каждое движение так, как ей и положено реагировать.
Логично, в общем-то. Если бы это и правда был камень, который не умеет растягиваться, как кожа, то при каждом вдохе у меня были бы проблемы. Особенно в пылу той драки в подворотне.
А, может, тогда у меня камня в груди и не было? Да нет, это уже конспирология какая-то. Я уже начинаю придумывать самые невероятные варианты, так сказать, «плодить сущности» без необходимости. А это не есть хорошо.
Пора перестать думать о теории заговоров, а то еще с ума сойду. Лучше приму душ, раз уж забрел в душевую, и попробую разобраться со всем этим позже.
Я принял душ, с удовольствием отметив, что тут не просто горячая и холодная вода, а горячая — реально горячая, почти кипяток. Еще из приятных неожиданностей тут были одноразовые мочалки, гели-шампуни и даже шапочки для душа имелись.
Ощущая, как после душа посвежело не только тело, но и разум, из которого напрочь вымыло все непростые мысли, я накинул на голову полотенце, и, вытирая волосы, собрался выйти обратно в палату.
И вдруг заметил, что в палате появился кто-то еще. Я остановился на самом пороге душевой, глядя на стройную попку, обтянутую белым халатиком, коротким настолько, что из-под него дразняще выглядывал кусочек задорных голубых кружевных шортиков. Как раз тот фасон, как я люблю.
Обладательница этой аппетитной задницы стояла спиной ко мне, нагнувшись над моей кроватью и поправляя простыню, которую я оставил скомканной в уголке. Движения девушки были вычурными и грациозными, словно она не кровать застилала, а участвовала в необычной театральной постановке одного актера… И одного зрителя.
На тумбочке рядом с кроватью стоял поднос, накрытый большим металлическим колпаком — да это же буквально завтрак в постель!
Или обед… Кто его знает, сколько сейчас времени. По крайней мере, при виде еды я живо ощутил, как желудок заворочался где-то в животе, намекая, что неплохо было бы его наполнить.
Почувствовав мой взгляд, девушка медленно разогнулась и обернулась.
Что ж, это совершенно точно тот случай, когда что сзади то и спереди. Фигуристая красивая брюнетка лет двадцати, может, чуть больше. Волосы собраны в две косы, которые вились вокруг головы и прятались под крошечной белой пилоткой с красным крестом, что непонятно как держалась на волосах и красиво контрастировала с ними. В противовес угольно-черным волосам, кожа девушки бледная, как будто она солнечного света не видела никогда в жизни. Это добавляло ей некоего холодного очарования — она была похожа на фарфоровую куклу, которая, несмотря на свою неприступность, завораживала. И словно девушка решила окончательно выбрать лимит по контрастам, у неё были ярко-красные, буквально вызывающе-яркие губы, и разные глаза: один — голубой, второй — зеленый, что придавало её облику необычное очарование.
— Доброе утро, — глубоким грудным голосом, чарующим похлеще какой-нибудь гипножабы, произнесла она, с интересом оглядев меня с головы до ног. — Вижу, вы уже… хм… Встали.
Живо представив себе, как удобно держать за эти ее косички, находясь сзади, я улыбнулся и кивнул:
— Ради такой красоты я бы проснулся в любом случае, — ответил я, усмехнувшись.
— Да, денек сегодня и правда отличный, — сделав вид, что не поняла намека, согласилась девушка, бросив быстрый взгляд в окно, словно не была уверена в сказанном. — Я вам завтрак принесла.
— Отлично, — я закончил вытирать волосы и бросил полотенце в ванную. — Я жутко голоден. Как волк. Даже вас готов съесть.
Я специально сказал это медленно, глядя при этом на грудь, которая заметно выпирала из халата. Сразу было понятно, что она не носит лифчик.
Око за око, сучка. Твоя очередь смущаться.
Но вместо смущения, она расхохоталась, закинув голову назад, как будто это было самым смешным, что она слышала за долгое время, и ответила:
— А вы за словом в карман не полезете! — она погрозила мне пальцем, и я поймал себя на мысли, что это уже превращается в игру.
— Конечно. В карман я лезу только за тремя вещами: ключи, кошелёк и презервативы. — я усмехнулся. — Кстати, о карманах — а где, собственно, моя одежда?
— Она тут, — девушка повернулась и наклонилась, хотя это было совершенно не нужно. Халат тут же пополз вверх, открывая вид на её аппетитную задницу. На правой ягодице показалась крошечная татуировка татуировка в виде свернувшейся в кольцо сколопендры, одновременно игривая, интригующая и предостерегающая.
Девушка открыла тумбочку рядом с кроватью и показала, что там аккуратно сложена моя одежда.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, глядя через плечо, и все так же не разгибаясь.
— С вашим появлением — просто прекрасно, — почти честно сказал я, подходя ближе и положив руки ей на талию, ощущая, как от её вида внутри меня разгорается нечто большее, чем просто голод.
Её брови резко взметнулись, а рот приоткрылся:
— Молодой человек, что вы себе по?..
Но я лишь аккуратно подвинул её в сторону, чтобы добраться до подноса с завтраком. Сняв крышку, я осмотрел, чем меня накормили: овсянка с малиной, сэндвич с ветчиной и сыром, бутылка воды и крошечный кофейник. Недурно, черт возьми! Куда там привычной больничной еде! И близко не валялась!
Я откусил кусочек сэндвича и, повернувшись к ней, спросил:
— Собственно, а что «молодой человек»? Я же сказал — голоден как волк. Или вы все-таки предпочитаете, чтобы я съел вас?
— Вы отравитесь. — Она мило улыбнулась, и мне показалось, что где-то рядом зашуршали хитиновые сегменты панциря сколопендры, создавая легкую дрожь в воздухе.
— А я немного, — я улыбнулся. — В малых дозах и яд, знаете ли, бывает лекарством. Кстати, мы до сих пор не знакомы.
— Говорите за себя. Я о вас знаю всё: Олег Николаевич Стрельцов, восемнадцать лет, рост сто восемьдесят два, вес семьдесят килограммов, размер ноги сорок два, размер одежды сорок шесть. Татуировки отсутствуют, следы оперативного вмешательства на протяжении жизни отсутствуют. Группа крови первая, резус-фактор положительный. Поступили вчера ночью с черепно-мозговой травмой.
— Значит, прошло не так много времени, — я задумчиво кивнул. — А к вам как обращаться?
— Я доктор Мила, ваш лечащий врач, — улыбнулась она, демонстрируя белоснежные зубки, из которых особенно выделялись клыки.
Нет, оказывается, лимит по контрастам она еще не выбрала…
— Вам не идёт, — откусил я новый кусок сэндвича.
— А вы нахал, — хмыкнула Мила, не отводя
