И от избытка чувств он даже хлопнул пару раз в ладоши.
– Поздравляю, – сдержанно сказала я. – Хорошо то, что хорошо кончается.
– В общем, девочка моя, хватит грустить и сидеть в одиночестве. – Отец вскочил на ноги и поманил меня рукой. – Пойдем. Я накормлю тебя самыми вкусными блинчиками на свете! А потом прогуляйся. Сходи по каким-нибудь магазинам, купи себе новых платьев. Я слишком давно тебя не баловал.
От обращения «девочка моя» меня аж передернуло. Слишком явственно оно напомнило про Шейна. Но я попыталась спрятать эмоции и тоже встала.
Если честно, не хочу я никаких блинчиков. И никаких новых платьев не хочу. Но обижать отца отказом тоже не стоит. До сих пор не по себе от мысли, что я могла потерять его навсегда.
Спустя несколько минут я уже сидела на кухне и, уныло подперев голову рукой, наблюдала за тем, как папа суетится у плиты. Правда, каждый раз, как он кидал на меня взгляды, я расплывалась в фальшивой улыбке так старательно, что скоро у меня заболели щеки.
Как же нелегко играть радость, когда у тебя кошки на душе скребут! Да непросто скребут, а, можно сказать, уже всю в лохмотья изодрали!
Вдруг раздалась мелодичная трель дверного звонка, и отец от неожиданности едва не уронил мимо тарелки готовый блинчик, который как раз поддел лопаткой со сковородки.
– А это еще кто пожаловал? – удивленно спросил он. – Криста, ты кого-нибудь ждешь? – И тут же добавил, не дожидаясь моего ответа: – Откроешь?
Я вцепилась в край стола, сдерживая сумасбродное желание рвануть в прихожую. Мое несчастное сердце позабыло, как надо работать. Пропустило удар, другой, затем опомнилось и застучало с бешеной силой.
На самой грани восприятия послышался ехидный смешок. Ага, Мрак голос подал. Маленький гадкий паук! Прячется где-то в тенях и потешается над моими страданиями.
«Ты же сама сказала, что не намерена переживать по поводу Шейна, – издевательским тоном протянул фамильяр. – Мол, гордость у тебя имеется».
Я с вызовом вздернула подбородок. Да, все именно так. Поэтому я и не подумаю бежать к двери.
В дверь снова позвонили, и отец бросил на меня короткий недовольный взгляд.
– Криста, я же попросил тебя открыть, – напомнил он. – Опять в облаках витаешь?
Я словно нехотя встала. Очень медленно отправилась в прихожую, изо всех сил пытаясь успокоиться.
Нет, это не Шейн. Это совершенно точно не Шейн. А если даже и Шейн – нечего ему тут делать! Если это действительно он, я велю ему убираться на все четыре стороны. Видеть его не хочу!
С этими мыслями я резко распахнула дверь. И тут же привалилась к косяку, почувствовав, как ослабли ноги.
Потому что на пороге стоял именно Шейн.
Сердце вновь забыло о своей прямой обязанности и замерло. Слишком потрясающе он сейчас выглядел. Темная шелковая рубашка выгодно оттеняла цвет его небрежно взъерошенных волос, в глубине светлых глаз плясали озорные искорки.
Пауза все длилась. Никто из нас не собирался ее прерывать.
– Криста, ну кто там? – нетерпеливо крикнул из кухни отец. – Кто-то из соседей, что ли?
Его голос заставил меня очнуться. Я с усилием моргнула, приходя в себя.
– Ты… – вмиг осипнув, прошептала я чуть слышно. – Это ты…
И замолчала.
Куда-то исчезли все гневные слова, которые я собиралась обрушить на его голову. Все едкие саркастические обвинения, которые я продумывала в ночной тишине, когда сон упорно бежал от моей кровати. Больше всего на свете мне хотелось броситься к нему на шею и утонуть в его объятиях.
– Ты ждала кого-то другого? – с неизменной насмешливой улыбкой осведомился Шейн.
– Я не думала, что тебе хватит наглости прийти, – огрызнулась я, все-таки взяв под контроль разбушевавшиеся эмоции. – Шейн, я…
– Криста, почему ты молчишь? – раздалось позади. – Кто пришел-то?
Шейн перевел взгляд поверх моей головы и расплылся в обворожительной улыбке.
– Никто не пришел, – торопливо произнесла я, осознав, что еще одну встречу моего отца и блондина лучше не допускать.
Если отцу опять подправят память, он точно решит, будто сходит с ума. Я быстро добавила:
– Домом ошиблись. Молодой человек уже уходит.
И захлопнула дверь прямо перед носом Шейна.
Точнее, попыталась это сделать. Потому что мгновением раньше рука вредного блондина легла на ручку, помешав мне претворить в жизнь свое намерение.
– Здравствуйте, господин Петерсон! – громко сказал он, не обращая ни малейшего внимания на мое рассерженное сопение. – Как поживаете?
– Прекрасно поживаю, и вам не хворать, – растерянно отозвался отец, подошел ближе и встал рядом со мной. С интересом спросил: – А мы прежде встречались? Что-то не припомню. Хотя…
После чего замер, глядя на Шейна во все глаза. Видимо, в очередной раз силился понять, почему этот тип кажется ему знакомым.
– Господин Петерсон, я к вам по очень важному делу. – Я кожей ощущала, как от блондина теплыми волнами идет энергия обаяния, всю силу которого он направил на моего отца. – Могу я с вами поговорить?
«Шейн, хватит! – мысленно рявкнула я, не сомневаясь, что он меня услышит. – Лучше уходи подобру-поздорову. Немедленно!»
– И, если вы не против, поговорить в доме, – невозмутимо продолжал Шейн, по-прежнему игнорируя мои гневные мысленные воззвания. И добавил с обезоруживающей улыбкой: – А то, знаете ли, на пороге беседовать как-то не очень удобно.
– Да-да, конечно, – очнулся от замешательства отец. – Проходите, пожалуйста.
Шейн многозначительно изогнул бровь и посмотрел на меня. Я упрямо преграждала ему путь, и не подумав посторониться.
– Криста! – укоризненно пробормотал отец и пихнул меня локтем в бок, недвусмысленно предлагая дать дорогу незваному гостю.
Я сердито поджала губы и медленно отошла в сторону.
И в самом деле, не силком же мне выпихивать этого негодяя с крыльца. Все равно не получится, лишь отца испугаю неадекватным поведением.
В гостиной Шейн без малейшего стеснения занял кресло, стоявшее почти в центре комнаты. Бухнулся в него с таким самоуверенным видом, будто это он был истинным хозяином дома.
– Быть может, чая или кофе? – с некоторой робостью предложил отец, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
Понятное дело. Шейн мог бы вести себя как-нибудь поскромнее.
– Не откажусь, – с легкой ноткой высокомерия обронил Шейн, тая в уголках губ лукавую усмешку.
– Одну минутку, тогда я сейчас, – почему-то обрадовался отец и поспешно выскочил из комнаты.
– Что ты себе позволяешь? – тут же зашипела я, подобно растревоженной гигантской змее. – Шейн, тебе не кажется, что это наглость высшей степени?
Шейн медленно перевел на меня взгляд. Склонил голову набок, изучая мою внешность с каким-то непонятным любопытством.
И почему так уставился, спрашивается? Будто впервые увидел.
Под насмешливым взором его светлых глаз я привычно смутилась. Нервно провела ладонями по подолу платья, пытаясь разгладить несуществующие складки, украдкой оглядела себя. Да вроде бы все в порядке у меня с нарядом.
– Да, – в этот момент протянул Шейн. – Теперь я абсолютно уверен в верности своего решения.
– Какого еще решения? – мгновенно насторожилась я. – О чем ты говоришь?
Шейн, как и следовало ожидать, не ответил. Он вальяжно откинулся на спинку кресла, постукивая длинными изящными пальцами по подлокотникам.
– Знаешь, ты все-таки на редкость невыносимый тип, – пробурчала я, вновь ощутив всплеск гнева. – Пришел без приглашения, ничего не объясняешь… Тебе все-таки лучше уйти. И Мрака с собой прихвати, кстати.
– А Мрак-то тебе чем насолил? – лениво поинтересовался Шейн. – Как-то странно для ведьмы отказываться от фамильяра.
– Он со мной не общается, – буркнула я и осеклась.
Прозвучало это так жалобно, что я немедленно рассердилась на себя. Еще не хватало Шейну в жилетку плакаться на свои проблемы.
– Не общаюсь, потому что не хочу навязываться, – ответил Мрак, и воздух на плече Шейна начал знакомо темнеть, перерождаясь в очертания паука.
