— А ты что такой хмурый? На тебе лица нет.
— Да нормально все, голова немного болит. Поехали меня лечить скорее.
У Наташи настроение тоже немного ухудшилось. Как вроде, побочка какая-то, что ли…
Я припарковался в своем дворе, и мы поспешили в квартиру. Наташа упорхнула в ванну. На кухне нашлось полбутылки «Хванчкары», я наполнил стакан и выхлебал его. Это что было?.. Неужели — опять Илга? Каким макаром? Рядом ее не было. Телепатия на расстоянии? Нет, не верю. Здесь что-то другое. Только что?..
Медсестричка вернулась из ванной. Я поставил чайник. Торт мои пацаны не доели, так что было чем угостить гостью. Сладкое для женщины не менее мощный источник настроения, нежели спиртное, а может и более сильный. Наташа с аппетитом уписывала пропитанную сиропом и украшенную кремом сдобу и на глазах становилась веселее. Я ее не торопил, расскажет, когда будет готова и если будет готова.
Торт кончился. Гостья осоловело откинулась на спинку дивана. Я уже было решил, что она забыла о небольшом происшествии в машине. В конце концов, если гражданка Эглите ее каким-то образом зазомбировала с помощью гипноза, она могла и внушить забыть обо всем. Правда, я не был уверен в том, что медсестричка отработала программу полностью. Ведь посигналив, я ее вывел из нужного гипнотизерше состояния. И все-таки не спешил задавать наводящие вопросы.
— Я что-то такое наплела, когда мы ехали, да? — спросила Наташа.
— Ничего особенного, — снисходительно произнес я. — Ты вдруг озаботилась судьбою моих учеников. Не помнишь?
— Сама не понимаю… — пробормотала она. — Как-то вдруг захотелось сказать тебе что-то очень важное…
— Ты помнишь, что именно говорила?
— Теперь да, припоминаю. Но очень смутно, что-то о будущем, об образовании…
— Скажи, а ты встречалась недавно с моей бывшей девушкой?
— Да, вчера, — кивнула медсестричка. — В ГУМе! Случайно встретились.
— А вы говорили о чем-нибудь?
— Ну да… Недолго…
— Можешь вспомнить, о чем был разговор?..
— Да ничего такого. Она мне комплимент сделала, сказала, что я красивая… Потом просила передать тебе привет.
— А потом?..
— А потом ничего не было… Мне дурно стало. Там народу много, теснота, душно. Бывшая твоя газировки мне стакан принесла с сиропом, из автомата рядом. Мне стало лучше, и она ушла.
— Все понятно, — тихо, почти про себя проговорил я.
— А почему ты об этом спрашиваешь?
— Да так… Не обращай внимания. Просто любопытно…
Подозрения мои усилились. Неужели Илга обработала Наташу? Вопрос только — зачем? Пытается меня таким образом запугать или переубедить или и то и другое? А когда убедится, что не вышло, к чему перейдет?.. Это надо прекращать. Хватит с меня. И когда гостья ушла в ванную, я подошел к телефону и набрал номер квартиры Разуваевых. Трубку взяла жена директора.
— Добрый вечер, Глафира Семеновна! — сказал я. — Это Саша Данилов.
— Здравствуйте, Саша! — откликнулась она. — Вам кого?
— Илгу, если можно.
— Ах, Илгочку! — елейным голоском воскликнула Разуваева. — Не могу, к сожалению. Она сейчас у Кирюши, занимается с бедным мальчиком… Может вам Тоню позвать?
— Нет, спасибо! — сказал я. — Спокойной ночи!
— И вам, Саша!
Положив трубку, я подумал, что спокойной ночи мне впереди не светит. Медсестричка вышла из ванной, и я сказал ей:
— Наташа, ты ложись спать, а я отлучусь на время.
— Куда? Я ведь усну, — пригрозила она.
— Засыпай, — согласился я. — Вернусь — разбужу.
— Попробуй только не разбуди…
И она расцеловала меня на дорожку. Подбодренный таким образом, я оделся и вышел из дому. Сидорыч заворчал, снова отворяя мне ворота, но я сунул ему трояк за позднее беспокойство, и старик сменил гнев на милость. Выкатив со двора, я помчал в Заречье, к известному мне дому. Наверное, это будет не очень — ломиться в чужую квартиру после десяти часов вечера, но мне хотелось застать бывшую врасплох, как застает она иногда меня.
Вряд ли моя бывшая применит ко мне свои спецметоды, в присутствии Кирюши и его бабушки. Хотя кто ее знает. Тем не менее — надо попытаться.
«Волга» проехала через мост и я повернул на нужную мне Речную улицу. Дом номер 18 по-прежнему желтел немногими окнами, в которых горел свет. Теперь мне не было нужды блуждать по подъездам, натыкаясь на запертые двери и пустые квартиры. Я хорошо помнил, куда надо войти и на сколько этажей подняться.
Я не торопясь проскрипел ступеньками до третьего этажа, подошел к двери квартиры номер двенадцать и остановился. Меня одолели сомнения. Там за дверью пацаненок, страдающий от тяжелой формы ДЦП, с которым и работает гражданка Эглите. Она раньше утверждала, что Кирюше становится легче, и я ей до поры, до времени верил. Потом, как выяснилось, ее не столько интересует его возвращение к нормальной жизни, сколько необыкновенные когнитивные, а проще говоря — экстрасенсорные способности.
И вот сейчас войду я. Не напугает ли парнишку появление чужака? А если мне не откроют, что я буду делать? Ломать дверь. Ну хозяева вызовут милицию. И на этом все закончится. И все же — попытка не пытка. Я нажал на кнопку звонка. Несколько минут не было ответа, наконец, я расслышал тихий женский голос, интересующийся:
— Кто там?
— Аксинья Мареевна! — громко сказал я. — Это я, Саша Данилов! Откройте, пожалуйста!
— А что вам надо?
— Я муж Илги Артуровны!
Ну слукавил, конечно, но ведь на пользу дела. В ином случае, хозяйка и не открыла бы. А так, щелкнуло поворачиваемое колесико замка, и тяжелая, обитая расстрекавшимся кожзамом дверь, распахнулась. В прихожей оказалось неожиданно темно. Свет падал лишь с лестничной площадки. Странно…
Я шагнул внутрь и успел заметить лишь испуганное выражение лица бабушки Кирюши. Дальше все пошло как в плохом боевике. Открыв рот, чтобы поздороваться с хозяйкой квартиры, я его тут же и захлопнул. Потому что в спину мне уперлось нечто твердое, похожее на ствол пистолета, и грубый голос произнес:
— Без шуток, парень! Руки в гору!
Пришлось подчиниться. Опытная рука незнакомца охлопала меня по карманам и под мышками, потом тот же голос сказал:
— Руки можешь опустить. Не оборачиваться… Хозяйка, проводите!
Ствол от моей спины убрался.
— Пойдемте, Саша! — сказала старушка, которую, как только захлопнулась дверь, я едва различал в полумраке.
В квартире было тихо, и я слышал, как она шлепает тапками. Не разуваясь и не снимая верхней одежды, потопал за нею, ориентируясь на звук. Я-то думал пройдем пару метров и завернем куда-нибудь на кухню, но мы все шли и шли, как будто я попал и не в квартиру вовсе, а в какой-то тоннель. Что за чертовщина⁈ Тут весь дом занимает меньше места в пространстве, чем мы уже прошли. Неужели опять какие-то фокусы моей бывшей? Тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение.
Резкая вспышка света заставила меня зажмуриться. Когда я проморгался, то уже почти без удивления обнаружил, что торчу посреди довольно тесной прихожей в обычной квартире. Оглянулся, но никакого мужика с пушкой позади не увидел. А передо мною стояла, виновато улыбаясь, Аксинья Мареевна. Она жестом предложила мне разуться и раздеться, а когда я это сделал, поманила за собой на кухню, которая, как я и предполагал, была всего в паре-тройке шагов, за поворотом короткого коридорчика.
Когда я вошел на кухню, хозяйка проскользнула в дверь и плотно ее притворила за моей спиной. Тут же воткнула в розетку вилку электрочайника и принялась доставать из холодильника банку варенья и сливочное масло. Она молчала. Я — тоже. Мне надо было прийти в себя. Можно было не сомневаться, что я снова подвергся одному из парапсихологических фокусов гражданки Эглите. Видать, показала таким образом, на что она на самом деле способна. Для чего? Чтобы не рыпался?
— Вы извините, Саша! — проговорила бабушка Кирюши, наливая мне чаю. — Илга Артуровна пока занята. Им нельзя мешать.
Она поставила передо мною малиновое варенье и тарелку с бутербродами с маслом.
