class="p1">Мои живы… Слава Моуи! И спасибо Бибу, что бы без него делал.
Что любопытно, не пал Форт-Нокс. Стражники закрылись изнутри и не пускают уродов. А перекрыть им вентиляцию или выкурить дымом те не догадались.
Все остальные, державшие оружие, убиты. Или бандитами, приехавшими с купцами, о чём говорила Сая, или степняками.
Тех, к слову, уже нет. Биб уловил кусок разговора. Южные налётчики отправились в Фиррах, где Клай оставил всего десяток воинов. Критически мало! Не удержат.
Судорожно соображая – что предпринять дальше – я на миг утратил бдительность и тут же был наказан. Пара каких-то оборванцев заметила меня. Они заорали «глей! глей», сами понеслись к воротам. Их тотчас закрыли. А на башенку одной из привратных площадок вышел рослый воин. Лицо скрыто забралом.
В руках он держал Моиса. Не как ребёнка, а как лишнего котёнка, которого надо бросить в реку и утопить. Или просто сбросить в ров с крепостной стены.
Моис отчаянно верещал. Воин даже попытки не делал его успокоить. Явно желал, чтоб я услышал и выбрался на свет.
Сорвав пелёнку, взял его за ножку. Протянул перед собой, демонстрируя: сейчас отпущу. Сын умолк. Даже в год, наверно, почувствовал, как всё серьёзно.
– Я иду!
Карты на стороне негодяя. Начинаем играть по его правилам.
– Ты – Гош?
– Я – глей Гош. А кто ты, смелый воин? Смелый в бою с годовалым младенцем.
– Саюр. Младший сын маркглея Айюрра, на самом деле – законного короля Мульда. Я пришёл покарать тебя за смерть старшего брата и унижение отца.
Надо быть хладнокровным… Любая ошибка, и Моис летит вниз головкой в ров с водой. Нет, скорее на каменный приступок у основания стены! Бедный малыш… Мюи не переживёт.
Но и слабину показывать нельзя. Слабость убьёт их всех.
На меня смотрят две дюжины арбалетов. Но далеко. Прицелиться сложно. Да и я не первый день в этом мире. После сигнала Биба моментально дёрну в сторону… А они про Биба не знают.
Ближайший справа от Саюра арбалетчик вдруг опустил оружие и мешком грохнулся вниз.
– Саюр! Твой стрелок умер. Если с Моисом хоть что-то случится, ты – следующий.
Он захохотал. Вряд ли видел земные фильмы про Фантомаса, но примерно так. Отдал Моиса кому-то сзади.
– Не хорохорься! И не грози зря. Детей можешь настрогать ещё дюжину. Жениться. Не считаю их важными заложниками. А вот родителей не заменишь. Сыграем?
Какой-то рок над мамой висит. Была заложницей у Артура… Я начинаю разочаровываться в этом мире. Родители… Но папа не в замке. Значит, принял за него кого-то иного.
– Чего ты хочешь?
– Всего. Ты подписываешь дарственную моему отцу, мне и старшему брату. На глейство. Клай тоже отдаёт мне глейство и может валить куда хочет. Ты умрёшь. Но твоих выпущу. Всех. Живыми. Пусть побираются, нищенствуют и вспоминают глупого мёртвого глея Гоша.
Он смел. Видел, как легко могу отнять жизнь, не приближаясь к ним. А коль он убрал Моиса с линии огня, я способен выкосить их всех одной очередью… И мои родные тогда достанутся на растерзание оставшимся.
Стандартный пат в ситуации с заложниками.
– Согласен. Но без брента Клая я не могу гарантировать его участие в сделке. Он у северных ворот, – я не мог видеть выражение лица негодяя – торжествующее, потому что получил согласие, или недоумевающее, так как наметилась заминка. – Лучше скажи мне, какого чёрта сжёг заводы и склады, если намерен забрать их себе?
– Это не я! – он даже руки развёл. – Степной каган Харабрук. У них неискоренимая привычка – всё сжигать, рушить, грабить. Не бойся. Восстановим.
– Зачем тебе этот дикарь?
– А кто знал, что ты кинешь всё войско на север? Оставил бы здесь половину, Харабрук бы с ними и решил. У него на тебя давний зуб. Кстати, как там у старшего? Фирух успел сдаться или погиб?
– Будешь делить с братом полученные от меня трофеи, сам спросишь.
Я отступил спиной вперёд, выходя из-под обстрела арбалетчиков. Не стал взводить ещё больше гада, рассказывая, что он теперь сам – старший брат. И единственный. Для их фамилии встреча со мной здоровье не укрепляет.
Бросился бегом – к своим. По пути:
– Биб! Можешь вызвать Веруна прямо сейчас и сюда? Ситуация-то чрезвычайная.
Дед появился, когда я доскакал на кхаре до своих и, не останавливаясь, метнулся к ближайшим зарослям – даже вне рощи божок уютнее себя чувствует под деревьями.
– Чего тебе, неугомонный? Угощенья принёс?
Рассказал, что на этом угощенье может и кончиться.
Взгрустнул дед.
– Твой Саюр – такой же как ты. Всё ему больше серебра, больше земли. Суетится. А зачем? Счастье-то в другом.
Уходили последние драгоценные секунды. А я стоял как идиот и выслушивал моралистические нотации.
– Дай верью.
– У тебя же Биб есть?
– Он за раз может выпить не более четверых. Где-то за минуту.
– Ого! Я же его тебе совсем крошечным дал. На одну душонку едва-едва.
– У него была хорошая практика. Дед! Войди в положение. Дай настоящего, взрослого верью. Что рощу твою сторожит. Верну, обещаю. Лучше того, что служит у столицы, в брентстве Нимирха. Как его зовут?
– У них нет имён. Я понял, о ком ты, – в темноте я видел только овал его лица, но бьюсь о заклад, божок смотрел с сожалением. – Он старый, сильный. Поэтому трудноуправляем. Тебя первого сожрёт.
– А врагов?
– Десятка два. Отдохнёт и продолжит.
Я обратился к единственному советчику.
– Биб! Поможешь с ним справиться? С ней…
– Не уверен, хозяин.
– Ты стал сильнее. Пробуем? Или просим другого, слабака?
Мишленовский человечек, скорее уже человечище, думал секунд десять. Возможно, общался с создателем на неведомой мне волне.
– Пробуем.
Доверять можно. Если старый верья слопает мою душу, я умру, и Биб тоже. Чувство самосохранения у него присутствует.
Когда я подъехал к Нирагу и Клаю, они наперебой начали спрашивать, что со мной случилось.
Что случилось? Во мне началась Вторая мировая война. Или сразу Третья. Ядерная.
Верья, наконец, уступил уговорам Биба не кушать меня под обещание скоро получить множество душ и едва не бросился в атаку на моих людей. Я запретил им приближаться. Верья счёл себя обманутым и снова принялся облизываться на меня.
Даже дышать стало тяжело. Задыхаясь, я выдал краткую инструкцию.
– Отец! Клай! Нираг! Мы сейчас пойдём в замок. Внутри стен более полутораста солдат Саюра. Моя мама. Мюи, Настя. Трое наших детей – младенцев. Кто-то ещё из наших хрымов, кого скоты приняли за тебя, папа. Там же, уверен, купцы с юго-запада, непричастные к
