пересып на гнилом сеновале рядом с конюшней и хлевом. Одна радость — мокнуть под дождём не пришлось, и лошади смогли отдохнуть в относительно нормальных условиях.
Рейна, к слову, предложила с утра какую-нибудь пакость хозяевам устроить за скаредность, в виде отложенного заклинания. Типа, чтобы сваи под домом через неделю сгнили, или вода в колодце протухла, или жуки-древоточцы неожиданно завелись в здешних стенах…
Я отказался. Чёрт с ними с деньгами, да и не солидно нам как-то разбрасываться волшебством на всякую ерунду. А местных сквалыг потом сама жизнь накажет, без нас. Это же не верховные или высшие из Конклава. От судьбы и людских проблем простые крестьяне магией не закроются.
Дальше, вплоть до са́мого Пустограда, в населённых пунктах не останавливались, даже чтобы продуктов приобрести. Обходились «подножным кормом» — через охоту и собирательство, почти как в учебниках про первобытно-общинный строй. Знали: продукты и деньги, если всё выгорит, проблемой не станут. А если не выгорит, то толку от них так и так не будет, только лишнее время на их добычу потратишь. Времени же у нас — и все это чувствовали — оставалось всё меньше и меньше.
То, что погоня близка и в немалых силах, проявлялось по-разному.
В небе время от времени появлялись летающие соглядатаи — заворожённые птицы. То, что ими управляют извне, лично я определял по тому, что не мог наладить с ними мыслеконтакт.
Иногда вместо птиц над нами кружили полностью искусственные создания. «Лету́хи», как называл их Аршаф. Бывший глава преступного мира, как он сам говорил, когда-то занимался такими же. Для боя они не годились, зато для разведки — самое то. Эдакие магические БПЛА. Жутко невыгодные в плане расхода энергии, но, в отличие от живых птиц, абсолютно послушные и практически не перехватываемые местными «системами РЭБ» — другими мастерами-големщиками и мастерами животных. Вот только тепловизор у них отсутствовал, поэтому ночью толку от них было существенно меньше, чем днём.
А ещё Лика и Тур регулярно сообщали нам, что чувствуют разлитую по округе чужую магию. Не знаю, как это у них получалось (у меня, например, облако маг-энергии перед глазами в эти моменты ни разу не появлялось), однако не верить им оснований не было. Охотничий опыт обоих исчислялся годами и, не удивлюсь, если в итоге окажется, что и столетиями… Зверья, по крайней мере, по пути нашего следования становилось всё меньше и меньше, а это хоть что-то, да значило…
Последнюю ночь перед Пустоградом мы провели в лесу, в большом шалаше, с постоянным дежурством снаружи — и это несмотря на выставленную вокруг лагеря магическую сигнализацию. Сменялись каждые полтора часа. Мне, к слову, выпало нести последнюю вахту (по жребию), поэтому смог более-менее выспаться (шести полных часов непрерывного сна оказалось достаточно). Вылез из шалаша, сменил на посту Аршафа, прошёлся вокруг, проверил лошадей и, удовлетворённый увиденным, плюхнулся на кошму под кустом.
Утро в этих краях отличалось изрядной свежестью. По ощущениям, градусов пятнадцать-шестнадцать. Не сказать, что тепло, но и на колотун, хвала небесам, не тянет. Прохладно? Да, безусловно. Но если нормально одеться и не сидеть постоянно сиднем, то, сто пудов, не замёрзнешь. Ну, а если ещё и магию применить… Увы, но в отличие от других, самостоятельно применить её я не мог, а мог лишь использовать то, чем на меня воздействовали реальные обладатели магической силы. Ситуация, честно сказать, идиотская. Из того же разряда, что и «ёж — птица гордая, пока не пнёшь, не полетит».
Хотя, как успел заметить, многие мне в этом завидовали. По типу, что магов вокруг полно, а настоящий иммунный один, и ещё не известно, кому на Руси… ну, то есть, тьфу ты!.. в Империи жить хорошо… Ну да, ну да, столько внимания, сколько перепадало здесь мне, ни одному местному и не снилось. Всем здешним кагалом ищут. Есть, пить и спать не могут, пока не найдут и не определят куда нужно — для вдумчивых и скрупулёзных исследований, что у меня внутри и как это можно использовать на благо Империи и Конклава…
Вставал с кошмы каждые десять минут, бродил вдоль сигнальной «ленты», всматривался в подлесок, прислушивался…
На исходе первого часа из шалаша неожиданно выбралась Рейна.
— Не спится, — проговорила она смущённо и вдруг попросила. — А можно я рядом с тобой посижу?
Отказываться не стал. Вдвоём не так скучно и, кроме того, чертовски приятно. Ведь когда рядом сидит красивая женщина… причём, не просто сидит, а, подхватив под руку, дремлет у тебя на плече, кровь в жилах течёт гораздо быстрее… Вот мы и сидели, прижавшись друг к другу и согреваясь взаимным теплообменом. Она досматривала очередной сон, я глядел в небеса и размышлял о вечном.
На постепенно светлеющем небосводе догорали последние звёзды. На западе, над верхушками местных ёлок и сосен висело знакомое и знаковое «Око Демона» — единственное известное мне в этом мире созвездие, которое я впервые увидел на подворье у Алмы и к которому подспудно стремился, надеясь узнать у него дорогу домой, но прежде получить от него право на месть…
С каждым прошедшим днём созвездие поднималось всё выше, а миг, когда оно окажется над моей головой, становился всё ближе… И как же всё-таки здо́рово, что в магическом мире по небосклону катится только солнце, а звёзды не движутся — висят на своих тщательно выверенных местах, словно спутники глобальной навигационной системы, указывая людям дорогу и позволяя любому, кто поднимет к ним взгляд, вычислить, где он конкретно находится…
* * *
До города мы добрались после полудня. Дорога взбегала на небольшой холм, и возглавляющий нашу кавалькаду Аршаф, достигнув вершины, коротко сообщил:
— Пустоград.
Мы подъехали к бывшему «мафиози» и остановились.
Город опоясывала каменная стена с приземистыми круглыми башнями и зубцами-бойницами. Перед стеной шёл наполненный водой ров. Прямо сейчас ведущие в город ворота были открыты, перекидной мост опущен.
— Пустая гора, — добавила Лика, указав на возвышающуюся над городом гору.
Как мне объясняли ранее, прямая дорога к ней пересекала весь Пустоград. А если попробовать его обойти, то обязательно упрёшься в окружающую эту возвышенность пропасть, глубину у которой ещё никому из живущих измерить не удалось. Дно пропасти терялось в густом тумане, а её ширина составляла не менее ста шагов.
Единственный нормальный проход к подножию перекрывали городские стены и древний закон… точнее, традиция.
Для пропуска через западные ворота требовалось пройти испытание. В группе или поодиночке, неважно. Тип испытания определяли местные власти. Что любопытно, светские, а не магические. Почему
