Мешка не было, так я скинул куртку со шкета, он один её имел, и использовал ту в качестве узла, быстро обыскав все шесть тел. При мне двое хрипя отошли в мир иной, другие раньше. Шкет так сразу, одного кирпича ему хватило. Хм, время похоже до замены денег, что случился в шестьдесят первом. Большие размеры банкнот, и набралась на удивление солидная пачка, плюс монеты, почти полторы тысячи рублей, а это сто пятьдесят рублей новыми, зарплата многих советских людей. Было два складных ножа, трое ручных часов, две золотые цепочки и колечко, видимо на тропинке этой работают. Из интересных находок сильно потёртый «Наган» за ремнём старшего, но почему тот его не использовал, понял сразу, патронов нет, однако всё равно прихватил. Отпечатки подтёр, рукоятку ножа тоже протёр. После этого поспешил прочь, успел вовремя, на тропинке послышались чьи-то возгласы, похоже не один по ней шёл, и приглушённый женский вскрик. Сигарет у парней хватало, и спички были, табаком я присыпал следы. Слабая отмазка, однако ушёл в кусты и вскоре вывалился у чьего-то огорода. Тут дощатая ограда и дальше видно посадки молодой картошки, да заднюю часть частного дома. Натянутая верёвка, где сохло бельё. Двигаясь так у ограды, вышел к реке. Раздевшись до трусов, заодно глянув на отражение, так и есть, лет шестнадцать пареньку было, припухлость на виске, потёк крови, рубашку испачкал, а попал я в брюнета циганистого вида. Набив камнями ботинки, закинул их в реку. Лучше выкинуть, чем из-за них по этапу идти. Следы их я оставил на месте боя. По воде я долго шёл, следы сбрасывал, чтобы собаку не пустили. Дальше уйдя в парк, похоже те развалины на краю парка были, я нашёл подходящее место и скрыл трофеи в корнях старой берёзы. У меня в карманах была лишь мелочь и расчёска, поэтому добавил. Взял рублей сорок, в большинстве монетами, остальное спрятал. По маскировке я дока, так что не должны найти. Вернувшись к реке, снова двинул по воде, но уже обратно, вышел на пляж к людям. Тут несколько человек купалось. Взрослых мало, работают, но молодёжи хватало, да старики, что за ними присматривали, они и заохали, увидев меня. Я же строя беспамятного, никого не узнавал, так и дождался приезда неотложки. Кстати, спрашивая где я, выяснил что нахожусь на окраине Москвы. Сейчас пятьдесят девятый год, июль месяц.
Через полчаса за мной приехала «Победа». А быстро те тут оказались. Машина имела только одну медицинскую маркировку, плафон спереди на крыше с красным крестом. Плафон был похож с виду на поисковую фару. Сама машина была бежевого цвета. В салоне рядом с водителем сидел пожилой врач. Тот осматривая меня, сильно забеспокоился, велел вообще не напрягаться, и они с водителем донесли до машины. Тот не рискнул выезжать на песок, опасаясь застрять на узких шинах, видать был такой опыт, там меня усадили на заднее сиденье, с виду обычная серийная машина, и мы поехали в больницу. Из оказанных медицинских услуг мне выдали ватку, смочив её чем-то, с нотками спирта, и я прижимал её к ране, так и катили по улочкам Москвы. Вырубило меня уже в машине, как доехали не видел.
***
Вот уже как неделю я кукую в больнице Лефортовского района. Очнулся я через сутки, как мне сказали. Была операция, удалили осколки, висок всё же повредили кирпичом, но я жив, что называли чудом. Операция пришла за те сутки что я без сознания был. Правда, врачи забеспокоились тем, что я долго не прихожу в себя, но всё же очнулся. На третий день ко мне начали пускать посетителей. Первым, как и ожидалось, был сотрудник милиции, в звании старшего лейтенанта, оперуполномоченный. Хм, по его расспросам тот пытался связать меня и ту шестёрку в парке. Нашли меня рядом с парком, имел повреждения как во время драки, губы разбиты, синяк на скуле, кулаки разбиты, на виске рана, однако из-за потери памяти ничего сказать я не мог, так что постепенно ходить перестал. За одно можно поблагодарить мента, тот узнал кто я. Детдомовский паренёк. Директор детдома приходил, опознал официально, но я его так и не вспомнил. Да и куда мне? Зовут теперь меня Евгений Жилин. По отчеству Иванович. Пятнадцать лет, тут я немного ошибся. Шестнадцать будет через два месяца. Пока лето, Жека ходил на учёбу при заводе, там в гараже обучали на механика-ремонтника. Жека мечтал стать шофёром, влекла его эта профессия и пока начал с главного, уметь чинить и ремонтировать. Тот жил в детдоме и каждый день ездил в мастерские. Тот сам туда устроился, обычно директор помогает, но тут без помощи обошёлся. Сам Жека жертва войны, мать погибла в сорок четвёртом в Виннице, во время бомбёжки, парнишке тогда ещё года не было. Его вывезла в Москву старшая сестра, та жива, уже девять лет как замужем за офицером-пограничником, на Севере живут. Всё это я узнал от директора. Ну и адрес детдома.
Это пока по тому миру, куда я попал, теперь по мне самому. Я псион. До того как в больнице очнулся, про псионику вообще забыл. Мог бы активировать раньше, после драки, залечить рану и поди докажи ментам моё там присутствие. И сейчас сложно доказать, но если поднажмут, смогут достать доказательства, и с моей отказной к суду привлечь. Я там всё же наследил, один обломок кирпича с кровью чего стоит. Я в таком состоянии был, что про него забыл. А очнувшись, минут сорок лежал, приходя в себя, щупал голову, забинтованную в шар, и вдруг вспомнил о пси-силе. Попытался актировать псионику, и как-то сразу, с первого раза, без усилий, та и открылась, распечатывая каналы. На мой крик санитарки сбежались, и дежурный врач, так и узнали, что очнулся. А санитарка потом обтёрла меня тряпицей, я весь в поту был. Лежать скучно, поэтому я решил наделать хранилищ, пригодятся всегда, но нужен материал. Санитарки радовались моему аппетиту, я же давно залечил рану, только височную кость пока не восстанавливал, чую на снимок повезут, это может вызвать вопросы, но все проблемы убрал. Голова сразу перестала болеть. Вопрос с металлом решить было сложнее. Для начала в палате я лежал не один, нас тут шестеро, палата для тяжёлых, почти все после операций. Что-то взять, заметят вскоре, хотя металла вроде как хватало, пусть жесть двух уток, остальные стеклянные, но и сами кровати. Вот только если железо возьмёшь, на чём спать? Однако я вопрос всё же решил. Пусть с кровати встать мне только на третий день разрешили, проверяли как я хожу, не шатает ли, и только тогда вдоль стеночки до туалета ходить дали добро, я ранее добыл металл. Кстати, соседи ранней побудкой, когда я заорал от открывавшихся каналов, не особо были довольны, напугал, но особо не жаловались. Скорее шутили по этому поводу. А металл я всё же взял из кровати. А больше не откуда. Чуть-чуть по полоскам из уголков, чтобы те жёсткость не потеряли. Со всех сторон, так что набрал почти килограмм, зато на кровати это не особо сказалось, не видно. Да и крепкой оставалась. А преобразованием занимался под одеялом, а то соседи уж больно любопытны, радио, репродуктор в углу, да газеты, вот и весь интерес. Скучно. Сделал привычный браслет с шестью гранями, застёгивается на руке. Без украшений, чтобы внимания не привлекал. После преобразования металл усох почти до полукилограмма, что позволило мне сделать аж три браслета, два под подушку пока убрал, не в тумбочку к личным вещам, те что из карманов, а с третьим уже работал ночью. Как соседи уснули, я сел и стал медитировать, а потом бахнул все пси-силы в создание первого хранилища. Проверил, почти на семь с половиной сотен килограмм был, выше среднего я в пси-силах получается. После этого застегнул браслет на руке, внутрь все вещи и два других браслета, и спать. А то сразу есть захотелось, после таких работ всегда хочется, но нечего, тут сон поможет, так и уснул. И вот, каждую ночь, пока лежал в палате, делал по хранилищу. Сначала у первого браслета, потом и у остальных. А чем ещё заниматься? К тому же мне нужно вспомнить как работать с пси. За такое время многое стёрлось, но вспоминалось вот так потихоньку.
А в больнице я провёл действительно три недели, пока меня не выпустили. Дали справку, освобождение от труда, травма головы, напрягаться нельзя, и я со свежим багровым шрамом на виске, покинул эти стены. Что я сделал? Шесть браслетов, в каждом шесть граней, значит тридцать шесть хранилищ. Всё так и есть, однако помимо них пульт управления, маска и наплечная пушка ксеносов, планшет, куда слил сборники музыки и фильмов, наушники в комплекте. Жаль воспользоваться можно было только ночью, в больнице реально скучно, а светить такую технику нельзя. Зарядку на солнечных батареях последней создал. Это всё что сделал. Последнее из перечисленных сделал благодаря тому, что разрешали гулять по территории больницы, тут парк был, вот и нашёлся материал. На территории гаражи, за боксами гаражей две разбитых машины, заросших крапивой, разукомплектованных, но материала хватило сделать то, что я описал. Так что пока лежал, обдумал что делать, было время как видите. Для воров советское время — это золотое время, все вспоминают его с ностальгией. Я вспомнить не могу, потому как большую часть времени провёл на зонах. Попадался я редко, просто сроки бывали серьёзные. Я так скажу, многие из воров, если бы была возможность, изменили свою судьбу. Если кто встал на кривую дорожку, с неё не свернуть, по себе знаю. Был на зоне, значит не советский человек, как прокажённый. Пусть пытались влиять, брать на поруки, но делали только хуже. Свободолюбивому в клетке делать нечего. Сейчас есть шанс пожить в такое золотое время, разве я откажусь? Воровской путь, не смотря на прошлое, меня сейчас не привлекал, я прожил долгие годы во многих жизнях, приоритеты давно сменились. Хотя, если что плохо лежит и можно свиснуть, не имея свидетелей, может и возьмусь за дело. С хранилищами при мне, поди докажи, что я причастен.
