у вас нет в собственности никакого бизнеса, а раз так, то и нечего экспроприировать. Да, можно было бы забрать неплохой дом, в котором вы проживаете вместе с вашей супругой, но учитывая, ваш далеко не юный возраст, и то, что вы, в отличие от многих ваших «коллег», не поменяли, как говорят в народе, одну шестидесятилетнюю жену на двух тридцатилетних, я оставлю этот дом в вашей собственности. А теперь расскажу, что будет со всеми остальными участниками этой воровской сходки. Нет, не переживайте, никого умерщвлять я не собираюсь! Поверьте, у майора спецназа Сергея Лешанова и без того имеется немаленькое личное кладбище, зачем же мне усугублять свою карму?
При этих словах по залу прошёл всеобщий вздох облегчения. Ну, оно и понятно, ведь даже до самых тупых уже дошло, что с этим парнем им не справиться. А я продолжил свой монолог:
- Как я уже говорил, сейчас идёт процесс изъятия всех банковских сбережений каждого из вас. Чуть позже будут очищены тайники, сейфы и прочие схроны. А завтра те, кто имеет какой-либо бизнес, подпишет у нотариуса необходимые документы, и распрощается с этим бизнесом. В том числе у вас будет изъята вся жилая недвижимость, кроме той, в которой вы проживаете. Но повторюсь, этим мы займёмся завтра. А сегодня, буквально в течение часа я сотру память каждого из вас до того момента, когда вы были вполне достойными членами нашего общества, то есть не грабили, не убивали, не воровали. Да, некоторые из вас ступили на кривую тропу относительно недавно, а раз так, то будете помнить довольно приличный отрезок жизни. А кто-то встал на ту самую извилистую дорожку в юности, а поэтому тело взрослого мужика будет иметь сознание двадцатилетнего юнца, но зато не испорченного жизнью!
Сидящий за столом народ опять нервно засуетился, но угроз в мой адрес уже никто не высказывал, видимо, сообразили, что это будет себе дороже. А буквально спустя пару минут два десятка мужиков стали свидетелями загадочной сцены, когда один из воров в законе мужик 56 лет отроду вдруг встал из-за стола, с недоумением осмотрелся вокруг себя, и сиплым голосом задал вопрос, который поразил всех остальных:
- Дяденьки, а где это я?
В зале наступила такая тишина, что было слышно, как где-то жужжит и бьётся о стекло большого окна случайно залетевшая на это собрание пчела. У кого-то из присутствующих отвисла челюсть, кто-то вытаращил глаза, некоторые забились в истерике, пытаясь освободиться от невидимых оков, удерживающих их в креслах. А потом все услышали мой голос:
- Мальчик, пройди, пожалуйста, с этим дядей в соседнюю комнату, там он тебе всё объяснит, а примерно через час ты отправишься домой.
- Хорошо, дядя, - ответил очень взросленький дядька и, продолжая с недоумением оглядываться по сторонам, направился за Артёмом.
И вот в эту минуту до всех присутствующих дошла суть происходящего. Раздались крики, вопли, мольбы о пощаде, кто-то даже пытался сулить мне деньги, лишь бы я не стирал память и отпустил любезного на все четыре стороны. Но не смотря на очевидность происходящего, нашлись двое, которые грозили Сергею Лешанову самыми лютыми карами. В итоге я снова поднял руку, призывая собравшихся к тишине и вниманию, а потом ответил на все их стенания, попытку откупиться и на угрозы в свой адрес:
- Не пытайтесь меня купить! У вас уже не осталось денег. Возможно, кто-то из вас помнит старый советский фильм «Берегись автомобиля». Там один из героев говорит другому: «Ничего у тебя нет! Ты голодранец!». Вот эти слова в полной мере относятся и к каждому из вас. Повторю ещё раз - я могу читать мысли людей, поэтому прекрасно знаю, где, сколько, в какой валюте лежит в тех или иных банках, а у кого-то в слитках или в ювелирных изделиях сбережения хранятся в тайниках и прочих схронах. Если не верите, то давайте для примера расскажу об этом более подробно.
И дальше я поведал воровской сходке о золоте и бриллиантах, а также денежных накоплениях как раз тех несознательных граждан, которые пытались откупиться и даже угрожали мне. По их реакции остальные прекрасно поняли, что Сергей Лешанов не блефует, и быстро сообразили, раз этот незнакомец знает всё о том, что заработали непосильным трудом их коллеги, то ему известно и обо всех деньгах и ценностях, которые каждый из них рассовал по банковским счетам и по заначкам.
А спустя ещё несколько минут те двое, которые грозили мне самыми лютыми карами, вдруг тоже повели себя очень странным образом. Один из них, как и предыдущий мужик 56 лет отроду, тоже впал в детство, и вёл себя соответствующим образом. Другому повезло чуть больше, я стёр его память до 37-летнего возраста - именно тогда он ступил на воровскую дорожку и получил первый срок. А сейчас этот человек вопросительно смотрел на сидящих за столом незнакомых людей, явно не понимая, как он оказался в этом доме в компании странных людей, затем молча встал и направился к двери. Но там его перехватил Артём и вежливо предложил пройти в то самое помещение, где уже находился самый первый из тех, кто частично потерял память.
И в эту минуту от оставшихся сидеть за столом последовал новый шквал негодования, просьб и даже возмущения тем фактом, что я вдруг решил не стирать память одному из участников этого собрания.
- Чем мы хуже этого урода? - кричал в истерике недовольный. - Хочешь стереть память, так делай это всем без исключения!
Истеричного поддержали ещё несколько недовольных, требуя справедливости и равного ко всем отношения в этом деле. А мне вспомнился эпизод из великого романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», когда двух заключённых вели к месту казни, но в этот самый момент посыльный принёс и передал человеку, который возглавлял ту печальную процедуру, вчетверо сложенную бумагу. Тот прочёл её и поднял руку.
«– Да будет благословен господь, и хвала его святейшеству папе! – произнес он громко и отчетливо. – Один из осужденных помилован.
– Помилован! – вскрикнула толпа, как один человек. – Один помилован!
Услышав слова «помилован», Андреа, один из приговорённых к казни встрепенулся и поднял голову.
– Кто помилован? – крикнул он.
Второй осуждённый по имени Пеппино молча, тяжело дыша, застыл на месте в ожидании, когда глава братства, он же главный распорядитель на этой казни назовёт имя.
– Помилован Пеппино, прозванный Рокка Приори, – громко произнёс глава
