ты стал ящерицей!
— Арханом, — оскалился Зиргрин, демонстрируя острые клыки.
— Так… Ладно. Давай начнем с начала, — быстро успокоился Олег. — Как ты уже понял, я представляю правительственную организацию. Урташ рассказал о тебе не так много, так что я надеюсь на твою откровенность. Нам от тебя нужна не столько служба по прямому назначению, хотя не без этого, но больше всего мы нуждаемся в информации. Тебе пришлось пожить в магическом мире и, судя по умению появляться и исчезать, ты тоже маг. У нас, как понимаешь, это направление еще совершенно не развито, так что информация ценнее кислорода. Американцы и без того в некоторых направлениях нас умудрились обставить. Если бы нам удалось воспитать подобных тебе бойцов…
— Стоп, — осадил Зиргрин размечтавшегося Олега. — Начнем с того, что я не маг, а охотник на магов. На меня не действует прямая магия. И поверь, ты не захочешь подобных мне бойцов. Обучение настолько жестокое, что просто ломает разумного, будь он человеком или представителем иной расы. Думаешь, я счастлив от того, что делаю в моменты срывов?
— Да, смотрел отчеты, — наморщился Олег. — Пусть они и были подонками, но подобные пытки — просто за гранью.
— Я пытаюсь остановиться. У психиатра даже лечусь. Но пока что не помогает.
— Это нам известно. Что ты имел ввиду, говоря, что охотник на магов?
Почти всю ночь они проговорили о возможностях Зиргрина, о методах обучения теней, не относившихся к секретным, разумеется, и о том, как обратить дар в условиях Земли. Архан очень мало смыслил в магии, только лишь необходимые для ее нейтрализации знания. Понятно, что Олег был очень разочарован этим. По его словам, Урташ в свое время дал некоторые знания нескольким людям, но его наука была бессистемной и крайне далека от упорядоченных знаний магического мира, где были целые учебные заведения, в которых преподавались самые разные направления и специализации.
— Если твое начальство сможет договориться с Урташем о перемещении в мой мир нескольких человек, то я смогу поспособствовать их определению в магические учебные заведения, — задумчиво произнес Зиргрин. — В конце концов, если он может перебрасывать туда-сюда меня, то почему не сделать того же с еще двумя-тремя разумными?
Архану очень хотелось наладить как можно более тесные отношения с Олегом и его организацией, так как они явно были на короткой ноге с обладателем его души — Урташем, что не только было большим сюрпризом для парня, но и давало ему надежду на то, что он сможет немного понять своего бога и разобраться в причинах его поступков. Да и казалось, что Урташ гораздо ближе к смертным, чем любые другие духовные сущности.
— Хм… Боюсь представить цену, которую заломит этот скряга, — вздохнул Олег, но вид у него был явно приободренный. Он раньше думал о чем-то подобном, но не считал идею нереальной.
— Что касается теней — здесь я тебя разочарую. Несколько человек я еще могу провести в «клетку» на обучение. Но они, если выживут, вернувшись на Землю, не смогут достичь тех же результатов от своих учеников. В конце концов, Гильдия даже в моем мире считается уникальной именно из-за эффекта обращения дара.
— Черт… Нужно дать нашим умникам задачу, может быть, чего придумают. Но, если что, ты устроишь несколько наших ребят в свою «клетку»?
— Без проблем. Только претендентов я выберу сам. Не пойми неправильно, но там для выживания требуется совершенно особый склад характера.
— Не вопрос, в чужой монастырь со своим уставом я соваться не намерен.
Парни общались почти до самого рассвета. Олег оказался очень понимающим человеком, легко принимающим любые рассказы о сверхъестественном. Он также рассказал архану немного о себе. О том, как был одержим ангелом, как познакомился с Урташем, в то время бывшим обычным демоном, как они вместе служили все в том же ведомстве, куда намерены завлечь перерожденного Нетронина. Оказалось, у Олега была также весьма опасная жизнь, за которую он повидал и войну, и предательство, и магию с разнообразными духами. Архан сам не понял, как проникся к Олегу симпатией. Было в его прошлом что-то, позволившее понять непростую судьбу Зиргрина и на этом фоне добиться вполне доверительных отношений.
Телефонный звонок оборвал их беседу. Отец забеспокоился, что сын настолько задержался. Успокоив Евгения Матвеевича, Зиргрин взглянул на своего нового знакомца.
— Три часа ночи. Семья беспокоится, так что, пожалуй, вернусь. Если возможно, я не хотел бы увязать в твоей организации. На все вопросы отвечу тебе, заказы тоже буду принимать от тебя. Мне на самом деле хотелось бы довериться психиатру и вернуть себе способность чувствовать хоть что-то, кроме холодной ярости или жажды крови.
— Понимаю тебя. Попробую объяснить Быкову твою позицию. Но будь готов к тому, что он может решить зайти с другой стороны. Знаешь ведь поговорку? Коготок увяз — всей птичке пропасть.
— Хорошо, — чуть прикрыл глаза архан. — Если ты не убедишь его… Мне не привыкать. Просто мое желание помогать после этого может сильно уменьшиться.
— А ведь ты оказался неплохим парнем, просто досталось тебе, — проговорил Олег, наблюдая, как его собеседник возвращает себе маскировку. — Должен признать, раньше я был сторонником твоей ликвидации, так как считал конченным психом.
— Ты не ошибался. Но ликвидировать меня не так просто, — усмехнулся Зиргрин, после чего буквально растворился в воздухе, появившись уже в гостиной своего дома.
Здесь, несмотря на глубокую ночь, практически переходящую в раннее утро, в креслах друг напротив друга сидели отец и Миша, попивая виски и ведя непринужденную беседу. Заметив, что сын вернулся, Евгений Матвеевич радушно указал на третье свободное кресло.
— Не понимаю, почему у тебя такая странная диета из сырого мяса, воды и молока. Ведь Миша же ест все, как и раньше.
— Я немного отличаюсь, — ответил парень, рассматривая пребывавшего в человеческом облике брата.
Сейчас Михаил был именно таким, каким помнился по прошлой жизни. Дорогой костюм-тройка, часы Ролекс, аккуратная стрижка и дежурная улыбка на лице. Вот только внутреннее чутье белого архана без всяких сомнений определяло собрата по расе. Более того, это был полноценный архан, уже стабилизировавшийся и не проявлявший никаких признаков возвращения к человеческому виду.
— Удивлен? — ярко улыбнулся Миша, заметив пронзительный взгляд брата.
— Я жду объяснений, — холодно произнес Зиргрин, полностью высвобождая давление своей родословной.
Михаил, ощутив нечто, чего совершенно не ожидал и к чему не был готов, резко побледнел. Зиргрин в его глазах сейчас выглядел высшим существом, разгневанным богом, перед которым можно было лишь преклоняться, не смея поднять головы.
— Что происходит? — занервничал Евгений Матвеевич,
