членов команды.
- Что… где? – запнулась девушка, отставляя миску и освобождая рефлекторно руки.
- Где остальные? Старик где?
- Ушли.
- Куда?
- К провалу подземелья.
- Давно?
- Не знаю, - голос Даши слегка подрагивал от волнения. Теперь она хотя бы была не одна. – Часов нет, но по солнцу уже довольно давно. Ещё с утра. А вы разве не оттуда?
Вместо ответа Ружин взглянул на положение дневного светила.
- Выходит, их уже нет около шести часов, и тебя оставили одну, как бобылёк в степи? – не поверил он.
- Мы думали, что вы ушли к этому провалу раньше них. С утра датчики буквально взбесились своими показателями, вот они и отправились узнать, в чём там дело. Так вы не там были?
- Нет, - коротко отрезал Ружин. – Я в другую сторону ходил. К порогам реки.
Наступила пауза. Даша не знала, куда девать свои дрожащие от волнения руки.
- Рации по-прежнему не работают?
- Нет. Я уже и стол накрывала несколько раз, и еду разогревала, - как бы извиняясь, выдавила она из себя, в то время как на глаза начали наворачиваться слёзы. – Всё жду и жду. Обещали через два часа вернуться… - она всхлипнула от досады.
- Действительно, странно, - присаживаясь к костру, задумчиво и как-то отрешённо протянул Ружин. Его не это сейчас интересовало. У него полный рюкзак золотых самородков, которые он намеревался забрать утром и покинуть этот чёртов лагерь, а теперь приходилось пересматривать все свои наметившиеся планы. Если он отправится сейчас, то непременно наткнётся по пути на одного из ушедших в группе, а если останется с этой девчонкой, то рискует навлечь на себя подозрения и кучу вопросов.
Он достал сигарету, закурил и, не продолжив беседы, принялся лихорадочно размышлять над создавшейся дилеммой: уйти или остаться?
- Мы пойдём к ним? – спросила Даша. – Я уже хотела стрелять из ружья… - вдруг она спохватилась. – Господи! Дмитрий Семёнович наказал мне выстрелить из ракетницы, когда вы объявитесь. – Она кинулась было в штаб-палатку, но Ружин крепко перехватил её руку, дыша в лицо неприятным запахом табака.
- Ничего, потерпят. Бери фонарь и верёвку, нагрянем к ним в гости внезапно, сделав сюрприз.
Собрались быстро, благо брать с собой особо ничего не требовалось.
Кто ж знал на будущее, насколько они в этот момент ошибались. Уже отойдя на несколько шагов от лагеря, Даша обернулась и обвела взглядом поляну с навесом. Ей показалось, что эту мирную картину она видит последний раз в своей жизни. Смахнув слезу, девушка поспешила за бывшим старателем.
…Рюкзак с золотом остался в палатке изыскателей дожидаться своего часа, когда его кто-нибудь заберёт.
№ 6.
К развалу подземелья подходили с опаской и настороженностью, помня, какими плясками бесились с утра приборы, поскольку позже была выдвинута версия, что из земли высвободилось что-то неопознанное и жуткое по своей сути, а ещё позже исчезли их товарищи по группе. Лёшка издали начал проявлять признаки тревоги, принюхиваясь и издавая глухое рычание. То, что геологов здесь сейчас не было, говорил сам факт поведения пса, иначе он давно уже рванул бы навстречу своему хозяину Николаю.
- Кладка вся разворочена, - тихо констатировала Даша, приблизившись к вывороченным камням подземелья. Увидев кучей сваленные ружья и фонари, вскрикнула от неожиданности и осмотрела поляну, полную разбросанного от вихря мусора.
- Пока ничего не трогай, - так же тихо предупредил её Ружин, в свою очередь, заметив полную разруху вокруг входа в подземелье. – Неизвестно ещё, что здесь произошло.
Лёшка кружил рядом, глухо рыча и не приближаясь к разваленной куче камней, всем своим видом показывая, что его что-то тревожит. Бывший старатель нагнулся, посветил фонарём в зев чёрного провала, что-то хмыкнул про себя и выпрямился.
- Они спускались внутрь.
Даша выкатила глаза:
- Но… Дмитрий Семёнович обещал, что не будут этого делать. Натянут только верёвку и вернутся назад к столу.
- Мало ли что он обещал, - обозлился Тимофей. – Верёвка обрывается на третьей ступени, и дальше я не вижу из-за пыли с паутиной. Что самое интересное, та жёлтая лента, которой мы обозначили территорию, совершенно не тронута, я заметил, пока мы приближались.
- И что теперь делать?
Даша стояла, мелко дрожа, абсолютно не зная, как вести себя наедине с этим непонятным для неё человеком. Был бы рядом Антон, он бы сразу успокоил девушку, хотя она, к слову сказать, была не из пугливых. Но Антон исчез, как, собственно, и остальные старшие товарищи из её группы, а от этого молчаливого геодезиста (или кто он там), особой поддержки, как она поняла, не дождёшься.
- Нужно спускаться, - хмуро ответил Тимофей, освещая стены подземелья. Он на миг замер и спустился на одну ступень, присвистнув под нос.
- Что там?
- Какие-то художества на камнях. Следы обрываются и исчезают внизу.
- Как исчезают?
- Скопом! Все вместе. Од-но-вре-мен-но! – процедил он сквозь зубы. Девчонка начинала ему надоедать своими глупыми вопросами.
Наступила пауза. Лёшка прижимался к ногам хозяйки. Снизу изнутри черноты слышалась возня и шорохи геодезиста, временами подавая глухой голос.
- Их будто что-то выдернуло из пространства.
- Вы хотите сказать…
- Я хочу сказать, - перебил её Ружин, - что ни черта не понимаю. Тебе когда-нибудь приходилось засовывать руку в муравейник и тут же выдёргивать её от боли укусов? Вот, примерно, то же самое. Какая-то сила выдернула всех троих из воздуха, и они исчезли.
Даша охнула, покачнувшись. Лёшка вздрогнул и прижался теснее, поджав хвост.
- Да, - послышалось из глубины. – Испарились. Растворились. Были – и не стало. Как тебе ещё растолковать?
Стряхивая паутину и вылезая боком из провала, он прищурился на солнце, выключая фонарь.
- Лёшку возьмём на поводок и пустим впереди себя. Следом, обвязавшись верёвкой, пойду я, сзади спускаешься ты. Ясно?
Даша молча кивнула. Тут было не до сантиментов, кто за кем идёт, и кто командует, пока нет начальника группы.
- В левой руке фонарик, в правой оружие, - он сунул ей в руку прихваченный пистолет, сам же перехватил ружьё, мысленно послав всех к чёртовой матери. В палатке остался рюкзак, и все его планы рухнули, по крайней мере, на сутки. – Если провал слишком глубокий, остановимся на последней ступени и обдумаем свои действия. Найдём мы их или нет, но глубоко опускаться без воды и провизии первый
