Альбы это происходило в декабре, здесь — позже.
Перелом для северян был временем демонстрировать удаль перед лицом богов, очищаться от старого и притягивать удачу и силу в новом году. Отмечали его на свежем воздухе, выбрав для этих целей одну из полян в лесу. На удивление, в это время мужчины, а то и женщины, незадолго до полуночи, группами сначала обтирались снегом, а то и закапываясь в него с головой, а потом прыгали сквозь специально разведенный на отдельной поляне костер, очищаясь от ненужного холодом и огнем. И без всяких температурных щитов. Пили пряный эль, вели потешные бои — на деревянных и стальных клинках, некоторые и без магических щитов, причем не только юноши, но и девушки. Не только Сигурн владела клинком лучше многих других, но и, например, светловолосая Ингрид из числа целителей на равных билась с парнями. Поединки велись на бревне, падение с которого и означало проигрыш. Плясали — простые, понятные даже Альбе, танцы, в которые она, перебрав эля, включилась с подачи Сигурн и Харальда. Много пели, почти все — на северном наречии, так что Альба лишь пыталась повторять отдельные слова, в которых был слышен шум прибоя, смешивающийся с яростью битвы и любованием красотами севера.
Разошлись они уже на рассвете, встречая появившееся на ясном небе солнце пожеланиями, обращенными и к новому дню, и в новый год.
Сигурн, как и многие из ее соотечественников, никуда не уезжала, и у Альбы была возможность на каникулах не только сидеть в библиотеке и писать конспекты на бытовую магию, но и пропадать в зале, где они с северянкой изучали искусство владение мечом. Получалось у нее пока что мало что, хотя вот, с другой стороны — во время дурацкой «темной» от брата с сестрой Грейс отбилась же… Да и Пришедшей, прозанимавшейся не один год в детском и подростковом возрасте спортом, сами физические упражнения и усталость после них приносили удовлетворение и приятную, очень приятную усталость. В конце концов — она ведь не родилась с мечом в руке. К тому же Сигурн использовала в бою лишь небольшую часть магии, по сути применяя только физические щиты, тогда как ее более магически одаренные соотечественники пользовались и стихиями, и боевой, и левитацией направленной движение противника подправлять пытались, так что быть может когда-нибудь и Альба сумеет компенсировать маленький опыт владения мечом умениями в применении волшебства. Интересным было то, что обычно даже боевые маги нечасто владели холодным оружием, предпочитая сражаться с другими волшебниками, а именно это было их основной работой, только в магических поединках. Многие из них, как поняла Альба, просто считали применение холодного оружия приличествующим лишь тем, кто не владел магией. Хотя и такие предрассудки были новомодным явлением, и были распространены в основном только среди столичных волшебников.
Альба понимала, что из нее вряд ли получится воин, но все равно была рада возможности почувствовать уже почти привычную тяжесть тренировочного меча в руке. Это помогало успокоить мысли.
Каникулы в итоге были весьма и весьма короткими, и совсем не «ленивыми». И из-за тренировок с северянами, и из-за упражнений в менталистике, во время которых Альба пыталась отработать показанные магистром приемы для постановки и удержания двустороннего ментального щита. Не та простейшая защита, которую они с Жаном осваивали последний месяц по четвергам после сначала памятного занятия по сути внушений, а более сложное колдовство, дававшее возможности не только не допустить чужих воздействий до своего разума, но и ограждать в любом виде контакта, даже спонтанного, чужой разум от собственных порывов. Чтобы еще раз не внушить кому-нибудь что-нибудь ненужное от злости… Получалось правда у Альбы все это довольно плохо, куда хуже, чем даже поначалу сам контакт, с которым-то проблем немало было. Впрочем, магистр Теор сразу предупредил, что учатся в менталистике всю жизнь, в том числе и удержанию щитов, так что мгновенных успехов и не требовалось.
Альба не была общительным человеком, и полупустой университет ее скорее радовал. Да, Жан уехал домой, а стихийный некромант Свен сразу после перелома со всей своей родней отправился куда-то на курорт, но все равно было чем заняться и помимо чтения книг. Драйх, например, в один из дней нашла ее вместе с книгой по местной психологии толпы, которая, кстати, по выводам не отличалась от той, которую сама Альба проходила в университете на родине, и забросала вопросами об этой и других видах наук в ее родном мире. Особенно южанку интересовали труды по изучения шаманизма, тотемизма и вообще подобные культуры Земли. Вагнер с Эльзой очень просили помочь в уборке факультета от алхимической краски, даже варили вместе растворители, но потом решили вовсе оставить все так, как было до конца каникул. По вечерам северяне собирались и пели, а Сигурн научила ее играть в ножички. Пятикурсники в один из редких дней когда временами шедший тут снег не растаял сразу, а все же укрыл землю, выгнали вообще всех из общежития, сговорившись с каргами, и устроили просто грандиозную снежную битву в которой пущенные магией снежки летали по невообразимым траекториями чтобы разбиться о стены огня или быть подхваченными ветрам и унестись обратно к бросавшему. Пусть заниматься магией без преподавателей было запрещено, сейчас все на это смотрели сквозь пальцы, а декан теоретиков, та самая женщина с копной курчавых волос, вообще присоединилась к одной из сторон вместе со своей непоседливой дочкой и высоким, стройным блондином-мужем, построив каким-то весьма длительно готовившимся ритуалом целую снежную крепость.
Скучать не приходилось, хотя и отдохнуть от учебы Альба смогла в полной мере, на радостях от сохранения стипендии скупив, кажется, в университетской лавке если не все, то половину пирожных.
Практика пришла неожиданно, и так же неожиданно почти ничего не поменяла в распорядке дня. Почти ничего, точнее. Их распределили по преподавателям, которые и должны были выдавать самые разные задания, знакомя и с практическим применением магии, и с этическими аспектами жизни волшебника, и с теми вещами, которые не сделать магией. Альба вместе с, что было просто удивительно, Марией, Стивеном, который старался ей в лицо не смотреть, и молчаливым товарищем Дитриха Йозефом оказалась под началом у менталиста. В целом работа была простой: пару часов они приводили в порядок документы, проверяя их комплектность и знакомясь с написанием характеристик и заполнением кучи бланков с самыми разными заявлениями, а после чаще всего находили какое-то из дисциплинарных дел и разбирали случившееся, сами назначая ответственных и наказания, обосновывая свою точку зрения — и сравнивая получившееся
