тишь и покой: «обнаружение жизни» выявляло лишь теплокровную мелочь — птиц и юрких грызунов. Мои бойцы бродили там, рассредоточившись по участку, засыпали меня картинками с погружёнными во тьму зданиями и безлюдными дворами.
Но часть изображений, что вспыхивали перед моим мысленным взором, походили на сцены ритуалов, так любимых обитателями инферно. Кровь, кровь, кровь. То, как расправлялись со служанками богини семёрки, впечатлило даже меня. Никогда не являлся любителем жестокости. Подразумевал, что мои приказы мертвецы исполнят несколько иначе. Но то, что предстало перед удалённым взором…
Я подавил желание вмешаться в действие подопечных. Процесс запущен — коррекция нежелательна. Мелькнула мысль о том, что теперь никто не усомнится: служанок богини настигла карающая длань мстительниц. Те останки… ошмётки, что оставляли от змеих семёрки, не сумеет поднять ни один некромант. Как выразился бы мой старый учитель: «Материал испорчен, просто уничтожен».
Я бросал в квадратах «обнаружение жизни» — подсвечивал бойцам всё новые цели. Мы находили змеих за стенами сторожек, под обломками стен, в кустах. Главные очаги сопротивления около ворот воительницы-предки уничтожили за сотню ударов сердца. Семёрки — не пятиуровневые неумёхи. Вот кто пригодился бы мне тогда в Аркее. Запахов я не мог чувствовать, но память услужливо напомнила, как пахла свежая кровь.
Мёртвые боярыни устремились вглубь квадратов — безмолвно и бесшумно, рассеиваясь по территории. Кто-то лишился конечности, кто-то пропускал через новые дыры в теле свет фонарей — это не могло им помешать убивать. Я не вёл точных подсчётов убитых. Да и не ставил перед собой подобной цели. И всё же прикинул: у стен кварталов, уже в самом начале сражения погибла большая часть явившихся в Бригдат иноземных захватчиц.
Теперь семёркам предстояло рыскать по тёмным участкам в поисках новых жертв. Заглядывать во все углы. С первых мгновений сражений в городских квадратах я отметил: служанки богини вовсе не фанатики. Они не бросались подобно покойным боярыням в самоубийственные атаки, не стеснялись показать противницам спину. Видел, как змеихи роняли бесполезные против мертвецов палки и улепётывали в сторону каменных строений.
Но я не собирался предоставлять служанкам богини шансы остаться ненайденными и уцелеть. Мне они на острове не нужны — не желал строить для них тюрьмы или устраивать казни. Как говорил кто-то из моих учителей: «Кто к нам с мечом пришёл, тот уже не уйдёт». Мои мёртвые бойцы не брали пленных. Все змеихи, что захватили столицу Кординии, уже этой ночью предстанут перед своей богиней в её чертогах.
* * *
Я закончил исследовать боярские квадраты уже перед рассветом. Солнце над городом пока не появилось, на небо у самого горизонта посветлело; исчезли почти все звёзды. За ночь проверил заклинаниями все закоулки фамильных участков. Последнюю в этой части города служанку богини семёрки обнаружили в семнадцатом квадрате — в бывшей Мышкиной комнате. К тому, что сотворили с этой змеихой мёртвые боярыни, я отнёсся с усталым безразличием. Отправил по связующим нитям приказ продолжать поиски.
Всё. Хватит.
Своими руками этой ночью я никого не убил. Не бросил во врагов ни одного смертельного заклинания или проклятия. И всё же чувствовал не только усталость от проделанной работы (так долго я контролировал удалённые процессы только при создании пространственных Врат в Индисе). На душе остался неприятный осадок — подобный тому, что я не один год ощущал после бойни в Аркее. Но сейчас я уже знал, как справляться с подобными чувствами. Да и не так уж они и довлели надо мной — в этот раз. Ко всему можно привыкнуть.
С трудом разлепил веки, смахнул с глаз мутную пелену. Тут же зажмурился от света фонарей. Зевнул, нарушив царившую в храме тишину — звук прокатился по залу, эхом заметался у потолка. Я заморгал, прошёлся сонным взглядом по портретам боярынь. Попытался понять, кто из великих воительниц прошлого в составе моей армии убивал сегодня врагов. Не заметил знакомых лиц. Но это не значит, что не видел этих боярынь в своих отрядах: смерть и время вполне могли изменить их до неузнаваемости.
Вновь скастовал на себя «бодрость» — плохая замена сну. С каждым разом плетение давало всё меньший эффект. Пора бы прекратить им злоупотреблять. Уж лучше перейти на эликсиры: я знал парочку неплохих рецептов — в том числе и довольно приятных на вкус, на основе кофейных зёрен. Сделал в уме пометку запастись на рынке в столице Ягвары кофе — пока ещё у меня был быстрый доступ в королевство. Слез с неудобного железного кресла, не без труда выпрямил затёкшие ноги.
* * *
Льера Лукория шумно посапывала. Лежала на кровати у входа в тесную комнатушку — в одежде, с палкой служанок богини под боком. Мышка спала, свернувшись калачиком и приоткрыв рот. Васелеида сидела у спящей боярышни в изголовье, держала в руках меч.
Среагировав на шорох моих шагов, слуга боярского рода Силаевых открыла глаза, вопросительно приподняла брови. Ясный взгляд. Вася словно вовсе и не спала до моего прихода. Жестом велел ей не шуметь, следовать за мной. Вася соскользнула с кровати, не издав ни звука.
Мы вернулись в зал храма.
Объяснил Васелеиде её задачу.
— Загляни в двадцатый квадрат, — сказал я. — Там, в конюшне, найдёшь лошадь. Запретил мертвецам её убивать. Оседлаешь. Предков можешь не опасаться: на тебе метка — они тебя не тронут. Да и вообще: сейчас же велю им успокоиться с убийствами. Если и остались в Бригдате живые змеихи, то не много. Пусть катятся на все четыре стороны. И считают, что им повезло. Не будем же гоняться за каждой. А ты отправляйся в общую часть города. В «Дом ласки и удовольствий». Знаешь, где он здесь находится?
Вася кивнула.
— Замечательно, — сказал я. — Найдёшь в борделе госпожу Бареллу. Это его хозяйка. Объяснишь ей, что тебя отправил к ней боярин Кир Силаев. Покажешь ей это. Вот, держи.
Я вручил слуге свой перстень с гербом рода Силаевых.
— Передашь Барелле, что я велю ей немедленно ехать сюда, в первый квадрат. Немедленно! Не после завтрака, не в полдень. А сразу же, как только ты передашь ей мои слова. Я её жду. Сам отправиться к ней не могу: нужно контролировать наших милых предков. Рано им возвращаться в своё подземелье. Они нам сегодня ещё понадобятся.
— Господин, — сказала Вася. — А если… она ослушается?
— Не ослушается, — сказал я. — Но если у неё вдруг помутится разум, скрутишь её в бараний рог, бросишь поперёк
