Андрей Посняков - Крестоносец

— Вот, если задуматься, красота-то вокруг какая! — глядя в окно, негромко промолвил участковый. — И чего только людям надо? Только не говори, что — только денег!

— Ну, почему ж только денег? — Ратников философски усмехнулся. — Удовольствий всяких — тоже надобно.

— Понимаю — на Эдика с Леркой намекаешь.

— На них.

Михаил остановил машину почти там же, где и в первый раз, невдалеке от озера. Участковый сразу выпрыгнул, не забыв прихватить дипломат, и деловито распорядился:

— Вон — тропа. По ней и пойдем. Поглядим!

— Давай, — согласно кивнул Миша. — Она как раз вокруг всего озера…

Юбку милиционер так и не заметил, пришлось Ратникову самому привлечь внимание:

— Слышь, Димыч… а там вроде что-то желтеет!

— Да лютики…

— Не вроде не лютики.

— Тогда — кувшинки. Или одуванчики какие-нибудь, тут всего много.

— Не… Пойду, гляну…

— Давай…

Придав лицу как можно более удивленный вид, Михаил выскочил из кустов:

— Юбка! Честное слово — юбка. Леркина, факт!

— Ну, то что на Лерке была такая же, еще не значит, что эта — ее, — пристально рассматривая находку, весьма резонно заметил милиционер. — Но — очень может быть, очень. Спасибо, Михаил, ну и глаз у тебя!

— Группу вызвать надо, — Ратников дипломатично улыбнулся. — Эдьку Узбека арестовывать.

— На каком основании? — снова спросил Димыч, и снова — весьма резонно. — То, что он куда-то там ездил, пусть даже и с Леркой — еще не факт! Скажет, подвез ее… да на то же Танаево… да сразу обратно. Уж попросила, не отказал. А народу тут много было, всех и не упомнил. Ведь так он скажет?

— Ну… Тебе виднее, ты же у нас участковый.

— А потому — давай-ка не будем горячку пороть, а все еще разок внимательно осмотрим… А ж потом отзвонюсь начальству, доложу. Пусть оно решает, на то у него и звезды большие.

Больше ничего не нашли, как ни искали. Ну, конечно, на худой конец, труп можно было б и закопать — и тут участковый что-то сказал о собаке. И это правильно было бы — чего уж тут искать-то? То же еще — Следопыт и Зоркий Глаз.

Нет… вот младший лейтенант застыл… ну, точно взявшая след гончая — наклонился…

— Колеса!

— Так «жигули» — «семера» Узбекова.

— Не-ет… тут на «Урал» больше похоже! И следы свежие… Прав ты, Михаил, вызову-ка я лучше группу!

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул Ратников. — А то мы одни с тобой тут наворочаем… Ладно, отвезу тебя в поселок, и — бывай. Вечерком заглядывай, я тут недалеко — во-он по той тропке километров пять, не больше.

Если, конечно, девчонку убили, если дело вовсе не в браслете… Лерку было жалко. По сути, ведь и пожить-то не успела еще, пятнадцать лет — соплюшка. Жаль, жаль, если вдруг найдут прикопанный кем-то труп… С другой стороны, а зачем Узбеку ее убивать? Коль уж она сама к нему в машину села, вместе и поехали… опять же, колечко он ей подарил, не пожадничал, хоть и жлоб…

Опа!

Едва Ратников притормозил на площади, у магазина, как прямо к машине торопливо зашагал некий молодой парень с обмотанной бинтами головой.

Эдик Кумовкин — Узбек!

— А я вас повсюду ищу, товарищ участковый!

— И чего ж, интересно, ты меня ищешь?

— Рассказать все хочу… Ну, как на Танаевом озере было.

— Ну, тогда пошли к тебе…

— Нет. Лучше здесь, в машине, — Эдик неожиданно застенчиво улыбнулся. — Не хочу, чтоб мои видели. И так-то не отпускали…

— А меня не стесняешься? — кивая на заднее сиденье, хмыкнул Миша.

— А мне стесняться нечего, — парень пожал плечами. — Расскажу все как есть…

Он быстро забрался на сиденье и захлопнул дверь. — Короче, Лерка со мной на Танаево поехала… Я ведь всегда ее… ну… нравилась она мне, очень… Кольцо вот ей подарил. А она все — жлоб да жлоб… Я понимаю, всю нашу семью здесь не любят. Ну вот, в общем, поехали… Как бы искупаться, потом — костерок, шашлыки, музыка. Я мясо купил, в машине — стереосистема хорошая. Весело ехали! Лерка все смеялась — никто, говорит, за мной еще так не ухаживал. Нет, что вы смотрите?! Именно так и сказала! Никто, говорит…

— Ладно, — младший лейтенант оторвался от бланка «Объяснения». — Давай — что дальше было?

— А дальше… — парень вновь застеснялся, опустил ресницы. — Ну, сами, наверное, понимаете…

— Ты говори, говори, коль уж начал! Потом еще следователю то же самое рассказывать будешь.

— Так я и говорю…

— Что у тебя с головой-то?

— Так там все, на Танаевом… Короче, приехали, из машины вышли. Я музыку романтическую включил, громко… Хотел костер, да Лерка на капот села… Стали целоваться… А потом вдруг — бамм!!! Кто-то меня приложил по затылку… Отключился… Очнулся — вокруг никого. Ни Лерки, ни… того, кто меня огрел… Ну, покричал-покричал Лерку… да домой поехал. Башка вся в крови… до сих пор трещит — вот.

Участковый задумчиво погрыз колпачок ручки:

— И кто тебя так приложил, ты, конечно, не видел?

— Нет… — Эдик кисло усмехнулся. — Могу, конечно, предположить…

— Потом предположишь, — Димыч спрятал объяснение в дипломат и, защелкнув замки, многозначительно посмотрел на парня. — Значит, сидишь сейчас дома и ждешь следователя… ну, или опера… Заодно — вспоминаешь все подробности, даже самые незначительный… типа там — какая именно музыка играла и какие трусики были на Лерке!

— Трусики, кажется, розовые были. А музыка — Милен Фармер, новый альбом…

— Все, Эдик! Иди.

Вежливо попрощавшись, парень вышел из машины и скрылся за магазином.

— Ну? — Димыч посмотрел на Мишу. — Как тебе ухажер?

— Он к тому гнет, что это Колька Карякин его по башке треснул, — Ратников усмехнулся. — Кстати, очень может быть. Не удивлюсь, если так оно и было. Только вот Карякин к тебе точно не побежит ни в чем признаваться! Да и этот тоже… ишь — только целовались они… Так, что юбка в кусты улетела.

— Ладно, пошел я звонить.

— Как группа отработает, заглядывайте на огонек, коли время будет, — врубая мотор, гостеприимно пригласил Михаил.

Они все ж заявились уже ближе к ночи, часов в десять — Димыч и с ним какой-то незнакомый коротко остриженный парень, высокий и худой, Димыч его представил Сашей, дознавателем.

— Задержался после работы — дела в порядок привести, — вот и послали, — Саша развел руками. — Кого уж нашли.

— А я думал — на убийства следователь прокуратуры должен выезжать, — разливая водку, дипломатично сказал Ратников.

— Правильно, — Саша с готовностью кивнул. — Только какое ж это убийство, когда трупа нет? Да, Кумовкин пострадал, но у него, как максимум — средней тяжести вред здоровью, а то и вообще — легкий: как эксперт скажет.

— Но девка-то, похоже, пропала!

— Так ведь еще не вечер… — Дознаватель посмотрел в окно и улыбнулся. — Ой… я в смысле — может, найдется.

— А Карякин что?

— Да ничего — я, мол, не я и лошадь не моя! Никто ж его там не видел!

— А следы? От «Урала»?

— А он не отрицает — заезжал на Танаево, искупаться, только вечером, а не ночью.

— С ворованным лесом!

— Да… Только ведь он не дурак: ворованный лес ему куда лучше признать, чем возможное убийство повесить… Хотя — какое там убийство? Трупа-то нет! А Карякина, кстати, мы все же тормознули… пока по-мелкому…

— По какому?

— Ты, Миша, не вникай, — встрял в разговор участковый. — У них там свои тонкости. Кстати, забыл сказать — плохо мы с тобой искали… то есть — не там.

— Что значит, не там? — вскинул глаза Ратников.

— В «Урале» Карякина монтировку нашли… с плохо вытертыми следами крови… Не успел выбросить или не захотел, пожадничал, решил, что и так сойдет.

— Теперь уж мы из него все вытрясем, — ухмыльнувшись, пообещал Саша. — Не мы, так прокурорские, если их прижмет. Это здесь, у себя дома, они все пальцы гнут, в казенных-то стенах совсем по другому разговаривается. Совсем-совсем по-другому…

— Ну и славно, — улыбнулся Михаил. — Димыч! Ты никак водку пить начал?!

— Начнешь тут… — младший лейтенант смущенно помотал головою. — Коли такие дела.

— Маша! — Ратников обернулся к возившейся у печки супруге… или лучше сказать, сожительнице. Пока — сожительнице. — Хватит там елозить, давай, садись к столу.

Миша промолчал тогда про Максика. Решил сначала сам поговорить, а уж потом… Выяснить, откуда ж у него тот браслет? Браслет… А может, зря все? Показалось. Ну, браслет… Похож просто… Чего панику-то раньше времени разводить?

Да и Лерка, быть может, найдется скоро… хм… без юбки. Что, если Карякин и вправду ее того… Все той же монтировкой. Остается надеяться, что все вскоре выяснится.

Утром Миша отвез гостей в поселок, а к ближе к вечеру снова наведался туда же — к приходу рейсового автобуса. Заняв удобную позицию на крылечке расположенной неподалеку от остановки почты, читал газету и делал вид, что кого-то ждал. Впрочем — действительно ведь ждал.