Приграничное владение 4 (СИ) - Матюшенко Артем Юрьевич

— Стой! — а потом направил коня вперед, где виднелась конная фигура второго сержанта-кнехта.

То, что он увидел подъехавши к своему подчиненному, тоже не укладывалось в его голове. Пятеро остийских солдат в форме лесных егерей-разведчиков сидя на карачках прямо в мокром снегу, рвали зубами и с упоением глотали сырое мясо, отрывая его своими зубами от, на две трети уже обгрызенной, оленьей туши.

Во-первых, убийство благородного оленя каралось виселицей, а во-вторых в егеря переводили самых опытных и лучших, а то и брали служить детей дворян, поэтому вид одичавших до животного состояния королевских солдат вызвал в нем оторопь на несколько долгих секунд, покуда один из поглощающих сырое мясо не поднял голову и не увидал всадников.

Оскалив окровавленные зубы и с проворством дикой кошки егерь вскочил и кинулся на валашцев. Одолев в несколько длинных прыжков десяток шагов он, словно дикий зверь бросился на второго сержанта, сбил опешившего кнехта с коня, вцепился тому в глотку.

Конь сержанта, оставшись без седока громко фыркнул выпустив из ноздрей целое облако пара, испуганно скакнул куда-то вбок, а потом развернулся и поскакал галопом назад, но лейтенант успел ухватить испуганное животное за уздечку.

Через некоторое время, когда до первой повозки каравана оставалось два десятка шагов, лейтенант придя в себя осадил испуганного коня, развернул своего и закричал выдернув из ножен меч, по-началу дав петуха:

— К ору… к оружию! Взвести самострелы.

Но валашские копейщики и сами уже увидели надвигающуюся угрозу. По мокрому снегу к ним бежало несколько егерей или скорее тех, кто еще недавно был ими. Их окровавленные лица оскалами более напоминали хищные моды животных, но вот в отличие от животных в их руках были длинные кавалерийские мечи.

— Да что же это делается? — дядюшка видя такое испуганно заозирался и осенив себя святым кругом воскликнул. — Спаси нас Альвертис и дева Вергуна!

Его племянник Марек побледнел, но судорожно сжал рукоять висевшего на поясе большого кинжала в украшенных тиснением кожаных ножнах — как раз подарок дядюшки перед первой поездкой.

Две дюжины копейщиков и несколько возниц с уже взведенными самострелами кинулись навстречу трем приближающимся егерям. Еще двое этих тварей продолжали рвать зубами кнехта сбитого с коня. Сержант еще дергался, но только хрипел щедро поливая кровью из разорванного горла серый мокрый снег.

Твари в которых превратились королевские егеря были очень быстры, они с легкостью уходили от выпадов копейщиков, да и из самострела в такого попасть было не просто. Хотя в груди одного уже засело две стрелы, но он как ни в чем ни бывало скалился и рубил мечом, совсем не обращая внимания на попадания острыми наконечниками валашских копий.

Лейтенант, видимо устыдившись за свой первоначальный испуг, спешился и кинулся в самую рубку. Один из егерей тут же получил его мечом точный прямой укол прямо в сердце, но только оскалился и бросился на лейтенанта. Лейтенант Фальке был потомственным военным и с семи лет отец стал обучать его фехтованию, но сейчас только обменявшись ударами с тварью в окровавленной одежде и горящими глазами, он понял, что проигрывает ей, и в скорости, и в силе, а скорее всего, и выносливости. Два его прекрасных выпада, которые бы с полной уверенностью привели к смерти обычного соперника, казалось этим существом, остались совершенно не замечены.

Фальке уже не фехтовал, а что есть мочи рубил мечом делая широкие замахи, которые еще пару раз попали по цели. Но и на его бело-голубом, валашском сюрко виднелось несколько кровавых подтеков. Ему не хватало реакции и Фальке стал выдыхаться, он даже не видел, что происходит вокруг, что конечно совершенно не простительно для командира, но все его внимание сейчас было поглощено одним, столь резким соперником.

А тварь скалилась и прыгала со скоростью дикого кота, казалось еще пара секунд и узкий кавалерийский меч войдет ему под ребра, а тварь прыгнет и разорвет заостренными зубами горло, словно его бедному сержанту.

Хрясь! Сильный удар копьем пробил его сопернику затылок и острый листовидный наконечник кроша острые зубы, вышел изо рта. И тут же удар боевым топором одного из возниц, почти отделил голову упавшего егеря от туловища. Возница размахнулся второй раз и голова бывшего королевского солдата, отлетела на пару шагов.

— Нежити это, братцы! — закричал бывалый седоусый копейщик. — Башку им сноси, иначе не упокоить, тварюг!

Лейтенант Фальке и сам уже понял, что они столкнулись с чем-то запредельным, не от мира сего. Раньше, он только слышал рассказы о восставших мертвецах и поднятой некромантом нежити, но зачастую, как и большинство его сослуживцев считал это выдумками и страшилками старых вояк старающихся пугать сослуживцев помоложе.

Он благодарно кивнул старому воину и с обнаженным мечом в руке кинулся в сторону продолжающейся стычки. Но когда подбежал все было уже кончено, пятерых восставших мертвецов не только убили второй раз, но и порубили отделив от туловища и голову и ноги с руками. Последний мертвец дрыгал ногами, даже весь изрубленный и исколотый копьями, он дергался и пытался ползти по снегу, пока один из копейщиков сильным ударом не пробил тому череп.

— Смотрите какие большие у них зубы, — приподнял солдат голову обращенного на своем копье, отчего Фальке замутило и он поспешил перевести взгляд на груженые повозки и испуганных схваткой с нежитью коней, — еще и острые, что колья в частоколе.

Фальке окинул взглядом место схватки с пятью восставшими мертвецами, теперь валяющимися на розовом от крови снегу порубленными кусками и вздохнул. Дорого им встала эта стычка на лесной дороге, помимо пяти убитых мертвецов вокруг лежало еще как минимум и с десяток валашских солдат. А многим воинам бинтовали кровоточащие раны их товарищи. Даже второй его сержант зажимал кровоточащую рану на предплечье.

«А ведь еще и Любек! — вспомнил лейтенант своего кнехта-сержанта. — Страшно подумать если бы этих тварей было не пять, а скажем дюжина! Не положили бы они всех нас тут же, на Лирнейском перевале? Что же мне делать с убитыми? Надо перегрузить груз, освободив одну из повозок и отправить домой этот страшный груз из убитых валашских солдат. А самим двигаться дальше, нельзя ослушаться князя Болеслава и повернуть караван. Надо поговорить насчет повозки с господином Корбиным.» — решил лейтенант беря приведенного коня под уздцы и направляясь к дядюшке с племянником.

— Что там, господин Фальке? — опередил его вопросом торговый представитель. — Много человек погибло, что теперь делать? Домой бы их отправить надобно.

Лейтенант вскочил в седло своего коня и грустно кивнул, но ответить не успел, выпущенная из-за деревьев стрела пробила ему горло и он щедро плеснул своей кровью на дорогой плащ дворянина. И справа, и слева защелкали тетивы самострелов и луков и люди словно снопы стали валиться пронзенные вражескими стрелами.

— Это засада! — закричал Корбин и хлопнув сильно по крупу коня своего племянника крикнул ему. — Скачи, Марек! Скачи обратно! Да не оглядывайся ты, дурак — беги!

Парень пришпорил коня пригнулся к самой гриве и поскакал обратно, огибая стоящие на дороге повозки. Он уже не видел как в его дядюшку угодило сразу несколько стрел и тот упал с коня на кровавый снег.

Парню почти удалось вырваться из засады и обстрела устроенного полусотней стрелков, но тут ему на перерез из-за деревьев, выскочило с десяток всадников в оранжево-черных сюрко Фарнхейма. Один из них плашмя врезал своим мечом пареньку по голове, сбивая меховой берет, а второй схватил за сбрую и придержал его коня.

Через несколько минут все было кончено. Три десятка валашцев просто расстреляли из-за деревьев, словно дичь попавшую в засаду к бывалым загонщикам. А пытающихся бежать или прятаться под возами, без жалости порубили всадники фарнхельмской хусарии.

— Я же приказал парочку живыми взять! — зло крикнул своим кнехтам выехавший из леса лейтенант. — Ослы!