Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан

Стремительный рост технологий и социальные преображения не могли не сказаться на свободомыслии. Стало больше школ и стало больше образованных людей, которые начинали задавать сами себе вопросы. Начали появляться первые студенческие кружки. Разумеется, я заранее держал руку на пульсе и моя тайная служба была в курсе брожений умов. Более того, я разрабатывал целые революционные манифесты и программы, которые потом борнхольмские ребята внедряли в умы смутьянов, которые наивно полагали, что сами дошли до этого. Не можешь остановить — возглавь и соответствующим образом направь. Но и тут произошла неприятная оказия. Контролировать студентиков, возомнивших себя бунтарями, оказалось не так-то просто. Усилиями внешних врагов в революционной среде Вестероса начинало набирать популярность движение народовластия. Да-да, то самое, чей лидер Стоун издох почти двадцать лет назад. Что самое смешное, что до сих пор неизвестна судьба его ближайших соратников. Партизанское движение было сильно ослаблено, несколько крупных ячеек было уничтожено, а мой маршал Рендилл Тарли по прозвищу Кровавый Охотник изрядно сократил поголовье бунтующих в лесах. Но лидеров партизан так и не удалось взять. Скорее всего, они давно где-то подохли или, если хватило ума, бежали в Эссос под теплое крылышко империи И-Ти, которая всегда рада поднасрать вестеросскому императору.

Не нужно думать, что каждый второй житель Вестероса буянил или проклинал меня. Нет, революционно настроенных элементов было крайне мало на фоне остального населения, но я прекрасно знал по истории моего родного мира, во что может превратиться небольшая подпольная ячейка и что она может устроить. В Вестеросской империи произошёл демографический взрыв, который обернулся усилением индустриализации, а вслед за этим пошел рост вольнодумства. Борнхольму не позавидуешь, ведь ему приходилось бороться с народовластниками, уцелевшими последователями Старых Богов, сектантами Рглора, недовольными представителями знати и кознями внешних врагов.

Административное деление сильно поменялось и стало максимально централизованным и зацикленным на фигуре императора. Я знал, что это естественный исторический процесс, поэтому всеми силами стремился к этому. Переход от феодальной раздробленности к абсолютной монархии — это ступень к переходу от феодализма к капитализму. Вместо верховных лордов существовали наместники, которые назначались мною на срок пять лет. По прошествии этого срока я мог заменить их на более удобную фигуру или оставить, что и делал в большинстве случаев. То же самое было с более мелкими лордами, которые теперь назывались префекторами и назначались на десять лет наместником с моего согласия. Мэры городов шли отдельно и подчинялись не наместникам, а напрямую мне. Такая система ломала классическое феодальное представление «вассал моего вассала не мой вассал» и давала мне широкое поле для манёвра. Я мог в любой момент снять и заменить любого лорда в обход вышестоящего и это было моим правом. Сроки для полномочий были введены как раз для того, чтобы общество свыклось с мыслью, что отныне всякая верховная власть, кроме власти императора, не наследственна, а воля императора выше законов наследования земель. К счастью многих, это касалось только вопросов титулов, поэтому какой-нибудь сын мельника продолжал наследовать мельницу от отца. Все положения были детально и подробно расписаны в Конституции, которую я заранее погодя издал, чтобы избежать событий в духе Французской революции. Заранее издал и заранее сделал ее максимально удобной для меня. Общество поражалось такой новаторской вещи, поэтому прописанные в Конституции мои широкие права казались им верхом прогрессивности. Лопухи. Мнение общества вообще стало гораздо проще направлять и корректировать. Квиберн, по моим наводкам, предоставил мне законченную версию печатного станка. Технология сразу была засекречена, а к типографии имели доступ только доверенные лица. Началось издание двухстраничной газеты «Вестеросские Известия», которая издавалась два раза в месяц и которую лично могли приобрести лишь обеспеченные люди, а остальные читали газету, приколоченную к табличке. Подобные доски объявлений стояли в каждой деревне, чтобы все могли слышать официальную пропаганду и понимать, как хорошо мы живем.

Конечно, нашлось много несогласной знати, которая устроила череду восстаний против моей власти. Несколько лет подряд я не вылезал из седла, подавляя мятежи лордов. Хорошо, хоть многие из домов были ослаблены Войной пяти королей и второй Войной за рассвет, а иначе бы не поздоровилось. В ходе подавления бунтов менялись границы лордств и исчезали целые династии. Например, Дорн был расколот на две части: Айронленд, где правили Айронвуды, и небольшой клочок побережья, куда согнали всех соленных и песчаных дорнийцев, устроив им резервацию. Север был изрядно раздроблен на несколько кусков, а земли за Стеной превратились в генерал-губернаторство Застенье, которым управлял Давос. В его задачи входило поддержание контроля на Стене и за ней, поддержка экспедиций в Земли Вечной Зимы, управление Ночным Дозором, который превратился в службу обеспечивающую защиту и сопровождение членам экспедиции, а также охрану каторжан. Да, за Стеной были открыты несколько тюрем, где уголовники возмещали своим трудом причиненный государству ущерб. В основном валили лес и добывали руду. Климат в этих землях похуже, чем на Железных Островах, поэтому попадали туда за что-то большее, чем карманничество.

Удалось достичь прорыва в металлургии. В основном благодаря изобретению сварки, и это открытие сильно опередило время. Выяснилось, что обсидиан имеет чрезвычайно высокую температуру плавления, а обсидиана у нас осталось немерено после войны с Иными. Брался обсидиановый стержень, который вставлялся в железный держатель, затем кончик стержня окунали в сосуд с диким огнем и поджигали. Всё, можно сваривать нужные листы металла. Роль инертного газа играли испарения от дикого огня, которые защищали шов от быстрого окисления. Одного стержня хватило надолго и кузнецы оценили новинку, которая позволяла за пару минут сплавить воедино несколько металлических деталей. Аналогом подобного в нашем мире является аргоновая сварка вольфрамовым электродом, но до неё Вестеросу ещё тысячу лет развиваться. Благодаря этому открытию удалось вывести выплавку стальных изделий, снаряжения и оружия на совершенно иной уровень.

Но это всё была ерунда. Настоящие технологии и прогрессорство творилось глубоко под землёй в секретной лаборатории Х-1, о которой знал только я и Квиберн, который являлся её руководителем. Даже министр внешней и внутренней разведки Борнхольм лишь смутно догадывался о её существовании. В полной секретности проводились опыты по выработке электричества, созданию парового двигателя и фиксации радиоволн. Самым главным объектом изучения являлись обломки космического корабля, обнаруженные двадцать лет назад внутри кургана за Стеной. Несмотря на многочисленные и тщетные попытки запустить корабль, старичок Квиберн не отчаивался и обещал мне, что он не умрёт, пока не заставит космолёт работать. Очень на это надеюсь.

Я встал из-за стола и вновь подошёл к окну. Мои друзья перестали шуметь и смеяться, умолкнув, посмотрели на своего императора.

— Что такое, Джофф? — спросил Борнхольм. За годы управления разведкой он поднаторел и даже в кругу друзей его глаза смотрели внимательно и цепко.

Я задумчиво посмотрел в окно, окинув взором ночную столицу и её огни. Где-то там люди тоже не спят и сидят так же, как я, у окна со свечой и ждут непонятно чего.

Мне опостылела эта жизнь и эта корона. Я сделал всё, что планировал, и даже больше. Всё, что было в моих силах — я воплотил в жизнь. Я воспитал себе достойную смену — мой наследник возглавит империю и будет достойным правителем.

Я выполнил своё предназначение в этом мире, и уже почти забылось, кем я был до того, как попал в тело некогда ненавистного мной Джоффри. Со временем я смирился с этим и принял его личность со всеми недостатками и вспышками злобы. Мне нечего было задерживаться в этом мире. Я устал, и мне надоело.