догадался увеличить количество прутиков, на которые были насажены окорочка. Так оказалось намного удобнее и дело пошло веселее.
Когда мясо, по прикидкам Тимы, было готово — солнце уже скрылось за горизонтом и наступили вечерние сумерки. Понимая, что если останется тут, то место для ночевки придется искать в темноте, решил ужин перенести на более позднее время, хотя желудок, раззадоренный запахом жареного мяса, настойчиво требовал еды. Но, молодой человек стоически проигнорировал намеки своего пищеварительного органа и, насколько мог, быстро собрался. Закидав землей уже почти погасший костер, он двинулся вперед на поиски удобного и менее грязного места для ночлега.
Спустя, примерно, минут тридцать быстрой ходьбы, Тима увидел чуть правее от намеченного маршрута небольшое скопление деревьев. Решив, что лучше места для ночевки ему сейчас вряд—ли найти, двинулся к цели. Деревья оказались немного дальше, чем он рассчитывал, поэтому подошел он к ним уже в глубоких сумерках. Однако, не поленился и, насколько мог в текущих условиях, тщательно осмотрел местность где ему предстояло провести ночь. Ничего подозрительного, к счастью, не нашел. Поэтому, со спокойной душой, он достал из своего импровизированного рюкзака самодельный гамак и начал крепить его к двум, удачно расположенным деревьям. Матросом Тима не был, поэтому хитрых узлов не знал, вот и пришлось провозиться до самой темноты и спальное место опробовать уже тогда, когда на небе вовсю сияли звезды.
Именно они и стали неопровержимым доказательством того, что молодого человека занесло куда—то в совсем другой, чужой для него мир. Тима лежал в гамаке, достойно выдержавшем испытание тушкой попаданца, смотрел в просветы в кронах деревьев и не видел ни одной знакомой звезды. И хоть он и не был завзятым курильщиком, однако сейчас бы не отказался выкурить сигаретку—другую. Успокоиться. Прав был, все—таки этот легендарный исполнитель. Однако чего не было — того не было и придется справляться своими силами.
Да и так ли все страшно на самом деле? Он жив и, вроде бы, здоров. У него целы руки и ноги. Есть голова на плечах и некоторые, знания, могущие оказаться очень полезными для этого мира. Авось не пропадет. Да и морально он уже был готов к новостям о том, что стал попаданцем. Краем сознания понимал, что просто так люди не переносятся из страны с умеренным климатом куда—то в тропики.
Из задумчивого состояния новоявленного попаданца вывел желудок, сильным урчанием напомнивший о том, что его все же следовало бы наполнить. Вздохнув, Тима все—таки слез с гамака и наощупь нашел жаренные птичьи ноги. Жрать хотелось неистово, поэтому он не стал, как хотел изначально, проверять мясо на ядовитость, понадеявшись на «авось» и на свое попаданческое везение. Должен же быть и у него свой рояль. Пусть и такой крохотный, как не сдохнуть от ядовитого мяса в первые часы попаданчества.
Мясо у птицы оказалось жестким и невкусным. Однако, нищими выбирать не приходится, поэтому Тима слопал обе ноги в один присест, и даже отсутствие специй, ему ничуть не помешало.
Приятная тяжесть в животе вкупе с перенесенным стрессом сделали свое дело — Тиму потянуло в сон. Он промочил горло из доставшейся ему в наследство от неизвестного благодетеля, фляги, спрятал птичьи косточки в рюкзак, а сам рюкзак положил себе в ноги. После чего завалился в гамак и практически мгновенно уснул.
Снился ему какой—то смуглый молодой парень, одетый точно в такую же одежду, в которую был одет он сам. Парень стоял и смотрел на Тиму, но ничего не говорил. И было столько силы и власти в этом взгляде, что попаданцу хотелось подойти к парню, стать перед ним на колени, а после выполнять все его приказы.
Тима изо—всех сил старался не сделать ни шага навстречу незнакомцу. Он почему—то знал, что если уступить, то это будет его самой большой ошибкой в жизни, поэтому держался.
Время во сне — переменчиво и непостоянно, поэтому сколько они так стояли, смотря друг—другу в глаза, попаданец не знал. Однако, чувствовал, что ему становится все сложнее сопротивляться.
Жуткий крик вырвал его из дремы как раз тогда, когда он уже был готов сделать шаг навстречу этому странному парню.
Тима поднял голову и осмотрелся. Как оказалось, он проспал почти до самого утра. На востоке уже заалело. Хотя солнце все—еще не спешило подниматься над горизонтом.
— Приснится же такое, — тихо, себе под нос, пробубнил попаданец, пытаясь выбраться из гамака, но тут снова раздался жуткий крик и Тима от неожиданности, упал обратно.
— Вот же падла! А ну пошла отсюда! — Закричал он на очередную птицу со странным клювом, которая сейчас сидела на соседнем дереве. Та, к его удивлению, послушалась и свалила, видимо испугавшись громкого крика или, что вероятнее — не захотев иметь никаких дел с таким грубияном. Сам же попаданец, продолжил попытки выбраться из своего спального места. Впрочем, в этот раз, ничто Тиме не помешало и спустя несколько секунду он уже стоял на своих двоих.
Отойдя в сторонку и справив естественные потребности, он вернулся к гамаку и теперь, ежась под порывами утреннего ветерка, размышлял над своими дальнейшими действиями. По хорошему — ему нужно было позавтракать, однако жарить птичью тушку не хотелось. Видимо ее мясо все—таки оказалось ядовитым, ведь не зря же Тиме всю ночь снилось вся эта муть. Но и тратить долгохранящийся НЗ в виде вяленого мяса, хотелось не больше. А искать что—то новое для пропитания — терять кучу времени. Ведь охотник из него — так себе.
В конце—концов, решив, что странные сны — не самое плохое, что с ним могло случиться, выбрал все же зажарить остатки крикуньи, тем более срок годности у тушки уже явно подходил к концу.
Новый костер разводить не стал, рассудив, что быстрее и проще будет вернуться к старому, чем заново собирать и таскать дрова.
Он, насколько мог, быстро распутал узлы и сложил отлично зарекомендовавший себя гамак, собрал остальные вещи и двинулся в обратный путь. Найти старое кострище оказалось не самой простой задачей. Пришлось немного поплутать в его поисках, однако он справился.
Небольшое пространство под деревом, на котором он потрошил тушку, выглядело точно таким—же, как он его оставил. Не было похоже, чтобы хоть какие—нибудь животные ночью заинтересовались внутренностями крикуньи.
— Что—ж, наверное это и к лучшему, — тихо проговорил Тима, рассматривая последствия дел рук своих.
Розжиг костра много времени не занял. А пока угли прогорали — попаданец занимался разделкой остатков туши на более мелкие и удобные для жарки
