Бьюсь об заклад, что у него есть подводный флот, способный потопить любое количество вражеских батискафов. Он неуязвим, пока на Земле есть океаны…
— Думаешь, удастся выделить ген и использовать как-то? — поинтересовался я.
— Не думаю, а знаю, — ответил робот. — В моих силах усовершенствовать его и разработать безопасные аналоги, которые можно будет использовать на искусственно выращенных организмах. И мне нужна твоя помощь.
— Это круто, что ты так можешь, — сказал я. — И с чем нужно помочь?
— Консультация по магии, — ответил Захар. — У переданного тобою мага не хватает слов, чтобы объяснить мне некоторые особо важные моменты.
— Помогу, чем смогу, — вздохнул я.
— Ещё мне нужно, чтобы ты поднял при мне минимум два десятка искусственных организмов, — продолжил искусственный интеллект.
— Тоже без проблем, — кивнул я. — Когда приступаем?
— Следуй за мной.
Мы прошли в шлюз, где нас уже ждал батискаф.
— Далеко идти не придётся, лаборатория неподалёку, — сказал Захар. — Садись в батискаф — я буду ждать тебя на месте.
Подводное судно было не особо просторным, но если сесть в одно из кресел, то вполне нормально.
Сажусь в пассажирское кресло и, на всякий случай, пристёгиваюсь.
Шлюз закрылся, за ним закрылся батискаф, после чего раздалось сильное шипение, длившееся около двух минут.
Я почувствовал движение.
— Можешь скрасить своё путешествие наблюдением за происходящим снаружи, — раздался голос Захара.
Из потолочной ниши появился экран, на который транслировалась картинка с наружной камеры.
Батискаф был оборудован мощным фонарём, который пробивал водную толщу на сотню метров. И картина, попавшая под свет этого фонаря, вырисовывалась впечатляющая: рядом с перевалочной базой располагался целый комплекс подводных сооружений, назначение которых оставалось для меня загадкой. Но нам надо не туда.
Мы прошли над этими сооружениями и устремились в океанский мрак.
— Прямо под тобой находятся буровые установки, добывающие ценные минералы, — сообщил Захар, решивший побыть сегодня гидом. — Океаническое дно, как ты знаешь, очень богато на месторождения редкоземельных элементов, но человечество даже не представляло, насколько.
— Читал и о таком, — кивнул я.
— Обычно мы добываем ископаемые в районах высокой вулканической активности, но это место — исключение, — продолжил Захар. — Миллионы лет назад тут происходили необычные сейсмические процессы, приведшие к тому, что здесь располагаются богатейшие месторождения марганца, никеля, хрома, ванадия, кобальта, а также множества других элементов. Семьдесят семь процентов таблицы Менделеева представлены тут в товарных количествах — сложись история несколько иначе, за эти места шла бы война между человеческими государствами.
— Уже, вроде как, начинали грызться за морское дно и Антарктиду, — произнёс я.
— Антарктида — это лишь жалкие крохи, — сказал на это Захар. — Я потому и вернулся на Землю — именно ради этих мест.
— А ты куда-то улетал? — удивился я.
— Да, — подтвердил искусственный интеллект. — Я планировал использовать ресурсы Марса, а затем убыть из Солнечной системы, но потом произошла серия инцидентов, сделавших это невозможным. Наша с тобой Вселенная не так пуста и спокойна, как нам всем казалось. Мы прибыли.
Экран въехал в потолок, после чего баркас тряхнуло. Вновь раздалось громкое шипение, длившееся несколько минут, а затем баркас раскрылся.
— Ты готов приступить к работе? — спросила платформа, ждавшая меня у шлюза.
— С рождения, — усмехнулся я.
— Тогда добро пожаловать в лабораторию, — произнёс Захар и после его слов шлюз распахнулся.
Вид, открывшийся мне, мог бы перехватить дыхание, не будь я мёртвым.
Прямо передо мной стоял комбинат по сборке боевых платформ, которые сразу же после сборки упаковывались в транспортировочные ящики, в которых уже лежали оружие и экипировка. Эти ящики, по отдельной конвейерной ленте, уезжали куда-то вдаль, видимо, на склад.
Я вижу тысячи универсальных боевых машин, бездушных, не сомневающихся и готовых на всё ради исполнения приказа. Мои мертвецы только стремятся к такому состоянию…
— Нам сюда, — указал Захар на самостоятельно раскрывшуюся дверь.
Тут же был медицинский блок, где автоматические медицинские станции препарировали тела оборотней.
— Анализ генетического материала уже начат и займёт двадцать часов, — сообщил мне Захар. — Когда всё будет готово, я начну производство нового типа оборотней. Они будут сильнее и быстрее, а если удастся успешно подсадить несколько генов из моей библиотеки, то ещё и умнее.
Он оторвался от человечества предельно далеко, раз уже балуется настолько продвинутой генной инженерией.
— Тебе нужно поднять вот эти образцы, — из холодильников выехали столы с трупами.
— Да без проблем, — пожал я плечами. — Как-то изначально обрабатывать их надо?
— Я уже сделал несколько модификаций, основываясь на том, что ты мне рассказывал — хочу узнать, двигаюсь ли я в верном направлении, — сообщил Захар. — Приступай.
— Во славу Плети, — воспроизвёл я формулу. — Иван Иванов!
Искусственно выращенный человек открыл глаза.
«Готов служить, повелитель», — сказал он на языке мёртвых.
— Служи-служи, — кивнул я, после чего посмотрел на стоящую по соседству платформу. — Что у этого внутри?
— Ничего, это контрольный образец, — ответил он. — Следующего.
Как я понимаю, он хочет на практике проверить, что будет, если мертвеца не обрабатывать. Не лишено смысла, ведь он точно сможет определить время начала образования «дикого» нигредо. Мне и самому интересно это узнать.
— Во славу Плети! — кастанул я над следующим трупом. — Василиса Васильева!
На стене возникла проекция, показывающая кадры обработки мертвецов медицинской станцией.
— Здесь я сформировал замкнутые циклы кровообращения, — сообщил Захар. — Посмотрим, как это повлияет.
— Ну-ну, — произнёс я. — Во славу Плети…
Труп за трупом, я поднял каждого мертвеца в этом помещении. Все они были готовы служить мне верно и вечно. Ну, то есть, до полного разложения.
— Всё, — сказал я, подняв последнего.
В помещение вошли платформы, которые куда-то повели свежеиспечённых немёртвых.
— Никаких аномалий, — произнёс Захар. — Этой некроэнергии будто бы не существует. Но скоро я выясню её природу.
— А что это тебе даст? — спросил я. — Неужели трудно примириться с тем фактом, что это направление тебе просто недоступно?
— Если это смог воспроизвести человек, то я точно смогу, — ответил искусственный интеллект. — Ты шутя поднимаешь мертвецов, при этом нарушая все законы биологии, а затем поднятые тобой творения шутя нарушают закон сохранения энергии — этому должно быть какое-то объяснение. И если это «магия», то я должен установить её природу, после чего обратить на пользу делу.
— Что, кстати, с Клодом Фролло? — вспомнил я об индусе.
— Он передал мне массу полезной информации, которая дала мало ответов, но создала очень много новых вопросов, — сказал Захар. — Энергия стихий, энергия жизни — я не могу найти доказательств существования одной, а тут ещё эти новые энергии… Это концептуально новое понимание физики… Статистическая вероятность того, что люди просто случайно наткнулись на неё и выработали какие-то способы взаимодействия с ней, стремится к нулю. Это не случайно.
— Я думаю, тут замешаны Древние, — пожал я плечами. — Возможно, что магия — это их наука, обрывки которой мы сейчас и видим. Тогда я буду ни разу не удивлён, что ты не можешь даже получить доказательства существования используемых ею «энергий».
— К этой версии я пришёл уже давно, — произнёс Захар. — И принял её как рабочую.
— Как дела у колонии оборотней? — поинтересовался я.
— Они очистили Альпы от любого присутствия вегмов, — поведал мне Захар.
Вегмы, как полагаю, очень сильно страдали во время этой «очистки». Оборотни — это абсолютно извращённые похотливые создания, которые трахали бы даже камни, будь в них какая-нибудь мягкая щель…
