Фёдоровна. Я в полном вашем распоряжении до глубокого вечера.
— Полностью вами распоряжаться мне не позволит одна молодая голубоглазая особа, заявившая на вас права.
— Да, девушка весьма решительная, и с ней придётся считаться.
Подойдя к столовой, Алексей удивлённо увидел выстроившихся в ряд пятнадцать девушек.
— Это что-то новое, — сказала Зоя Фёдоровна.
Между тем от строя отделилась одна из барышень и, подойдя строевым шагом, громко и чётко доложила:
— Товарищ герой Советского Союза, — глаза Зои Фёдоровны начали расширятся, — сводная группа военных медиков к активации каналов готова. Доложила военврач третьего ранга Евдокимова.
— Вольно, товарищи военные медики, — мягким голосом проговорил Алексей. — Сейчас вы рассаживаетесь на лавочки и по одной будете подходить ко мне. Будем делать операцию «Ой!». Девушки недоумённо переглянулись, но когда после активации каналов каждая из них сказала — «Ой!», при появлении энергетического зрения, и смысл шутки Алексея стал понятен всем.
Поздно вечером, когда Алексей уже собирался ложится спать, заговорил переговорник.
— Аист один вызывает Безымянного.
— Слушаю тебя, Аист.
— Товарищ Новиков, это командир экипажа капитан Игнатенко.
— Слушаю вас, капитан.
— Я тут встретил сослуживца, воевали вместе, парень погорел и остался без ноги. Есть ли возможность взять его в эскадрилью Аистов. Управление тут простое и не требуется переносить перегрузки, а парень без неба…
— Понял вас, капитан, берите. Завтра в восемь утра вылет. В половину седьмого он должен быть на борту, и найдите ему новую пару сапог.
— Зачем?
— Увидите. Конец связи.
В половине седьмого утра Алексей подлетел к штабу армии. Его встретили три экипажа Аистов и молодой парень на костылях с сильными ожогами на лице, в форме старшего лейтенанта, с двумя орденами на груди. На его плече висела пара новых сапог.
— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался с пилотами Новиков.
— Здравствуйте, товарищ Новиков, — в разнобой ответили краслёты.
— Старший лейтенант, заходите на платформу и присаживайтесь на диван.
Угрюмый старлей на костылях молча проскакал в грузовой отсек и сел на диван. Единственное, что он успел сделать-это пристроить костыли. Когда он поднял голову и посмотрел на каким-то образом успевших собраться за спиной Новикова пилотов, услышал только:
— Обувайтесь, и можете выкинуть костыли, — и человек, проговоривший это, как-то обыденно развернулся и продолжил.
— Игнатенко, у вас к вылету всё готово?
— Твою ж мать! Это как!? Старлей рассматривал свою новую ногу и не мог поверить глазам.
— Вы чудес не видали, товарищ старший лейтенант? — спросил Алексей.
— Таких — нет. Извините не сдержался.
— Добро пожаловать в команду Аистов! Вашу радость мы разделим чуть позже, а сейчас у нас вылет. Все экипажи летят на борту первого Аиста. Все возникшие вопросы обсудим по переговорнику. Игнатенко!
— Да. К вылету готовы, продуктов хватит.
— Тогда в путь!
Почти трое суток длился перелёт. За накопители на первом аисте Алексей был спокоен. Больше сотни человек способны зарядить накопители за три дня больше, чем на месяц полётов. Приземлившись в усадьбе, Алексей выгнал из флаера Хорьх и подъехал к дому уже на машине. Выйдя из машины с Натальей под ручку и саквояжем, Алексей поднялся по лестнице и был встречен управляющим, который был отправлен рассчитаться с временной охраной. Через час после приёмам отчёта по делам, управляющий был щедро вознаграждён наличностью и переведён на работу консультантом с сохранением 75 % оклада, но проживанием вне усадьбы. Только после этого сапёры смогли выйти из платформы и приступить к срочной загрузке первого Аиста.
Алексей оставил Наталью в усадьбе и отправился в Президентский дворец. После расшаркиваний и взаимных приветствий произошла сверка документов по цифрам поставок, и Новиков поехал в банк производить расчёт и договорится на обмен золота на наличные, которые тоже требовались в огромном количестве.
У Алексея была необходимость задержаться в Аргентине. Нужно было наладить производство летающих платформ. И сапёрам разнообразие, и стране помощь. А перевозить платформу в платформе очень выгодно. Одно помещение с расширением в другом в полтора раза увеличивало объём перевозок. Позвонив бывшему управляющему, Алексей попросил его наладить поставки пиломатериалов и кожи. Также нужно было приобрести пару-тройку грузовых автомобилей.
Наталья Владимировна взяла в свои руки обучение личного состава испанскому. Ловить на себе постоянно голодные мужские взгляды было ей не очень приятно, и выгул личного состава на пляж и просто в город Алексей предусматривал. Вербовки солдат иностранной разведкой Алексей не боялся. Особых секретов никто из них не знал, а загреметь в штрафбат — дураков не было. Об этом было объявлено специально. Родине нужно, что вы тут находились и она готова предоставить вам не просто сытное питание вдали от передовой, но и отдых и денежное довольствие, но и очень строго спросит в случае измены, но лучше, пока не освоите испанский язык о отдыхе не помышлять, поскольку в Аргентине очень сильная германская община, и страна в целом сочувствует нацистам. Страна официально поддерживает нейтралитет, но лучше не нарываться. Товарищ Новиков сейчас постарается эту ситуацию мягко изменить. Сейчас он с Натальей Владимировной действуют тут как частные лица, этакая графская чета, поставки товаров и продуктов питания уже начаты, и от действия каждого из нас зависит, как долго они продлятся.
* * *
В первый же вечер Новиков ощутил потоки внимания со стороны. Вся усадьба была накрыта отводом глаз, но внимание усилено пыталось найти брешь. Новиков проследил источник и, по уже сложившейся методике, включил излюбленную смесь, сон и паралич. Взойдя на холм, где находился источник внимания, Алексей внимательно рассмотрел двух молодых людей арийской внешности. Заглянув в карманы, Новиков извлёк два паспорта граждан Аргентины, немного наличности и два пистолета парабеллум. Хороший морской бинокль был направлен в сторону усадьбы. Алексей хорошенько продумал канву разговора, затем открыл документы и прочитал имена. Одного парня звали Карл Миллер, второго — Отто Шнайдер.
Снятие состояния сна с параличом было воспринято так же как и во всех экспериментах Новикова до этого.
— Карл, ну неужели ничего не видно?!
— Отто, я сам ничего не понимаю, но разглядеть ничего не получается.
— Может бинокль дяди Густава испортился?
— Нет, Отто. Когда я смотрю в другие стороны, то всё отлично видно.
Алексей под отводом глаз стоял за парнями и слушал их разговор. Минут через десять Карл не выдержал:
— Нет, не могу. Уже глаза устали от напряжения!
— Что же мы будем докладывать герр Шульцу?
— Так и доложим. Были, наблюдали, но все попытки не удались.
Алексей перешел на немецкий.
— А кто такой герр Шульц и почему вы пытаетесь рассмотреть территорию моей усадьбы?
От раздавшегося за спиною голоса взрослого мужчины
