лет. И как ни посмотри на ситуацию, в которой оказался партизанский отряд, всё было плохо. Но душу грела надежда, что вот-вот мы спустимся на равнину, где находятся части Первой Юго-Восточной имперской армии под командованием великого герцога Эйсо Кайяса, и это придавало всем бойцам отряда и беглецам немного бодрости.
По узкой горной тропе, которая извилистой светлосерой лентой петляла между большими валунами, в передовом десятке Флинна я спускался вниз. В руках был верный арбалет, за спиной – меч, на груди – пара кинжалов, а в рюкзаке три целебных эликсира – всё, что осталось от магических трофеев, добытых в ночном бою с горными пехотинцами ассиров. Ведь как бы дорого они ни стоили, жизни людей рядом со мной дороже, и поскольку я не крыса и крестьяне для меня не бессловесное быдло, то пришлось делиться. Ничего, зато совесть зудеть не будет. Следом за мной идёт пятерка воинов, которые обязаны мне жизнью, и я могу надеяться, что в бою они меня прикроют.
«Ничего, – подбодрил я себя, – ещё пара часов, и мы покинем эти горы, сможем отдохнуть, помыться и поесть, а потом – прощай, графство Кемет, и здравствуй, славный город Йонар».
– Ассиры! – прерывая мои думки, раздался крик воина, идущего впереди.
Вскрикнув, воин раскинул руки и упал. Я кинулся за валун слева от меня, и сделал это очень вовремя, так как в место, где я только что стоял, вонзилось сразу несколько стрел. После этого я резко приподнялся и окинул тропу взглядом.
«Гадство! – чертыхнулся я. – Егеря ассиров, полтора десятка, лезут вверх. Откуда они здесь? Непонятно. Но разбираться некогда, придётся драться».
Подавшись телом из-за камня, я выстрелил из арбалета. И, понимая, что если побегу, то мне тупо выстрелят в спину, выхватил ирут. После чего вскочил на ноги и бросился навстречу врагам, и в тот момент мне очень хотелось применить «Чёрную петлю». Просто распирало от желания воспользоваться магией. Но я сдержался. На узком пространстве около двух минут в одиночку я держал ассиров и бился так, как никогда до того момента. Голова очистилась от всех посторонних мыслей. Тело работало, словно хорошо отлаженный механизм. А руки крепко держали честную сталь, которая встречала и парировала каждый вражеский удар.
Низкая стойка. Полшага вперёд. Выпад! Крик егеря, который скатывается с обрыва, и передо мной новый противник. Разворот на месте, клинок вперёд, и звон стали. Рёв раненого ассира, которого словно щит я тяну на себя и прикрываюсь его телом от смертельно опасных стрел, а затем сбрасываю врага на следующего противника. Хрипы, злые и непонятные выкрики врагов. Удары, снова удары и опять удары. И так продолжалось до тех пор, пока сверху не подбежали воины Калагана, а снизу вражеских егерей не подпёрла преследующая их имперская пехота.
Как позже выяснилось, ассирские диверсанты атаковали один из обозов, идущий по тракту Устио – Кемет, и, хотя их отбили, бед они натворили немало. И если бы не наш отряд, то наверняка они имели бы все шансы скрыться с места проведения своей операции, а так враг нашёл в горах свою смерть и получил, что заслужил…
Бой был окончен. Пехотинцы проводили нас на равнину, и по широкому каменному тракту, сопровождаемые конным дозором под штандартом великого герцога Эйсо Кайяса, все мы, беженцы и воины, направились в расположенный неподалеку фильтрационный лагерь. Ну, это и понятно. Ассирская разведка не зевала и постоянно засылала в расположение имперской армии своих шпионов и диверсантов, так что нас требовалось проверить.
В фильтрационном лагере мы оказались под утро, и началась работа войсковых контрразведчиков, в обычной жизни тайных стражников, которые были прикомандированы к боевым частям армии от одного из великих герцогских домов. С беженцами, женщинами и детьми всё было ясно. Они являлись подданными графа Кемета, который, как оказалось, успел покинуть свою столицу прежде, чем она пала. И теперь за Маирскими горами, вблизи Устио, феодал собирал тех, кто смогли выбраться с оккупированной врагами территории. С партизанами тоже проблем не возникало. Их личности подтвердили земляки, и они имели документы, а потому всех бойцов Калагана отправили на переформирование в одну из горных крепостей, где они должны были влиться в новые партизанские части. А вот с имперскими солдатами, наёмниками и случайными людьми контрразведчики работали всерьёз. И хотя Тайная стража это, конечно, не Смерш, не Моссад с МИ-5 и не абвер, работники подобной организации дилетантами тоже не были. Так что с утра пораньше начались предварительные допросы тех людей, кто остался на фильтре. И если бы я являлся обычным рядовым воином из имперского полка или наёмником, то нервы мне помотали бы изрядно. Но я всё-таки граф и выпускник «Крестича», так что отношение ко мне было особое. Меня не обыскивали и не разоружали, а допрос назывался беседой, и на него не вызывали, а приглашали.
Усталый человек средних лет в сером полувоенном мундире, на левом рукаве которого виднелась нашивка с диким конём Кайясов, задал мне пару десятков вопросов и перенаправил к другому дознавателю. Всё проходило спокойно и буднично, без излишней спешки и суеты. Второй тайный стражник, с которым я пообщался, оказался подданным Канимов. Он ещё раз опросил меня и прочитал предыдущий протокол. После чего дознаватель выслушал объяснение, что мои документы были на руках у Плетта, который оставил их в Йонаре, и отпустил меня отдыхать.
Что будет дальше, для меня было очевидно. Контрики свяжутся с Плеттом или Йонарской гильдией наёмников, и те пришлют удостоверяющие мою личность документы. А возможно, в армии Кайяса, которая с недавних пор стала именоваться Первой Юго-Восточной, найдётся кто-то знающий меня лично, и он сможет подтвердить, что я действительно Уркварт Ройхо. Например, это мог быть кто-то из сержантов военного лицея «Крестич», решивший добровольцем отправиться на войну, или один из верных людей Жала Канимов, который наблюдал за мной в Йонаре. Поэтому мне оставалось только ждать дальнейшего развития событий, и, придя в просторный сухой амбар, где оставалось семь человек из отряда Калагана, я упал на душистое сено, закутался в плащ и спокойно заснул…
– Господин граф, проснитесь.
Меня осторожно тронули за плечо, и моя рука машинально схватилась за кинжал, а глаза, лишь только открылись, оценили обстановку. Всё нормально, а разбудивший меня молодой солдат из охраны фильтра, темноглазый и худой, немного испугавшись, отскочил в сторону.
– Чего тебе? – Я привстал и посмотрел на солдата.
– Вас на беседу приглашают, – ответил он.
– Иду.
В сопровождении бойца я направился в уже знакомую мне комнату для допросов. Здесь помимо дознавателя из Тайной стражи Канимов я увидел того, кого не ожидал, – моего друга Вирана Альеру, который появился, дабы подтвердить мою личность.
На этом моя партизанская эпопея была окончена. И вскоре вместе с Вираном я вышел за хлипкую и чисто символическую ограду фильтрационного лагеря. За воротами мы некоторое время постояли. Оглядев грязное, истоптанное копытами большое поле, за которым раскинулся один из армейских военных лагерей, и посмотрев вправо, на полупустой тракт Устио – Кемет, я спросил Альеру:
– Где наши лошади?
– А нет их. – Усмехнувшись, Виран развёл руками и посмотрел на свою порванную в нескольких местах, изрядно потрёпанную брезентовую горку. – У меня сейчас ни денег, ни лошади, ни сменной одежды. Только меч и кинжал, и больше ничего.
– И как так получилось?
– Мы, когда от храма уходили, несколько раз в бой вступали. Как от ассиров оторвались и к своим войскам пробились, до сих пор толком не понимаю. И когда до наших патрулей уже было рукой подать, меня очень серьёзно ранили: магическим зарядом половину спины вынесло и в ноге две стрелы засело. Плетт посчитал, что я уже не выживу, оставил меня в полевом госпитале, а сам в Устио направился.
– Сколько у него людей уцелело?
– Трое бойцов, Эхарт и маг.
– И как ты выжил?
– Повезло. Меня жрицы Бойры Целительницы по кусочкам собрали и выходили, и теперь я снова как новенький, хотя долго ходить не могу, ноги сильно устают и позвоночник ломит.
