— Точно. Был. Наркоту ему в стол пытались подкинуть.
— И как?
— Безуспешно. Мы тоже, между прочим, в том же учреждении работаем, фокусы эти с нами не проходят. Залетели к нам этакие «маски-шоу». Мол, «всем мордой к стене, отойти от рабочего места, руки на стену» и все такое. Ну, тут вам не здесь, дураков в зеркале ищите.
«Шо, мол, за кипеж? — говорим. — Мы, мол, сотрудники и при исполнении. Постреляем сейчас всех тут нахрен, а потом сами же и расследование проведем».
Тут тип заходит, при погонах больших, и весь на понтах. «Был, типа, сигнал от поверенного источника, что коллега ваш, Игорь свет Николаевич, наркотой барыжит. Где, мол, его стол?» А сам, типа, в другую сторону смотрит. А помощник его тышком-нышком к Игореву столу и снизу, под столешницу, что-то цепляет. Ну, знаешь, на липучке двусторонней.
Ну, эти фокусы у нас уже лет сто, как не проходят. Мы с Жекой (Помнишь Жеку? Ну да, ты же с нами на задании была!) переглянулись и…
В общем, они к столу, а там и нет ни хрена. Начальник покраснел весь, на покидчика зыркает, орёт «Приведите свидетеля!»
Заводят какого-то поца, тот начинает втирать, что вот буквально вчера, на этом самом месте, гражданин мент принял от него оптовую партию, полкило чистейшего кокса. Прямо из Колумбии, переданную лично синьором Эскабаром. Мол, вызвал его как свидетеля, вот по этой повестке, и пока в комнате никого не было…
А ему тут в лоб: «Так Игорь Николаевич вчера уже не работал. И даже в здание не входил. Мол, пьяным его видели, это да. Но в городе. А комната эта общая, капитана Климова тут вчера на показ не было. Вот мы, мол, сотрудники и сослуживцы, на том зуб даем и мамой клянемся. И можем накатать об этом оперу, в смысле, чисто-сердечное признание.
Тут и наше начальство подоспело, и мрачняки из «собственной безопасности». Ор стоял, выше крыши, чуть стекла на этаже не полопались.
Потом ломанулись журналы посещения проверять, камеры просматривать. Нету такого! В отдел кадров сунулись, а там все идеально. Заявление, резолюции, рапорт. Все подшито, прошито и пронумеровано. Дата, номер входящего, сдача оружия. В общем, развлеклись на славу. А нас с Женькой выперли в отпуск без содержания, «до выяснения». Вот и бухаю.
— Так кто на него наехал, разобрались?
— А хто ж его разберет? Крайним наркоотдел выставили. Но там явная заказуха. А кто заказал, непонятно. Но кто-то высокий, шум поднять не дали.
— Это может быть связано с тем, что мы сорвали тот ритуал на полянке?
— А чёрт его знает. Игорь что-то говорил, что его ведьма одна предупредила…
— Ага, значит, после этого вы встречались? Где, когда, что говорил?
— Да нет, это ещё до того…, — попытался сдать назад Славик.
— Слушай, Славик, не крути мне то, чего у меня нет! — рявкнула я. — Я на вашей стороне, понятно? Мне Игорь тоже нужен, и я совершенно не хочу, чтобы на него вышла та троица магов…
— А это ещё кто?
— Трио, в чёрных похоронных костюмах. Они же к тебе заходили? Только не нужно отпираться, я по их следу тебя нашла.
— Маги? Ни себе фига! Я думал, интерпол какой-то. Ещё предупредить хотел, если встречу.
— Почему интерпол? При чем тут интерпол?
— Так там только один по-русски говорит. И то с мАсковским Акцентом. Он тут ксивой светить пытался, только не раскрывая. А два других вообще интуристы. Один, помню, мусьё Ла Шьен, а второй герр Шмидт. Эти паспорта предъявили.
— Интересно девки пляшут, — ошарашенно пробормотала я. — Это еще что за интербригада на нашу голову? По составу вообще похоже на Международный Трибунал. Типа, исполнители от Верховного Совета Магов! Терминаторы чертовы! Так, бегом рассказывай, где и когда Игоря видел!
— Да не психуй ты так! У Женьки мы вечером встретились. Водки выпили. Ну, и немножко тем кокаином заполировали, что Игорьку подкинуть пытались. Я вырубился быстро. Помню, как такси вызвал, домой добрался. Потом помню, как эти трое меня построить пытались, в три шеренги на подоконнике. И как я у них документы потребовал. И как потом голова разболелась, и как дверь захлопнул у них перед носом. А что потом…
— Значит, когда ты уходил, Женя с Игорем там оставались? И продолжали банкет?
— Точно не помню. Но, кажется, так и было. Хотя не уверен.
— Адрес Жени давай!
— А по следу пройти? Типа, собаки Баскервилей?
— А ты не смотри, что я маленькая. В глаз дам, заплывет как от большой!
— Ладно, ладно. Шучу я. Записывай. Ну, или запоминай, если хочешь.
Славик жил черт-те где, аж на Северной Салтовке, на самом краю географии и дальнем ее севере.
Добираться пришлось сперва на маршрутке, потом на метро, потом на дребезжащем трамвае. А потом идти пешком по улице, которую от поля отделяла только линия «самозахватных» гаражей.
Зато подъезд был виден издалека. Возле него волновалась толпа зевак, стояло сразу три милицейских машины и одна «скорая». Точнее, «труповозка». А ещё из подъезда отчаянно сквозило очень неприятной магией. Магией смерти.
Аунали, брошенная на самовыживание
Вечером Ксанфа не появилась, и никакой информации от неё не было. Это было как-то непонятно.
Утром мы с Марковичем отправились «на работу». Валера был какой-то хмурый, но заказчиков «по моему профилю» прибавилось, поэтому я особо не обратила внимания на его хмурые взгляды. Больше меня волновало отсутствие Ксанфы. И её обещание устроить мне сегодня ночью «нормальный гетеросексуальный перепихон».
День прошёл в работе. Вот только Степа почему-то то и дело бросался иприт гать и переспрашивал о каждом действии. Сказал, что тоже хочет научиться. Что могла, объясняла. Хотя без клаймора вряд ли смогла бы хоть что-то сделать.
Вечером Маркович отвез меня домой, а по дороге все время расспрашивал, что именно делала весь день. И попросил записать ему на листе бумаги, какие виды ремонта выполнила.
Вот с этим у меня возникли самые большие сложности. Набивать текст с клавиатуры я уже немного научилась. Хотя большую часть просто мысленно надиктовываю на клаймор, а он уже сбрасывает текстовым файлом на ноут.
Но писать буквами, с помощью стилуса на листе из прессованных древесных волокон, было настоящим мучением. Наверное, Маркович бы сам так себя чувствовал, если бы ему предложили выбить это сообщение зубилом на камне.
Но послушно села выводить зафиксированную клаймором информацию в виде букв.
А потом затребовала отключить неуместные эмоции беспокойства и грусти, и легла в койку. Одна. Спать.
Утром попыталась ещё раз приготовить завтрак. Сварить макароны.
В принципе, ту клейкую массу, что у меня получилась, кушать было можно. Маркович меня даже похвалил за старание. Но добавил, что воды стоило наливать больше. И не ждать тридцать минут, пока она испарится, а сливать уже через пять. Иначе макароны развариваются и получается вот такая сплошная масса. Как же тут у них все сложно!
Позавтракав, Маркович лёг спать после дежурства, а я отправилась в мастерскую.
На этот раз не стала надевать «парадный» костюм. Нацепила те же штаны и майку, что и на работу, только под них надела свой комбез. Сегодня мне предстояло работать с горелкой и термоплощадкой. Лучше быть в удобной одежде, и защищенной от огня.
Мастерская начинала работать с 10, так что успела к открытию. Витя и Лёня (как просил себя называть Леонид Петрович) меня уже ждали.
Посмотрев на мой наряд, переглянулись и синхронно хмыкнули. А потом принялись объяснять то, что я и так изучила вечером в интернете. Горелка представляла собой обычный генератор низкотемпературной, не ионизированной плазмы. А термоплощадка — простую панель с равномерным и регулируемым распределением температуры.
Между делом речь зашла о том, что же я делаю в автосервисе. Честно призналась, что могу чинить только связанное с электричеством: проводку, системы контроля, сигнализацию и компьютеры. А в механике почти не разбираюсь.
Моё утверждение, что могу «видеть» место поломки, вызвало недоверие. И Витя тут же приволок от диагностов какой-то гаджет (как оказалось, «роутер») и потребовал найти неисправность.
