— Подумайте, краля какая! Со всеми можно, а с ней нельзя⁈ Завтра же поезжай в Москву! И привези жену домой! Не позорься!
— Да как я её привезу, если она не хочет?
— Ты мужчина или кто⁈ — захлебнулась от возмущения Земфира. — Завтра чтобы привез её! Где это видано, чтобы женщина так себя вела⁈ Возьми пару парней с собой, если сам боишься не справиться!
* * *
Дорога растянулась. И ехали не очень быстро. Дороги, мягко сказать, не идеальные, особо не разгонишься. И несколько раз приходилось незапланированные остановки делать, когда видели, что на обочине кто-то голосует. Один раз продали одному бедолаге бензин из одной из наших канистр. Вроде, мужик сам виноват, не рассчитал топлива, крутись, теперь, как хочешь. Но у него в салоне жена с маленьким ребёнком. Ну, что уже воспитывать? Он себя и так уже наказал.
Раз остановились, помогли другому мужику завестись с толкача. У бедолаги стартер полетел. И вроде новый совсем Москвич…
В общем, доехали. Фирдаус был очень доволен.
— Когда я один за рулём сидел, ещё дольше ехал, — ответил он на моё замечание, что получилось по времени дольше, чем я думал. — Останавливаться приходилось на отдых.
Он поехал к себе, а я завалился спать и даже не слышал, как наши из Паланги звонили, чтобы узнать, как мы добрались. Хорошо и Миша, и Марат уже дома были, поговорили там за меня. Галия велела им меня не будить с дороги. Приятно, заботится…
В воскресенье едва дождался десяти часов, чтобы спозаранку человеку не звонить, и набрал председателя ГСК.
— Ну, давай, подходи в гаражи, — предложил он, и я, разумеется, сразу и отправился. Заинтриговал он меня конкретно. В чем же там вопрос?
— Слушай, — протянул он мне руку, и немедленно и ошарашил, — тут такое дело, хозяйка твоя, Апраксина, померла в июне.
— Ё-моё! — воскликнул я. — А я все не пойму, куда она пропала⁈ Жаль старушку… И что мне теперь? Освобождать гараж?
— Да подожди ты, — зашептал Георгич. — От Генки Апраксина никакого толку. Он взносы на благоустройство платить не будет, у него денег отродясь не было, на старушкины жил. Будет мне тут пьянствовать, ещё пожар устроит. Не пожар, так вертеп, всех алкоголиков с района мне здесь соберёт. Ещё и гаражи обчищать начнут. Я вот что думаю. Давай твою кандидатуру на общем собрании предложу? Ты серьёзный человек, аккуратный, ответственный. Я же вижу! Скажу это всё на общем собрании. Что ты вступительный взнос заплатишь и долги Апраксиной погасишь.
— И сколько денег надо будет? — спросил я.
— Сейчас давай пятьсот, — хитро прищурился председатель. — И после собрания тысячу восемьсот вступительный взнос, двенадцать рублей за ремонт дороги и потом ежегодные членские взносы.
— И когда собрание?
— Каждую третью субботу сентября у нас собрания. Раз в год.
— Мне тысячу восемьсот двенадцать рублей прямо на собрание уже надо принести?
— Да нет. Пусть уж сначала проголосуют. Вряд ли кто-то против будет, я тебя представлю собранию в самом лучшем виде. Но мало ли, какая гнида волну поднимет…
— Ну, понял, — задумчиво ответил я. — Пятьсот на следующей неделе с меня. Спасибо!
— Я знал, что ты не откажешься! — улыбнулся Георгич.
Мы попрощались, и я поспешил домой, на ходу размышляя. Понял я, что эти пять сотен — это взятка за услугу, что он именно ко мне по поводу освободившегося гаража обратился. Уж больно он себя характерно в этот момент вел. Но мне-то что? Председатель ГСК, на то и председатель, чтобы дополнительные бонусы за свое место получать…
Что касается суммы, то меня она более чем устраивала. Пять сотен взятка, тысячу восемьсот официально. Две триста за гараж рядом с домом… Сказка просто, учитывая нынешние московские цены… Хоть бы все получилось…
Так, теперь по деньгам. Пять сотен нужно вот-вот. К счастью, это точно не было проблемой. Зарплата за июль была в пятницу, а я не получил ни на заводе, ни в обществе «Знание», ни в НИИ. Надо в понедельник теперь как-то, хотя бы, в общество «Знание» попасть. Ионов мне рублей семьсот за июль должен.
Сразу же, в свете только что произошедшего, начал пересматривать принятое решение завязывать с этими разъездами по Подмосковью с лекциями. А вот если бы поленился пару месяцев назад, и отказался, сейчас бы и денег не было на взятку, чтобы гараж получить за треть от его реальной стоимости… Правда, я еще и Марата деньгами выручил на машину, потому так и вышло, обычно-то я запасливый. Но за ним точно не заржавеет, а толковым родственникам нужно помогать. Он точно толковый, и благодарный, я в людях разбираюсь… Я его выручил уже несколько раз, и он теперь за меня в огонь и воду… Главное, чтобы в этом не было нужды. Как там китайцы говорят про пожелание, что сродни проклятию — чтобы вы жили в интересные времена. Через тринадцать лет придет к власти Горбачев, и времена начнутся такие интересные, что десантник и тренер по самбо мне точно в ближнем кругу пригодится.
Вернулся домой и почти сразу в дверь постучались. Это пришли Мартин с Гришей. Вчера так ухайдакался, что даже не спросил мужиков, где Мартин. А ему, оказывается, Гриша помог с хозяевами одной из квартир у них на пятом этаже связаться и теперь Мартин мой сосед.
— Ну, это здорово! — обрадовался я. — Молодцы какие! Ты, Гриша, прямо-таки нас выручил!
— Там, правда, квартиру надо в порядок ещё привести, — заметил Гриша, весьма довольный моей похвалой. — Там студенты жили, с виду нормальные ребята, а квартиру уделали так! Потому их хозяева и выкинули, и захотели нормального жильца.
— Ага, особенно плиту испачкали сильно, — усмехнулся Мартин. — Но ничего, отмою. И у меня ещё одна хорошая новость есть, — улыбаясь, сказал он. — Мне разрешили на самбо к Марату ходить.
— О, как! Поздравляю!
Ну, прямо день чудесных новостей. Сказать по правде, у меня камень с души свалился, что не надо искать Мартину квартиру, что обошлись без меня, да ещё с таким прекрасным результатом.
Заглянул в холодильник, парни вчера привезенной копченой рыбой все полки заложили.
— Рыбки хотите? — спросил я.
— Под пивко? — подмигнул Гриша. — А то! Конечно, хотим.
Они с Мартином засобирались до ближайшего магазина, где разливного пива можно было взять. Только дверь квартиры открыли, как из подъезда донеслись какой-то шум, мужские крики…
— Это ещё что такое? — спросил я, выходя на лестничную площадку к лифту. Мартин и Гриша за мной.
Тут раздался женский вскрик:
— Больно же! — услышали мы и опять вскрикнула женщина.
— Лина! — переглянулись мы с Гришей и оба понеслись наверх. Мартин бросился за нами.
На четвёртом этаже мы столкнулись с ней. Она убегала от троих мужчин.
— Спрячься у меня, — велел я ей, пропуская вниз. — Стоп, ромалы! Вы чего тут устроили?
То, что это цыгане, не вызывало никаких сомнений. Тем более, позади всех заметил Лининого Мишу-цыгана.
— Отойди, пацан, это не твоё дело, — воскликнул незнакомец лет сорока и навис надо мной, стоя на ступеньку выше. Он и так немаленького роста и крупного телосложения, загородил собой всю лестницу.
— Ну, здрасте, три мужика на одну женщину и не моё дело? А ничего, что это моя соседка?
— А ничего, что это моя жена? — подал, наконец, голос Миша, пытаясь выглянуть из-за спины сородича.
— А одному с женой слабо справиться? — ухмыляясь, скрестил руки на груди Гриша.
Глава 4
* * *
Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».
Проводив мужчин до автобуса, Земфира возвращалась к своему дому, громко объясняя каждому встречному, что вот, мол, поехали за беглянкой.
Она прекрасно понимала, что Лина по-доброму не вернётся. Она как белая ворона в их колхозе, слишком образованная, слишком интеллигентная. Ей кажется, что и в самом деле, нечего ей тут делать. Ну так придется возвращаться по-злому.
Спустить такую выходку Лины, ничего не предприняв, нельзя, репутация у Миши и так пострадала. Съездят мужики в Москву, привезут ее домой, а тут уж она за нее возьмется. В колхозе она работать не хочет… ну так кто хочет? Земфира, что ли, хочет? Еще не так и давно табором кочевали, каждый месяц — новое место, сердце пело. Мишка, вон, и тот эти времена помнит, что уж про нее говорить.
