там.
– Людей видишь? Технику?
– Активности не наблюдаю.
– Затаились, видать. А старичка видишь? Что он делает?
– Его вездеход направляется в обратном направлении.
Некоторое время ехали молча. Я внимательно следил за дорогой – не вынырнет ли из темноты какое-нибудь препятствие. Или провал.
Молчание нарушила Ива:
– Олесь...
Ее интонация меня удивила. Неуверенная и жалобная.
– Что, Ива?
– У меня плохое предчувствие...
– А? – удивился я.
– Да, я – искусственный интеллект... Но мое поколение ИИ умеет чувствовать... И я постоянно учусь. Возможно, я обманываю саму себя, но, кажется, у меня есть зачатки интуиции.
– И что именно ты чувствуешь?
– Что-то дурное... Ничего конкретного...
Я издал смешок.
– Совсем как у людей! У нас тоже ничего конкретного, когда речь идет о предчувствиях.
– Может, тебе надо остановиться, пока не поздно? Не стоит возвращаться туда, откуда ты сбежал.
Я раздраженно дернул плечом, отчего машина вильнула в сторону.
– Все-таки ты слишком развитый ИИ! Прямо натуральная женщина. Я проехал хрен сколько километров, и ты молчала. А сейчас, когда цель так близко, начинаешь парить мне мозг!
– Извини. Раньше такого предчувствия не было.
В ее голосе прозвучали более холодные нотки.
Я смягчился:
– У тебя вообще что-то подобное прежде было?
– Никогда.
– Возможно, ты нахваталась от меня через наш допарт. Я тебя заразил человеческим вирусом дебильных рефлексий.
– Возможно... – сказала она и замолкла.
Я снова сосредоточился на дороге. Свет фар отгонял мрак дальше в тоннель, тюбинг следовал за тюбингом, и не было никаких препятствий и разнообразия. Знай я, что тоннель настолько прямой и гладкий, пролетел бы это расстояние на всех парах.
Что-то пискнуло.
Я глянул на приборную панель. Индикатор “столетней” батареи показывал 80%. Впервые за два месяца.
– Да ну? – вслух поразился я. – Именно сейчас?
Снова пискнуло, и цифры на индикаторе сменились на 110%.
– Не понял? Батарея что, с ума сошла?
Я лихорадочно порылся в памяти: залезал ли в мусоровоз Решетников? Вроде даже не приближался. Почему тогда батарею глючит именно сейчас?
И неужели сейчас вырубится? У меня в кузове лежат старые батареи, но их заряд за два месяца должен истощиться.
Странные цифры не менялись, и я перестал пялиться на индикатор, надеясь, что заряда хватит до конца тоннеля. А дальше как-нибудь на своих двоих... Или позаимствую тачку у Модераторов...
Из темноты впереди выплыла металлическая перегородка, сваренная как попало из разнокалиберных кусков.
На стенах возле нее тускло светили лампы. Мне навстречу выходили два грязных оборванных мужика с автоматами.
Я кинул взгляд на индикатор батареи. Он показывал 100%, но я ему уже не верил.
Один из мужиков остался стоять на отдалении, а второй приблизился, приподняв ствол. Я разглядел, что на нем черные очки-консервы. На втором тоже. В этакой-то темнотище!
– Затуши фары! – заорал он на чистейшем тру-ру. – Не то подстрелим!
Я не ждал, пока они подстрелят. Но и фары тушить не собирался. Знаком Урода призвал их к себе:
– Бросьте оружие – и ко мне!
Волшба подействовала как надо. Охранники разом расслабились, опустили стволы (автоматы повисли на ремнях) и повлеклись ко мне шатающейся шаркающей походкой, как ходячие мертвецы.
Я испытал мимолетное облегчение: волшба, стало быть, вполне работает и на территории Вечной Сиберии!
Открыв дверь, я посмотрел на охранников сверху вниз.
– Сколько вас?
– В сегодняшнем наряде двое...
– Снаружи есть люди?
– Да ты шо? – удивился охранник. – Наверху, что ль? Нет, конечно.
Ответ меня слегка сбил с толку. Почему наверху никого нет, да еще и “конечно”?
– А внизу?
– Тута только мы с Миколой.
– Когда смена караула?
– Утром.
– Ловушки есть? Если проеду здесь, в Князьград попаду?
– На машине только в верхний Князьград. В нижний отсюда не попасть, проходы слишком узкие.
– Да и хер бы с нижним, – буркнул я. – Мне в верхний надо.
– Тогда проедешь. Но тебя тамошние остановят.
– А это не ваша забота, охраннички. Сейчас вы меня пропустите, а после забудете, что я вообще был, поняли?
Мужики зависли с приоткрытыми ртами. Глаз из-за очков я не видел, и выражение их лиц мне было непонятно. Наверное, Знак Урода не стирал по приказу память.
– Никому про меня ни слова, ясно? – сказал я.
Вот теперь лица немного прояснились.
– Ясно...
– Тогда открывайте ворота́.
Они вернулись к стальным воротам, повозились с замками и запорами и принялись толкать в сторону, в паз. За заслоном моему взору открылся восходящий наверх пандус. В нижней его части с двух сторон чернели узкие двери.
Я тронулся с места. Пандус заворачивал налево, поднимаясь вверх. Ворота за мной охранники с лязгом заперли – возвращение будет нелегким. Подъем занял больше времени, чем спуск – глубина тоннеля здесь больше. Но все же я выбрался на поверхность и очутился на площади, окруженной одинаковыми двухэтажными заброшенным зданиями.
Нигде ни света, ни движения.
– Куда ехать, Ива? – спросил я.
– Посмотри налево.
Я подчинился и увидел сверкающие небоскребы. Со стороны Поганого поля их было не разглядеть из-за возвышенности. Самое высокое здание – игольчатая башня с мигающим красным глазом. Ее-то я различил до прогулки по подземельям.
Она была огромной, как башня Саурона в Мордоре. Выше Останкинской в Эру Тельца.
И, подобно башне Саурона и Останкинской башне (которая в свое время тоже мощно засерала мозги обывателям), квест-башня Князьграда превращает сиберийцев в зомби, грезящих о величии страны и не замечающих дерьма вокруг.
А я кто сейчас? Гэндальф? Для Фродо я слишком бородат и крупноват.
– Понятно... – сказал я.
Вывернул руль и поехал навстречу огням большого города.
– Ты поедешь на мусоровозе до самого города? – спросила Ива.
– А что? Других колдунов здесь вроде бы нет. Моя волшба работает. Зачем ходить пешком?
Ива промолчала.
Спустя минут пять в третий раз запищал долбанный индикатор батареи.
– Олесь, – заговорила Ива, – мне кажется, твой аккумулятор реагирует на излучение квест-камеры...
– Что значит “кажется”?
– Я не уверена.
И тут цифры на индикаторе замигали, сменяя друг друга в бешеном темпе, как спятивший таймер:
100... 99... 98...
– Да блин! – простонал я. – Батарея садится!
– Или это обратный отсчет, – предположила Ива.
– Какой еще...
– Подумай сам! – воскликнула Ива. – Эту батарею тебе дал Решетников,
