— Как дела? Ты к Малаху пойдёшь ужинать?
— Нет, не хочу. Я здесь полежу.
— Знаешь, давай вставай, у тебя спина в крови и тебе на перевязку нужно.
— Не хочу.
— Давай не хандри, потом я тебя к кузнецу отведу. Ты там под присмотром женщин будешь.
— Не хочу, лучше я здесь один полежу.
— Конечно, смотри сам, но я бы тебе помог дойти.
— Сегодня я здесь отлежусь, а завтра сходим.
— Договорились.
Сам я дошел до кузнеца, и мы опять весь вечер разговаривали с ним. Он спросил про Дарса и я рассказал. Он тут же позвал мать Даи и сказал, чтобы с утра сходила к нему и накормила его. Она пообещал, а что сделает. Ночью ко мне снова пришли девушки и мы опять хулиганили, а с утра я отправился к Гализу.
— Ты почему один?
— Дарс хандрит и не хочет никуда идти, хотя у него вся спина в крови.
— Пойдём к нему.
— Пойдём.
Он взял большую сумку и мы пошли. Дарс так же лежал у себя.
— Ты как? — спросил его Гализ.
— Плохо. Болит сильно.
— Придётся потерпеть, нет у меня больше обезболивающей настойки.
Он его перевязал и сказал, что теперь всё нормально будет, нужно только немного потерпеть. После чего ушёл.
— Дарс тебя покормили?
— Жена у Малаха приходила и меня накормила. Как там дела в порту?
— Нормально. Выгружают дардум и загружают соль.
— Мне предложили остаться и снова о должности десятника напомнили.
— Мне тоже самое предлагают.
— Что думаешь?
— Не знаю. С одной стороны, вроде неплохо, а с другой — они меня обвиняли в том, что я бросил караван и отошёл. Судя по всему, они не успокоятся, пока не выяснят, кто предатель, а если не выяснят, то сделают меня виноватым.
— Ты ведь не подписывал никаких обязательств по отношению к ним?
— Ничего я не подписывал, только пообещал присматривать за дочками Малаха, и то на словах, что честно выполнял.
— Тогда им нечего тебе предъявить. Скорей, это они на меня могут попытаться всё повесить, ведь я подписал обязательство охранять товар и караван.
— Расписки ведь больше нет?
— Нет. Зато есть свидетельница. Дочка купца раненая у лежит у Гализа, я ей отдал все документы.
— Значит, нам лучше здесь не оставаться.
— То же самое думаю. Когда всё забудется, можно будет вернуться.
— Согласен. Тебя, кстати, Вилан спрашивал.
— Зачем?
— Не знаю, сказал, что не срочно.
— Разберёмся.
— Твой нагрудник забрать у кузнеца или сам потом заберёшь?
— Забери, если отдаст.
— Хорошо.
Кузнец его нагрудник мне не отдал, сказал, что сам ему занесёт. Мой он починил, и он выглядел как новый. В порту уже заканчивали погрузку, и Вилан сказал, что завтра утром отплываем. В доме было как-то пусто и одиноко, без женщин мне совсем не хотелось в нём находиться. Убрал все вещи, что привёз под кровать, и пошёл прогуляться на побережье. В дом я больше не хотел возвращаться.
Была уже вторая половина дня и на побережье никого не было из женщин. Поэтому я в одиночестве погулял по побережью, проверил ещё раз место, где я спрятал скафандр, и ничего не обнаружил. Жаль, конечно, что корабль упал в море. Может, мне бы удалось что-то достать из него. Вспомнил про тюки с тканью, которые оставались в генераторном отсеке, но отсек мне сейчас было не найти. Он был где-то там посреди болота.
Вечером, когда я пришёл к Малаху, у него за столом была вся его семья, все ужинали. Они обсуждали, где взять новых помощников. Выяснилось, что у него было трое помощников: двое оставались в доме и погибли при нападении. Как раз с ними я лазил в тоннели, устанавливал решетку. Был ещё один — ему повезло, он ушёл к родителям в гости и остался жив, но был ранен. В общем, Малах с семьей обсуждали, кого ему взять в помощники. Желающих пойти к нему в ученики было много. В итоге они так и не решили кого возьмут. Мне даже показалось, что этот разговор был специально устроен и мне намекали пойти к нему в помощники. Сам я просто молчал и слушал. Под конец вечера Малах спросил:
— Рик, что ты надумал насчёт десятника?
— Я пока воздержусь, может потом.
— Почему?
— Ты же присутствовал при разговоре, и мне совсем не нравиться, что меня пытаются обвинить в том, что я отошёл и оставил передние повозки.
— Не обращай внимания, это они никак не смирятся с тем, сколько они там серебрушек потеряли.
— Вот поэтому и не хочу. Они не успокоятся, пока не найдут, кто их предал, а если не найдут — сделают или меня, или Дарса виноватыми.
— Вряд ли они вас в этом обвинят, да и нет у них ничего на вас.
— Мы с Дарсом решили, что не стоит это проверять. Если мы согласимся, то будем их подчинёнными, и организовать для нас какую-нибудь проблему они могут запросто. Поэтому мы отказываемся.
— Что вы дальше будете делать?
Часть 4
— Не знаю, вернёмся, будем решать. Может в наёмники, может в стражи, может дальше походим, поторгуем. Там видно будет.
— Жаль у нас всего четыре десятника осталось.
— Нам тоже жаль. Мы бы может и остались, но рисковать не хотим. Что у них на уме мы не знаем, а после нападения на корабли от них можно ожидать всё что угодно.
— Возможно, вы и правы.
— Дома у нас здесь остаются, так что когда всё это забудется, вернёмся, если конечно живы будем. Присмотришь здесь за ними?
— Присмотрю.
Ночью ко мне как обычно пришли ночные гостьи.
— Рик, ты, наверно, правильно сделал, что не согласился остаться. Отец рассказывал, что они после разговора с тобой друг друга стали обвинять в предательстве. У них все виноваты кроме них.
— Поняли, что натворили, да уже поздно. Потеряли наверняка гораздо больше серебрушек, чем тогда получили.
— Так и есть.
— Ладно я, а вы теперь чем там займётесь?
— Будем отцу помогать.
— Не понял? Вы что, не поплывете в Сандир?
— Нет, мы здесь останемся.
— Зачем вы тогда там дом купили?
— Кто его знает, может понадобиться.
— Что тогда все остальные там делать будут?
— Пускай живут, нам не жалко.
— Подождите, а как же залог, кто его забирать будет?
— Отец договорился, купцы с корабля его себе заберут, а нам привезут дардум на эти деньги.
— Хороший выход из ситуации.
— Да, неплохой.
— Там ведь ещё ваша повозка осталась и вещи.
— Продадут.
— Кто?
— Купцы, они вместо нас поплывут туда.
— Значит, у нас сегодня прощальная ночь?
— Поэтому не будем терять времени.
Утром меня разбудила Дая, и после завтрака мы остались одни с ней и Нозой.
— Рик, послушай нас, пожалуйста. Мы хотим сделать тебе подарок от нашей семьи — вот этот набор метательных ножей. Надеюсь, он тебе поможет в трудную минуту.
Она дала мне в руки сверток.
— Кроме того всегда помни — если попадёшь в плен, ты только сообщи нам. Мы выкупим тебя за любую цену, которую за тебя попросят.
— Дая, Ноза, спасибо вам за все. Я буду помнить о вас.
Крепко их обнял на прощание и вышел из дома. Было грустно расставаться, ведь за время, что мы пробыли вместе, я уже привык к ним. Надеюсь, у них будут хорошие мужья. Хотя здесь в этом городе им будет трудно кого-то найти.
Дошёл до Гализа. Он мне вручил два небольших мешка, заполненных пузырьками с настойкой. Взял сотню серебрушек за меня и Дарса, после чего забрал ещё один мешок с пузырьками, и мы пошли домой к Дарсу. Там он его перевязал, и мы вместе пошли в порт. Когда мы подошли, около причала уже стояли купцы с корабля и что-то активно обсуждали с купцами городского совета. Вместе с ними был Малах. Заметив нас, от них отделился Вилан и подошёл к нам.
— Вот сделал всё, что ты заказывал. Внутрь я положил список того, что мне нужно, — сказал ему Гализ.
— Пойдём на корабль, я лучше для себя запишу, а то могу его потерять.
Мы все вместе поднялись на корабль. Только сейчас я сообразил, что места в каюте у меня не будет и я поплыву со всеми. В кубрике были уже все наши и шло дружеское обсуждение местных новостей с местными моряками. Они, заметив меня, сразу подколи:
