который тот силился оторвать от своего лба, но сделать это ему никак не удавалось.
– Что ты натворил, идиот?! – вскричал первый, схватившись за голову.
– Я не специально, честное слово! – захныкал правый, озаряя светом рубина площадку у пещеры и близлежащие скалы. – Оно само получилось.
На помощь правому ифриту пришел левый и вцепился в камень обеими лапищами, упираясь ногой в колено собрата.
– Я сейчас, не переживайте. Я его выдерну, – пролепетал он, воспламеняясь от натуги, но рубин не поддавался.
– Дурак безмозглый! – возмутился второй ифрит.
– Блин, нафиг! – только и выдавил третий, у которого уже не осталось слов.
– Вот именно, – почесался четвертый, вновь зевнув. Ему-то уж точно не было до всего этого никакого дела.
– Не выдирается, – приуныл левый ифрит, отступая, и развел руками.
– Как… не выдирается? – сглотнул первый.
– А вот так: не выдирается, и все тут! – клацнул зубами левый.
– Ты что-то не так делаешь, – усомнился второй. – Мне кажется, его нужно сначала немножко повернуть по часовой стрелке… или против часовой? – задумался он, уставясь в звездное небо и поднеся палец ко рту.
– Да дать ему в морду, – выкрикнул третий ифрит, яростно взмахнув кулаком, – он сам и отвалится!
– Вот именно! – четвертый даже привстал с камня.
– Не надо мне в морду, – перепугался правый ифрит. – Не надо!
– Гаси его! – крикнул первый, призывно взмахивая рукой.
– Мочи! – заорал что есть мочи второй и бросился на правого ифрита.
– А может, не надо, а? – засомневался третий, а четвертый на всякий случай промолчал – еще, чего доброго, потом виноват останешься.
– Ай! – вскричал правый и полез на стену. – Не трогайте меня. Я не виноват! Я…
– Эй вы, шайтановы отродья, – донесся неведомо откуда слабый, но очень знакомый голос, и все шестеро ифритов закрутили головами.
– Колдун… это колдун… колдун жив… – зашептались трое ифритов, сбиваясь в плотную кучку и опасливо озираясь по сторонам. Но колдуна нигде не было видно.
– Вот именно, – вздохнул четвертый, крутанув саблю. – Живучий, гад!
И трое ифритов уставились на него. Подобная многословность пугала едва ли не больше, чем невероятная живучесть злобного могучего колдуна. И в наступившей тишине ифриты услышали странные скрип и потрескивание, доносившиеся неведомо откуда.
Правый ифрит сполз со стены, куда успел забраться, схватил оброненную саблю и повел головой. Яркий луч, лившийся из рубина в его лбу, скользил по скальной стене, словно луч прожектора. Ифриты, затаив дыхание, следили за ним. Луч поднимался все выше и выше по откосу, мазнул по сухому дереву с кривыми сучьями, росшему из скалы на высоте самого высокого минарета, последовал дальше, но внезапно замер и вернулся к дереву, застыв на нем дрожащим ярким пятном.
На толстой нижней ветке, суча руками и дрыгая ногами, обутыми в чувяки, висел колдун, зацепившийся за выступающий сучок набедренной повязкой. Ветка тихонько поскрипывала; набедренная повязка, сдавая, предательски трещала.
– Снимите же меня, болваны! – Колдун осознал, что обнаружен, и забился в полную силу, раскачиваясь на ветке, словно игрушка на праздничной елке. – Я сейчас упаду, и тогда вам всем не поздоровится!
– Лучше подождать, – почесал затылок четвертый.
– Я тебе подожду, орясина! – замахал руками колдун. – Я тебе так подожду! Снимите меня немедленно.
– Грохнется – костей не соберет, как пить дать, – зашептал первый. – Брат прав: лучше подождать.
– А если соберет? – усомнился второй.
– Это да. Он такой, – кивнул третий, не отрывая пристального взгляда от высоко висящего колдуна.
– Чего вы там шепчетесь? – вновь дернулся колдун и затих – ветка скрипнула сильнее, чем обычно. – Снимите же меня отсюда! – в его голосе слышалось непередаваемое отчаяние.
– Пусть повисит пока, – приободрился первый.
– Ага, пусть повисит, – согласился с ним второй.
– Вот именно, – сказал третий, и теперь все уставились на него. – Что? – спросил тот, смутившись под пристальными взглядами товарищей.
– Я же сейчас упаду, эй! Я же свой, ваш! – продолжал надрываться колдун.
– Может, все-таки снимем? – предложил сердобольный правый ифрит с камнем во лбу.
– Зачем? – моргнул первый.
– Он и вправду вроде как наш. Если он угробится – господин наш нам не простит.
Трое ифритов задумались. Резон в его словах, конечно, был: колдун – он ведь ближе к шайтану, нежели к всевышнему. Но помогать колдунам тоже, вроде как, и не их задача, хотя…
Тр-рах!
– Ай-я-а-а! – вскрикнул Абаназар и, подвывая и хлопая набедренной повязкой, понесся вниз со всевозрастающей скоростью.
– Остановись, смертный! – вскричал Саджиз, заметавшись у сваленных в углу ламп.
– А ты меня останови, – злорадно ухмыльнулся Максим, надвигаясь тяжелой поступью.
– Не надо, заклинаю тебя Соломоном, о человек!
– Уже человек, а не смертный? Ну-ну.
Максим поудобнее перехватил кувалду и взмахнул ей. Джинн забился в угол, его огромные глаза еще больше увеличились и приобрели желтый оттенок.
– Это ничего не даст, поверь мне! – сделал еще одну попытку Саджиз.
– Охотно тебе верю, но я все-таки попробую.
– Подлый ты человек, о Махсум! – Джинн распластался на стене, его клубящийся хвостик едва заметно подрагивал.
– Это я-то подлый? Да ты на себя посмотри, редиска! – Максим сплюнул в сторону, неотвратимо надвигаясь.
– Кто редиска? Я? – нашел в себе силы удивиться Саджиз. – Я не редиска!
– Еще какая! – хрюкнул Максим, вздымая кувалду. – Ты себя в зеркало видел?
– Одумайся же: они же не могут защищаться!
– Поздно, – выдохнул Максим, опуская кувалду.
Джинн щелкнул пальцами.
Хлоп!
Кувалда исчезла из рук Максима, и с громким «ух!» его бросило вперед.
На груду ламп падать вовсе не хотелось, и Максим вцепился в первое, что подвернулось под руки. А подвернулся мельтешащий перед глазами хвост Саджиза.
– Уау! – взвыл джинн, дернувшись вверх. Хвост на удивление оказался отнюдь не эфемерной субстанцией, а вполне реальным и ощутимым, причем упругим, бархатистым и приятным на ощупь, так что за него очень удобно было держаться, и Максим покрепче вцепился в вертлявый кончик обеими руками.
– Ну что, Совбез, или как там тебя?
– Саджиз, – плаксиво протянул джинн.
– Один хрен, – донеслось из витрины.
Саид, едва пришедший в себя, еще больше побледнел, вновь закрыл глаза и растянулся на полу. Смотреть, как таскают Владыку джиннов за хвост, словно провинившуюся дворовую псину, оказалось выше его сил.
Ала ад-Дин квадратными глазами неотрывно следил за удивительным поединком духа и человека: расскажи кому – не поверят ведь.
– Отпусти меня немедленно, слышишь? Со мной нельзя так.
– А как с тобой еще разговаривать?
– Я могущественный джинн! – крутнул хвостом Саджиз, но вырваться ему не удалось – Максим крепко держал его.
– Вор ты, а не джинн. Признавайся, где моя любимая кувалда?
– Ее больше нет… Я должен был… Отпусти!
Джинн попытался отплыть в сторону, и Максима поволокло вслед за
