Кощей, не без этого.
* * *
Шестерка «илов» скользила над землей, идя уступом вправо. Позади осталось шоссе, забитое до отказа войсками противника. Давненько уже Дивину не приходилось наблюдать такого огромного скопления вражеской техники и живой силы. Танки, самоходные орудия, грузовики с прицепленными орудиями, стаи мотоциклов — вся эта армада перла не только по раздолбанному вдрызг асфальту и щебенке дороги, но и по обеим ее сторонам. Фрицы упрямо стремились на восток. Советская штурмовая авиация наносила по ним удар за ударом, пытаясь остановить, заставить отойти назад. Но немцы ощетинились мощным зенитным прикрытием и подвесили над собой смертоносный «зонтик».
Заходя в атаку в очередной раз, Григорий успел заметить краем глаза сразу три изрядно пострадавших от огня «ила», лежавших на «животе» примерно в километре от шоссе. Не повезло парням. Впрочем, его подчиненные пока следовали за ним без потерь. Выходит, не зря тратил силы и время, заставляя летчиков раз за разом тренироваться, не зря разъяснял правила маневрирования над целью и противодействия зенитному огню. Даже этот мутный Болдырев проникся важностью момента и больше не отлынивал от занятий. Хотя, может быть, на этого деятеля так повлияло комсомольское собрание, на котором его хорошенько пропесочили. А особую остроту разносу придало появление майора Карпухина, что скромно уселся позади летчиков и молча слушал, записывая иногда что-то в своем блокноте.
Штурмовики сделали три захода, вывалив на головы немцам ворох ПТАБов, и хорошенько «причесали» их огнем пушек и пулеметов. Когда собирались в группу, чтобы идти обратно, на дороге поднималось сразу несколько высоких черных столбов от горящей технике. А по обочинам застыли неподвижно несколько десятков солдат вермахта.
— «Ястреб-9», доложи обстановку, — запросил Григорий сержанта Кима, заметив, что за его машиной тянется слабый след белесого дыма. — До дома дотянешь?
— Нормально, командир, — после небольшой паузы отозвался маленький кореец. — Попали, гады, но самолет слушается хорошо. Думаю, дойду.
— Принял, — скупо обронил экспат. И тут же обратился к истребителям прикрытия. — «Соколы», присмотрите за нами.
— Не бздо, Кощей, — донесся сквозь треск спокойный голос Каменского. — Не бросим.
«Яков» сегодня было всего две пары. Но, как уже повелось, они тщательно пасли замыкающие штурмовики. Чтобы прикрыть их в случае неожиданной атаки «мессеров» или «фоке-вульфов». А остальные должны были при этом выстроиться в оборонительный круг. Но, несмотря на эту страховку, Дивин продолжал обшаривать внимательным взглядом переднюю и боковую полусферы. Береженого бог бережет. А раззявы догорают в бурьяне.
Время от времени, повинуясь командам ведущего, «илы» делали небольшие отвороты, а потом снова сходились на прежнем курсе. Каменский поначалу попробовал возмущаться, дескать подобные маневры снижают скорость полета, но после грозного рыка экспата заткнулся и больше не возникал.
— Кощей, чего мы хоть ищем? — не выдержал Валиев.
— Разговорчики! — оборвал его Григорий. Не хватало еще, чтобы фрицы заподозрили, что они не просто уходят на свой аэродром. А в том, что немцы слушают их частоты, Дивин уже давно не сомневался. Вон, не далее, как вчера, его вдруг ни с того, ни с сего, попытались отозвать и заставить прекратить штурмовку переднего края гитлеровцев. Главное, даже голос до боли был похож на голос их авианаводчика с передового наземного пункта. Чуть было не повелись на его команды. Хорошо, вовремя сообразили и потребовали назвать пароль. А когда немчик замолчал, то экспат с удовольствием покрыл его матом.
Что, спрашивается, хотел найти сейчас Дивин? Не шла у него из головы информация из будущего о том, что 12 июля состоится крупное столкновение наших и фашистских танков под Прохоровкой. И советские войска получат чувствительную оплеуху из-за заранее приготовленной засады, в которой засели не только вражеские силы противотанковой артиллерии, но и новейшие «тигры» и «пантеры». Историки расходились в своих оценках, но, нехотя, признавали, что потери танковой армии Ротмистрова были ужасающими.
Помнил Григорий и о том, что эсэсовцы из дивизии «Лейбштандарт» 10 июля сумели незаметно для советского командования провести несколько тактических операций и существенно улучшили свое положение. Их саперы еще ночью проделали проходы в минных полях, потом диверсанты проникли на советский опорный пункт, захватив там безмятежно спящего комбата, а потом спокойно вернулись обратно. И утром лихой атакой разгромили советскую оборону в этом районе. Заняли часть плацдарма южнее Прохоровки, где должны были разворачиваться советские танки, перерезали железную дорогу, взяли под контроль перекресток грейдерных дорог.
11 июля фашисты продолжили свое наступление. Немцы вышли на южные окраины Прохоровки и полностью захватили плацдарм для развертывания танковых корпусов Ротмистрова.
И замысел советского контрудара в этом районе оказался под угрозой срыва. О чем, правда, ни начальник Генштаба Василевский, ни комфронта Ватутин не подозревали.
А ведь местность, по которой должны были пройти советские танки, была весьма сложной. Глубокие овраги с боковыми отрогами, заболоченная пойма реки Псел, крутая насыпь железной дороги и вырытый заранее противотанковый ров могли сыграть зловещую роль.
Но, несмотря на ухудшение обстановки, Василевский и Ватутин приняли решение о нанесении контрудара. Точнее, примут. Примут, не имея разведывательных данных о том, что противник сосредоточил до трехсот орудий и минометов — примерно один ствол на двадцать метров линии обороны. Жутко даже представить, что ждет наших. И советские танки фрицы начнут расстреливать, словно в тире.
Вот это Григорий и хотел предотвратить. Тем более, что его эскадрилья сейчас как раз шла в районе предстоящего сражения, низко прижавшись к земле. Но, как ни вглядывался экспат, буквально до рези в глазах, пока не смог заметить ничего подозрительного. Маскировочка у фрицев оказалась что надо. Черт, еще две-три минуты полета и придется возвращаться ни с чем: вражеских войск не видно. Получается, все старания экспата оказались напрасными. А кто может гарантировать, что их снова пошлют в ближайшее время в этот район? И, значит, будет тяжелый, кровопролитный бой.
— Кощей, танки! — внезапно ворвался в наушники возбужденный голос Рыжкова. — Справа немецкие танки. И артиллерия!
Надо же, Прорва — молодец — углядел, черт глазастый прячущуюся немчуру. Сейчас и Дивин рассмотрел позиции гитлеровцев. Что и говорить, подготовились те умело.
— «Соколы», обнаружил замаскированную технику противника, — сообщил Григорий, закладывая крутой вираж над обороной фрицев. — Веду разведку. «Ястребы», отворот влево. Всем глядеть в оба. — Эх, жаль, что горючки в обрез, долго не покружишь. Но летчик старательно фиксировал в голове расположение батарей и угловатые коробочки
