Почему маг терпел к себе такое отношение со стороны дикарей? А главное, как и зачем он здесь оказался? Ответ прост. Существует такая очень важная и нужная профессия — защищать свою страну, но подобно монете у нее есть оборотная, неприглядная сторона — не взирая на принципы, талантливо гадить на чужую. Этим непростым делом в настоящее время занимался Крис, и ему было прекрасно известно, сколько агентов до него бесследно сгинуло в этих пещерах. Но усиление империи, строительства крепостей в вольных баронствах, эльф, принявший дворянский титул и гномы руководящие работами сулили огромные проблемы более мелким королевствам. Если эти расы заключат союз и обезопасят границы империи от набегов орков, если вольные баронства вольются в ее состав, единственное логичное направление для расширения границ империи и набегов орков станет его родина.
С этим можно легко покончить, перессорив империю, эльфов и гномов, для этого всего лишь нажно уничтожить представителей последних. Эльфы, как обычно примутся мстить — у них это одно из любимейших развлечений, у гномов будет повод задрать цены на товары, а шанс набить карманы алчные коротышки не упустят никогда. В итоге империя получит по носу и успокоит амбиции императора на ближайшие два-три десятка лет, всего и требуется, что подтолкнуть орков к большому набегу и не оставить следов, ведущих к родному королевству. Для этого-то Крис и терпел вонь и сырость пещер, скудную дрянную пищу, презрение, насмешки, угрозы, а взамен передавал оркам любую полезную информацию о вольных баронствах, способную расшевелить это осиное гнездо.
Крис и близко не был воином, зато неплохо разбирался в политике и менталитете дикарей, а потому мастерски плел словестные кружева, выставляя в глазах старейшин вольные баронства как причину всех бед. Вчера в них появились гномы и эльфы, сегодня они строят пограничные крепости, потери кочевых племен растут, добычи все меньше, а что будет завтра? Крис прекрасно понимал, что в степь ни один разумный не сунется еще, по меньшей мере, пару тысяч лет, но если баронства ощетинятся крепостями, орки заинтересуются соседними землями, теми, на которых он родился, как наиболее доступными. А чтобы этого не произошло нужно так подать факты, чтобы самый тупой зеленорожий ублюдок понял, что народ орков притесняют и лишают законной добычи!
Вот такая не простоя задача в полный рост стояла перед стариной Крисом, и он понемногу справлялся, по крайней мере, орки намного чаще стали «навещать» баронства. Те, в свою очередь, набирали войска, чтобы выжить и регулярно давали прикурить оркам, все шло своим чередом, понемногу свою критическую массу набирал конфликт, все было как надо. А буквально несколько дней назад Крис ощутил слабые отголоски магической битвы темного мага и шамана. Его почти сразу же притащи к старейшинам и по традиции «вынудили» поделиться информацией. Естественно, он не знал абсолютно ничего, поскольку вот уже месяц не покидал пещер и не получал ни единой весточки со стороны, зато поведал старейшинам обо всем!
И каково же сейчас было его удивление, когда слова о карательном рейде не только оказались правдой, но и подтвердилась чертова куча его откровенно бредовых фантазий! Это был триумф! В эту минуту ему доверяли во всем, с сегодняшнего дня больше не нужно постоянно пребывать в напряжении, быть постоянно начеку, опасаться каждого шороха, вздрагивать при приближении любого орка, можно не опасаться быть заживо съеденным — он «доказал» свою осведомленность и полезность совету. Сегодня его, Криса, как гостя народа орков(!) приглашали присутствовать при принесении в жертву плененных шаманами участников рейда. Если бы от постоянного напряжения и переживаний оставались эмоции, если бы он не перегорел, не переступил через свои привычки, Крис бы, несомненно, обрадовался, но в его душе только что ослабла сжатая до предела пружина безысходности, и он всего лишь расслабленно выдохнул:
— Получилось…
И именно эту фразу первой и услышал приготовленный к смерти лежащий на каменной плите эльф. Меж тем одна из сидящих в кругу фигур старейшин едва заметно качнулась.
— Старейшины помнят. Ты говорил, эльфы и люди объединяются против орков, мы верим тебе, человек. Верим и не станем убивать. — Тихий, вкрадчивый, но привыкший к повиновению голос совета вгонял Криса в уныние.
— Шаманы народа орков умеют работать с духами, но даже мы не смогли полностью одолеть засевшее в этом эльфе зло, — продолжил голос, эхом отражающийся от стен пещеры, и невозможно было определить, кому из старейшин он принадлежит.
— Эльф и злой дух…
— Они слились воедино!
— Но мы сумели его обмануть/ввести в заблуждение/запечатать! — У Криса по телу пробежали мурашки, он недолюбливал эту манеру вести разговор, что предпочитали старейшины. Может это и могло произвести впечатление на тупорылых орков, но не на мага!
— В таком случае со смертью носителя «злой дух» вернется обратно в ад, — через силу выдавил Крис, стараясь не только казаться собранным, но и быть таковым.
— Да. ТЫ убьешь его.
— Докажешь, что достоин быть рядом с орками! — Криса пробил холодный пот. Убить эльфа?! Каким-то шестым чувством все эльфы чувствуют кровь перворожденных и виновных в их гибели, это как нарисовать на спине яркую мишень для убийцы, который не промахивается никогда… Маг еще не знал ни одного случая, когда расплаты за убийство первородного удалось избежать. Не успел он обдумать и половину последствий, как к его ногам упал грубый ритуальный нож.
— Докажи! — с угрозой покатился по пещере угрожающий голос старейшин.
Руки мага дрожали от нервного напряжения, он старался держаться, но полумрак пещеры, нависший над головой тяжелый скалистый свод, семь сгорбленных, закутанных в тряпье фигур старейшин незримо давили, угнетали мага. Чтобы выжить и довести дело до конца ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться, поднять кинжал и подойти к лежащему на каменной плите алтаря телу. Если он убьет эльфа, то станет изгоем, любой, кто об этом узнает, предпочтет не иметь с ним ровным счетом ничего общего, чтобы не навлечь на себя беды, а встреча с первым же первородным станет для клейменого мага последней. Проклятые орки знали, как обрубить все нити, связывающие его с родным домом, но от этого он не перестанет быть ему верным! В сердце эльфа воткнулся кинжал.
АнстС минуту ничего не происходило, абсолютно, не было ни страха, ни боли. Если бы я не знал, что говорят обо мне, подумал бы, что все происходит не со мной, не должно происходить со мной. Пробитое сердце отказывается биться, оставшееся в ране лезвие не допускает и намек на регенерацию. Вскоре у клеток тела начинается кислородное голодание, и вплетенные в вены мышечные волокна начинают сокращаться, гоняя по телу застоявшуюся кровь. Замершая было грудная клетка снова начала вздыматься и опускаться, прогоняя через легкие кислород — мой организм прекрасно знал, как сохранить свою функциональность, в свое время я не плохо над ним поработал и контроль был излишним.
«Вот хрен вам всем! Выкуси сцука! От такой херни как заноза в сердце я не сдохну никогда!» — Вонзивший в сердце ритуальный кинжал маг растерянно хлопал глазами и не знал как реагировать на живучую жертву, которая никак не желала подыхать на радость собравшимся. Он даже повращал нож в ране…, ссука…, но добился только нескольких выступивших капель крови. «Что не умирает?» — злорадно поинтересовался я. — «Дайте мне время, и я лично выпущу кишки каждому из присутствующих! Как только нож будет извлечен, запустится регенерация и за пару часов сердце будет в полном порядке». Но умом-то я понимал, положение не из лучших.
Удивленный маг, вынул кинжал из сердца и с размаху всадил его в голову, пробивая височную кость. Как правило, для живых это был идеальный аргумент, чтобы затихнуть навсегда, что там, даже для простейшей нежити этого было вполне достаточно для упокоения. Мозг больше не подавал сигналы органам, дыхательный рефлекс перестал существовать, грудная клетка замерла, а телу снова стало грозить разложение. Но вместо этого в крови начался процесс электролиза и выделения кислорода, моя тушка опять упорно отказывалась подыхать, а у мага, похоже, случился приступ зависти, когда легкие заработали после изъятия инородного предмета из моего многострадального мозга.
— Как долго продержится защита? — позабыв обо всем, с трепетом спросил маг.
— … — непонимающе молчали старейшины.
— Как долго «злой дух» будет заперт? — поправился он.
— Годы! — с гордостью ответил доносящийся со всех сторон, недоумевающий над случившимся голос.
— Я обязательно должен все изучить…
На этот раз Старейшины долго сохраняли молчание, сейчас даже они не могли объяснить, что происходит, ведь прежде подобного не случалось никогда, и любое, абсолютно любое живое существо покорно отдавало жизнь алтарю. Ничему живому не чуждо любопытство, а, несмотря на преклонный возраст, старейшины были все еще живы, а потому не удивительно, что они удовлетворили просьбу мага.
