class="p1">- Лекарь сегодня приезжал узнать, умерла ли ты. Завтра дайна Эннис прочтёт о том, что ты была на вечере. Я не знаю её характера, хотя по попытке убить тебя ясно, что она может приехать в поместье и собственной персоной. И, если она такова, что её ничего не смущает, что она ничего и никого не боится, она может снова попытаться уничтожить тебя. Ещё раз – будь осторожна. Обещай мне.
- Хорошо, - от неожиданности послушно ответила она. – Я буду осторожной.
- Далее. – Он говорил, как полководец перед решительным боем, которого в душе боялся сам, но отступить уже не мог. – Завтра ты попробуешь нарисовать с меня образы. Правда, есть одно «но». Если ты неопытная, то дашь мне только силу. Временную. Что значит – имеющееся на мне проклятие чужого храма может позже прорваться снова. И снова заставить меня молчать.
- И что нужно сделать, чтобы полностью снять его с тебя?
- Онора, - последовал ответ. – Только ты снова должна нарисовать для неё то, что её спасёт от проклятия на мне. Розы.
- А как ты узнаешь, что проклятие может прорваться?
- Я не могу принести сюда зеркало – намочу его, пока переплываю озеро. Если будет возможность, принеси какое-нибудь с собой. Если твои образы дадут мне небольшой шанс хоть на секунды обрести свои силы, я увижу, спало ли с меня проклятие храма. Если проклятие останется, можно будет попросить Онору о помощи. А… пока-а…
Он не сразу понял, что снова заикается, но, сообразив, мгновенно замолчал.
Аня открыла было рот попросить, чтобы он просто посидел рядом с ней, но Таеган вздохнул и, поцеловав её, привычно скользнул с мостков в воду.
Она бездумно смотрела ему вслед, а потом тяжело поднялась и только сейчас прочувствовала, как устала. И криво усмехнулась, вспомнив, что хотела поговорить с Таеганом о прошедшем в доме его дяди вечере. И, чтобы убедиться: произошедшее не сон, – взглянула на кольцо, подаренное Таеганом. На месте. То самое кольцо, которое утверждает, что Таеган – её жених, а она – его невеста.
Странно. Он в последнем слове соединил всё то, что она предлагала, но сделал это упорядоченно, да ещё присовокупив зеркало к экспериментам с картинками образов… Он мыслил жёстче, чем она. Схематичней. Но именно это ей в нём и нравилось... Но главное всё же сделано! Он согласился!.. Нет, она представляла и очень хорошо: Таегану, военному, трудно смириться с тем, что приходится участвовать в деле, никем не испробованном. Но своим уменьшающимся временем на возможность речи он загнан в тупик. И этот предложенный Аней эксперимент для него единственный свет впереди.
Но сейчас её больше занимали мысли о другом.
Устала. Не от физической работы, как в своём мире. А от множества вопросов и проблем, которые приходится решать чуть ли не на бегу… Она снова работает изо всех сил. Снова на семью, в которой снова неродная – по духу, разве что по занятому телу… Но в этой семье она главная. Старшая. И здесь все зависят от неё. И она уже так привыкла к членам этой семьи, что уже и жизни себе не представляет без них…
Хватит впустую сидеть на месте…
Аня нехотя поднялась и побрела к тропинке, а потом – к дому.
… Она проснулась занемевшая от неудобной позы и, не увидев сразу, где спала, даже испугалась. Но со стоном разогнув руки, на которых тяжелела голова, разглядела, что сидит за столиком, прячущимся за стенами библиотечных стеллажей. А руки свои осторожно подняла от раскрытого рукописного фолианта дина Хармона.
Вздохнула и зевнула. Полночи читала, пытаясь воспринять информацию. Вроде получалось. Во всяком случае, Аня нашла ответы на парочку вопросов по своему дару. Первый ответ: дин Хармон был довольно зол, когда писал о том, что её дар мага образов и в самом деле неустойчив и, бывает, пропадает в самый неподходящий момент. Теперь стало ясно, почему картонка с первой розой, начертанной чёрным карандашом, не сразу обрела нужную силу-сияние. Второй: картинки с неприятным отсветом и в самом деле не должны находиться рядом, потому что в них иная сила. То есть должна быть определённая система расположения картинок. И видеть её может только опытный маг. Аня утешилась тем, что она хоть что-то видит, хоть и не сразу.
«Плохая же из меня студентка, - уныло подумала она, выходя из секретной комнатушки, - если так плохо запоминаю данный мне материал. Или это потому, что раньше учиться не научилась? – И вздохнула, вспомнив, как резко отказали ей «родители», когда она вслух помечтала поступить в университет. Закрыла за собой библиотечную дверь и приободрилась: - Да ну!.. Скорей – ночь было трудная, а ещё – может, у меня память избирательная? Мне же сейчас нужно было узнать вот эти две информации – и вот их-то я и запомнила!»
Взгляд на часы – и Аня заторопилась в кухню. Но, преодолев половину гостиной, встала на месте, как вкопанная. Сайл и Бридин ещё спят – и будут спать, как минимум полчаса. Воровски оглядевшись, Аня с трудом подняла зеркало, высотой в полметра, солидно стоявшее до сих пор на одном из столов гостиной. В каменной оправе, оно было очень громоздким и тяжёлым.
Через десять минут она пыхтела, таща зеркало по тропке к купальной беседке. На полпути к ней Аня опять резко встала. Нельзя прятать зеркало именно в беседке! Она и Таеган хотят тайком провести первый эксперимент. А если Онора снова сядет у беседки? Тогда утаить задуманное не получится. Поставив зеркало у своих ног, Аня встревоженно осмотрелась. Ага! И снова потащила неудобный груз – уже к мосткам. Поставила его на середине досок, не очень плотно пригнанных друг к другу, и встала на колени, пытаясь рассмотреть в щель между ними, что там, внизу.
Спустя минуты Аня, отдуваясь от кратковременной, но значительной тяжести, уходила по тропке к дому. Зеркало было спрятано под первым слоем досок мостков.
После завтрака она, провожая Никаса и мальчиков на работу, спросила:
- Я читала в журналах статьи о богатых семьях. Но на вечере слышала, как люди говорят о том, что посетителей вечеров обычно перечисляют в светской хронике. Это так?
- Именно, - расплылся в улыбке Никас. – Я сегодня обязательно привезу из города все газеты, в которых будет написано о вечере у дина Вилея.
