у неё такой дар? Как она этому научилась? Момо, как всегда, немного надменно приподняла голову и сказала:
— Да, голос у меня и в самом деле редкостный, таракан вам в стакан. В молодости, между прочим, я пела в одном из самых известных клубов в Гиндзе. О, тогда я могла бы затмить любую звезду — по крайней мере, так говорили поклонники, — её лицо слегка смягчилось от воспоминаний, а в уголках глаз заблестели лукавые искорки.
Хаяси подался вперед, удивленный.
— В Гиндзе? Так значит, вы могли бы стать известной певицей?
— Могла бы? Конечно! — она улыбнулась, бросив на нас снисходительный взгляд. — Но в один прекрасный день я поняла, что вся эта суета не для меня. Я ушла, работала в небольшом кафе и долгое время радовала гостей своим пением, а потом судьба привела меня сюда.
История Момо была странной, и наверняка в ней имелось много интересного, но сейчас допытывать ее я не собирался. Захочет — как-нибудь сама все расскажет.
— Так почему вы сразу не сказали, что поете? — спросил я.
— Так вы и не спрашивали, таракан вам в стакан! — закатила глаза Момо.
— Так, значит, вы сможете петь и сейчас? — спросил я, стараясь сдержать в голосе волнение.
Момо чуть прищурилась.
— Ну, если будет повод… и публика достойная.
— Отлично!
Концепция закусочной у меня сформировалась тут же.
— Так что насчет продуктов? — спросил Хаяси, когда мы вновь вернулись к прерванному разговору. — Откуда мы возьмем деньги для их покупки?
Я задумался. Конечно, можно было просто позвонить Ичиро и попросить небольшой денежный перевод, но я не мог обмануть сам себя. Нужно чтобы все было честно. И потому нужно думать. Я оглядел помещение. После нашей уборки скопились вещи, которые оказались не нужны — они не вписывались в интерьер. В основном это были картины, фотографии и статуэтки. Хаяси обладал чертой скряги и тащил в закусочную любую безделушку, которая, как он считал, украсит помещение. За долгое время получилась весьма внушительная коллекция.
— Продадим вещи, — сказал я, кивая на скопившееся.
Хаяси нехотя кивнул.
— Ну, если для дела нужно…
— Хаяси-сан, этому все равно нет места в обновленном кафе. Нам нужно место для посетителей, а не для фотографий и статуй.
— Согласен, — кивнул Хаяси. И подойдя к стене, снял с нее черно-белую фотографию. — Вот, еще это продай.
— Кто это? — спросил я, глядя на фотокарточку, на которой были двое молодых людей.
— Это я и Акира Накамура — известный актер. Это очень редкая фотография, можно сказать единственная. За нее много денег дадут.
— Уверен, что хочешь ее продать?
— Уверен, — ответил старик, хотя в глазах и блеснула грусть.
Мы аккуратно запаковали товар. Акико вызвалась помочь мне, сказав, что знает, где поблизости расположен антикварный магазин. Добрались до нужного места довольно быстро, хоть и устали — вещей было много.
В тесной, полутемной лавке антиквариата под названием «Золото древних» царил запах пыли и старых книг. Полки были заставлены разнообразным хламом — от старинных японских кукол до облезлых портсигаров. Небольшие настольные лампы отбрасывали тени на стеллажи, и казалось, что за каждым углом притаилась маленькая тайна. Все вокруг выглядело так, будто его не касались руки человека последние несколько десятков лет.
Продавец выглянул из-за кассы — мужчина с огромными, почти комично увеличивающими глаза, толстыми очками. Весь его вид выдавал вечную сонливость, словно он разбудил себя только ради нас. Продавец был средних лет, с редкой челкой, аккуратно зачесанной на лоб, и с чуть горбатым носом, который выглядывал из-под массивной оправы. —
— Чем могу быть полезен, молодые люди? — произнес продавец, потирая маленькие ручки.
— У нас есть некоторые вещи, которые мы хотели бы вам показать, — сказал я.
— Ну что же, — кивнул тот. — Показывайте.
Мы начали доставать из сумки наш товар, и на каждом продавец слегка пожимал плечами, морщил нос и называл цену. Не высокую. Например, картина с изображением горных вершин — на мой взгляд, весьма хорошая — была оценена им не дороже, чем ужин в придорожной закусочной. Потом мы вытащили статуэтку Будды, о которой я был уверен, что она принесет приличную сумму. Однако продавец снова пожал плечами и произнес цифру, которая меня совершенно не устраивала. Везде он находил изъяны, трещины, потертости и непременно показывал их нам, говоря, что это сильно снижает цену.
Я был разочарован. Потому что сумма практически за все получалась не такой уж и большой. Признаться, совсем не большой. Продуктов на это даже на один раз не получится купить. Не говоря уже о запасе.
Пока мы обсуждали очередную статуэтку, Акико подала продавцу черно-белую фотографию с изображением актера. Продавец на мгновение замер, а потом его глаза за толстыми линзами оживились. Он поднял фотографию, пристально глядя на нее, и я уловил, как его взгляд загорелся.
— Акира Накамура? — спросил он с неожиданным интересом, бережно перевернув фотографию, будто она могла раствориться у него в руках.
Я кивнул, внимательно наблюдая за его реакцией. Продавец с трудом скрывал волнение. Это был шанс выбить хорошую цену. Я с наигранной небрежностью пожал плечами.
— Да, кажется, это он, — сказал я, делая вид, что эта фотография для нас — так, мелочь. — Вон, среди старых вещей нашли. Мы не думали, что она чего-то стоит.
— Разрешите достать саму фотографию из рамки? Не беспокойтесь, я аккуратно.
Я кивнул.
Продавец взял маленькую отверточку, осторожно оттянул небольшой металличекий язычок с обратной стороны и вытащил фотографию из рамки. Нам стало интересно, и мы придвинулись ближе, чтобы рассмотреть ее.
— Что это? — вдруг спросила Акико. — Вон там, с обратной стороны. Что-то продавлено. Похоже на… автограф!
Руки продавца предательски задрожали. Он перевернул фотографию. С обратной стороны была надпись:
Хаяси, человеку,
