— А, это ты. Пришел забрать меня к себе? Можешь не торопиться, я и сам скоро сдохну — не получается говорить, буду громко думать.
Глупо звучит, неправда ли?
— Все так же дерзок. А сдохнешь ты, когда я тебе позволю это сделать. Кстати, что тут у нас? Какое интересное создание! Живая энергия! И ты, дурак, использовал его для активации портала?
— Портал? Я не…
— Тупой дикарь. Ты сам разрушил свое тело, и даже не знал, что творишь? Это портал, Дорога Звезд, до нашего мира. Вернее, часть портала. Когда–то я убил того, кто пришел этим путем, но сам получил столь серьезные раны, что на долгие века уснул…
— Я всего лишь пытался избавиться от лиса. Думал, что это боевое заклятие.
— Это побочные эффекты от возмущения пространства… Ты выбрал странный способ, солдатик. Впрочем, цели ты достиг. Я заберу его. Не все, не все, не беспокойся — голос лучился довольством — Оставлю кое–что и тебе. Почти все оставлю тебе, мне не нужен этот мусор, я сделаю себе лучше…
Где–то на задворках сознания послышался отчаянный визг лиса, а по онемевшему телу пронеслась волна прохлады.
— Теперь эта грубая поделка с кусками душ тебе не понадобится, солдатик. Она мешает, и я уберу ее совсем. Ты знаешь, что не один в этом теле? Здесь есть еще одна душа, человеческий ребенок.
— Ты… Не забираешь меня?
— Нет. Какой с тебя прок, таких, как ты, у меня целый мир. Но, проклятые законы равновесия не позволяют мне просто взять то, что мне нужно. В уплату я исправлю то, что ты наворотил со своим телом. Ты ведь согласен?
— А мальчик?
— Насколько я могу понять, он сам не хочет оставаться тут, а если душа не хочет оставаться в теле, она уйдет. Его следует отпустить. Я мог бы дать ему новое тело, но… Не буду.
— Почему?
— Не мой мир, не я тут хозяин, да и некогда. Хватит разговоров, ход времени не подвластен мне, и его осталось слишком мало. Скоро явятся хозяева этого мира — им ты безразличен, а я не хочу ссориться из–за мелочей.
— А как же…?
— Дорогу Звезд я заберу тоже. Я буду следить за тобой. Прощай.
… — И поэтому у меня стойкое подозрение, что он… Не совсем тот, кого за себя выдает, хотя это и звучит странно. Ты со мной не согласен, Иноичи?
— Ну почему же, согласен. Только у меня не подозрение, у меня, скорее, уже уверенность.
— Что ты имеешь в виду?
Иноичи задумчиво побарабанил кончиками пальцев по лакированной поверхности стола.
— Что он тебе говорил, про неожиданные способности к владению оружием?
— Что–то про сны или видения, которые насылает биджу. Все биджу так или иначе влияют на своих джинчуурики, так что…
— Лис не мог его научить обращению с оружием, или передать какие–то навыки, просто потому, что сам ничем таким не владеет. Собственных когтей и зубов ему всегда было более чем достаточно в ближнем бою, а Узумаки, как мы могли убедиться, обращается с ножом вполне неплохо, не говоря уж о такой капризной и сложной в обращении вещи, как торинава. Да и вообще, учитель из лиса, мягко говоря, должен быть не самый лучший, и, кстати, Сарутоби в эти сказки не поверил тоже. А другие учителя — нет их. Просто нет: круг общения юного Узумаки довольно ограничен, и все, кто в нем присутствуют, постоянно на виду.
— Уроки Майто?
— Гай не учил Узумаки ничему, сверх программы академии шиноби, и более того, отказал мальчишке в дополнительных занятиях. Но хочу сказать, Майто тоже кое–что подметил… Скажи кому–нибудь, чтобы принесли чаю — неожиданно сменил тему глава клана Яманака — Ничто так не способствует ясности ума, как глоток хорошего свежего чая!
— Я сама приготовлю, а потом продолжим.
… — Спасибо, сестрица, у тебя как всегда отлично получается!
— Так что там дальше? Смотри, Иноичи, не надо слишком сильно подогревать мое любопытство!
— Майто отметил то, как двигается юный Узумаки в поединках: никаких нервов, абсолютное спокойствие, нет лишних движений, читает соперника — ведет себя как опытный боец, хотя и применяет только то, что показывал им сам Майто Гай на занятиях. И иногда проигрывает поединки. Причем специально — уж кому, как не признанному мастеру тайдзюцу это заметить!
— И что? Нара, вот, к примеру…
— К тому же — и Майто, да и Ирука, и прочие учителя академии подмечали подобное — иногда, особенно когда парень чем–то раздражен, взгляд у него становится совершенно волчий. Он не раз убивал. Примерно о том же говорила мне Ино: ей часто кажется, что рядом с ней не сверстник, а человек, гораздо ее старше. Иногда, говорила она мне, Наруто смотрит на нее, как на ребенка, и глаза его при этом становятся, если не как у старика, то, как у взрослого человека, пожившего и немало повидавшего. Я склонен доверять ее ощущениям — дети очень хорошо чувствуют подобные вещи.
— Продолжай…
— Ты вот, опять же, говорила мне, что парень присутствовал на операции, а вспомни–ка, как себя ведут начинающие иръенины, когда впервые видят обломки костей в открытой ране, и какого цвета у них при этом становятся лица?
— Да уж, а наш мальчишка даже не поморщился — взгляд женщины застыл, она прокручивала в памяти воспоминания о том эпизоде — А ведь он тогда, похоже, прикидывал, что сам бы сделал, окажись на моем месте!
— Ну и ты сама принесла мне листок теста на тип чакры. Согласись, непросто поливать нукенина огнем, если можешь располагать лишь чакрой ветра. Да и техника эта… Определенно, Гоккакью — далеко не самое сложное из того, чем может располагать шиноби, но овладеть техникой в восемь лет, по одному лишь свитку, без помощи учителей и наставников — либо парень гений, либо… Особенно, учитывая его «успехи» в учебе.
— А в академии–то, что не так?
— Чтобы Узумаки, наконец, взялся за ум и сосредоточился на учебе, Умино пришлось провалить мальчишку на экзаменах и, фактически, пригрозить выгнать — его не устраивает уровень середнячка, нарочито демонстрируемый Наруто. И это еще не все. Я недавно встречался с Хьюга Хиаши, мы обсудили с ним некоторые вопросы, и много что еще…
— Много что еще? Дай–ка, скажу тебе, что именно: кое–кому не нравится сближение джинчуурики и клана Яманака? — по–кошачьи улыбнулась женщина — Хм, прости, что перебила, Иноичи.
— Ммм, да, и этот вопрос тоже. Много недовольных: джинчуурики, да еще из Узумаки, слишком ценный ресурс, чтобы отдать его в личное пользование какому–то одному клану, да только отступаться, когда так все хорошо складывается — значит потерять лицо. Тот же Хиаши отлично это понимает, хотя и упускать выгоду для своего клана тоже не хочет, как и чрезмерного усиления какого–то другого клана. И никто не хочет. Вот потому–то он и предложил обсудить ситуацию, пока есть запас времени для ее разрешения, тем более, что у нас с ним получается некоторый конфликт интересов… Но я отвлекся. Так вот, Хиаши сообщил мне о довольно любопытных результатах использования кеккей–генкай Хьюга на нашем общем знакомом: слишком хорошо развитая чакросистема, для необученного малолетнего сироты, пусть даже этот сирота и Узумаки — вот тебе еще один ре в копилку.
— Хм, да уж… А с Хьюга, ты смог договориться?
— Кое–каких соглашений мы с ним достигли. Впрочем, рано говорить об этом, все может измениться, ты сама понимаешь.
— В любом случае, Узумаки сейчас нет в Конохе, а все соглашения будут иметь смысл лишь если мальчишку найдут. Да и в этом случае не миновать ему интереса АНБУ, Данзо, думаю, накопил немало вопросов к Узумаки, и многое будет зависеть от ответов на них. А Морино умеет спрашивать.
— Полагаю, он вернется — усмехнулся глава клана — А Данзо… Он слишком часто стал ошибаться.
— Ты думаешь, что, все–таки, Узумаки ушел сам? То есть, просто сбежал? Его не похитили?
— Нет подтверждений ни того, ни другого. Ты и сама прекрасно знаешь: нет следов борьбы в квартире Узумаки, соседи ничего не слышали и не видели, как ничего подозрительного не заметил шиноби АНБУ, приставленный наблюдать за джинчуурики, ничего не заметили патрульные, а утащить за стены Конохи фонящего чакрой биджу джинчуурики, и не поднять при этом шума — задача невыполнимая, особенно сейчас, когда меры безопасности настолько усилены. Так что, думаю, парень сбежал сам, тем более что собрался в путь он основательно — в квартире нет моих подарков, обуви и его рюкзака. Он поужинал, выпил чаю и исчез, причем так, что его до сих пор не могут найти ни АНБУ, ни клановые шиноби, а следов побега не смогли обнаружить сильнейшие сенсоры Хьюга, бессильны оказались и Инудзука со своими нинкен.
— Как и, главное, зачем, Иноичи? Что ему не хватало в Конохе, и что понадобилось Наруто за ее стенами? Я не понимаю — недоуменно проговорила Хатеми — Мне всегда казалось, что у меня с Наруто достаточно хорошие отношения, чтобы он поделился проблемой, которую не смог бы разрешить сам. Ведь предупредил же он меня, когда у Ино засвербило пониже спины, и она потащила его следить за Учихами!
