я видел, как трое его подчиненных одним заклинанием полностью истощили защиту ктул-айча. К сожалению, разобрать его не смог, поскольку находились они немного в стороне от места, где сражался я, но результат порадовал. Какая-то едва заметная сеть или дымка окутала его, а спустя пару секунд они его уже успешно атаковали магией. Вот и задал графу вопрос, что это было и можно ли взять себе?
— Это новейшая разработка на основе магии смерти, — спустя несколько мгновений ответил он. — Заклинание очень сложное, так что его можно создать только втроем, организовав малый круг. И очень энергозатратное.
«Значит, работает тот отдел в Новосибирске», — удовлетворенно подумал я. Там такие спецы собрались, что на основе моих данных о некромантии наверняка создали не одно заклинание. А это — так вообще шикарное.
До наших позиций добрались без происшествий, сразу направившись куда-то к командирам. Я сейчас как раз размышлял над своей проблемой: как добыть дирижабль. Но вряд ли перед большим сражением мне позволят взять хотя бы один. Я уже раздумывал, не вызвать ли мне Шшассу, тем более что у них там затишье. Ну как, затишье? Небольшие стычки имеются, но вот штурма острова не предвидится. Создается такое впечатление, что его решили оставить на потом, когда в этот мир вернется Бог ктулхутов. Но пришлось отказаться из-за того, что вдвоем с котом мы не сможем нормально разместиться на ее спине, не рискуя свалиться вниз в любой момент. Внезапно я почувствовал сильнейшее чувство радости — точнее, радостного облегчения, словно кто-то кого-то не ожидал увидеть живым, а тут явилось чудо. Посмотрев в ту сторону, я увидел мужчину, быстрым шагом направляющегося к нам. И я его знал.
— Какими судьбами здесь, княжна?
Великий князь Воронцов обращался к Суворовой, вот только радость его была направлена на Милу. Пока та кратко пересказывала свое путешествие, я чувствовал нетерпение князя. Весь ее рассказ уместился в то время, пока мы дошли до самого большого здания в городе Исилькуль.
— Княжна, вас проводят, чтобы вы могли привести себя в порядок, — обращаясь к Суворовой, произнес князь. — Вашим спутникам тоже покажут, где они смогут отдохнуть. А я заберу баронессу — хочу кое-что уточнить у нее.
Мила посмотрела на меня, улыбнулась и ушла с князем. Ши забрали вместе с княжной, а меня спустя минут пять повели куда-то к окраине города. Признаться, я и сам хотел поселиться подальше от людей, дабы не пугать их своим другом.
Российская Империя, Омская губерния, город Исилькуль.
Пока Людмила Георгиевна передвигалась по зданию, князь интересовался только последними днями, когда они уже совместно с отрядом графа направлялись сюда. А вот войдя в помещение, больше всего напоминающее рабочий кабинет, он, повернувшись, произнес:
— Ваше величество, примите мои глубокие соболезнования.
— Благодарю вас, князь, — девушка нашла в себе силы улыбнуться, хотя воспоминание о родителях разбередило глубокую душевную рану.
— Прошу извинить меня за упоминание о них и за последующий разговор, — Михаил Илларионович поклонился. — Но дальнейший разговор крайне важен. Для всех. Давайте присядем и поговорим.
Они сели в очень удобные кресла, по внешнему виду которых и не скажешь об этом. Князь еще чуть меньше минуты размышлял о том, как повести разговор, чтобы меньше огорчать девушку, и в конце концов решил: пусть будет, как будет.
— Ваше величество, необходимо ваше признание, — с долей сочувствия произнес он. — Настроение у людей сейчас боевое: они умрут, но не уступят свою землю врагу. Но в то же время присутствует у них и растерянность от того, что род императоров, правивший страной многие годы, прервался. Хочу заметить, что не только у простых людей, но даже у аристократов. Поэтому ваше признание поднимет их боевой дух. И это надо сделать как можно скорее, еще до сражения.
— Я согласна, князь, — ответила девушка. — Действуйте, как это необходимо.
— Тогда отдыхайте, а завтра с утра я все устрою, — он улыбнулся девушке. — А теперь я бы хотел поговорить с вашим спутником. Как я понимаю, это его зверь.
— Князь, не называйте Тир’Эша зверем, — строго и с ноткой металла в голосе произнесла императрица. — Он очень умен.
— Прошу извинить меня. Я приму ваши слова к сведению.
В комнату вошла совсем молоденькая девушка — можно сказать, девочка, которая проводила Людмилу в ее покои. Сам же князь направился к своему помощнику, который должен был разместить гостей, чтобы узнать местонахождение молодого человека.
Российская Империя, Омская губерния, город Исилькуль.
Опять это чувство опаздывания. Пусть оно было значительно меньше, вот только значимость его была куда как выше, чем во всех предыдущих случаях. Прошло уже четыре дня из отведенных трех недель, а я пока совершенно не понимал, как попаду в Британию. Если бы раньше знал об этой необходимости, то направился бы с десятком дирижаблей и в Россию, и в островное государство. Там бы они меня довели до границы, и все.
В дверь постучали, поэтому пришлось подниматься и идти открывать.
— Ваша светлость, — удивился я, — какими судьбами? Проходите.
Каюсь, понравилось мне это русское выражение, вот с тех пор и применяю его частенько.
— Садитесь, — я показал на единственное кресло, а сам сел на кровать. — Вы ведь не просто так пришли.
Я не спрашивал, а констатировал факт, хотя в эмоциональном плане у князя было полное спокойствие. Я бы даже сказал, абсолютное.
— Вы правы, ваше высочество, — ехидно ответил он, и я распознал эмоцию типа: «Раз я у тебя “светлость”, то ты у меня “высочество”». — А если серьезно, то хочу знать, какими ментальными техниками вы владеете? Прошу рассказать обо всех, поскольку это необходимо для послезавтрашнего сражения.
— Оно точно будет через день?
— Да.
Итого, у меня вылетает шесть дней, а скорее всего — неделя. Как же не вовремя все это. Может, рассказать князю? Я его знал плохо, но Мила всецело доверяла ему, поэтому во мне сейчас боролись два чувства: довериться человеку или нет. Автоматически перешел на четвертую ступень гар’са, краем сознания отмечая, насколько легко мне это удалось. Еще немного, и смогу взобраться на вершину пятого ранга. За пару мгновений просчитал несколько десятков вариантов и решил вначале поговорить с ним, а потом на основании новых впечатлений вынести окончательно решение.
— У меня своеобразная техника — ментальное холодное оружие…
И я начал рассказывать ему, но практически сразу князь попросил показать. Показывая, естественно, совсем маленькие «копии оружия» и добавляя на словах, какими они могут быть. Смотрел и слушал он очень внимательно, затем задал вполне ожидаемый вопрос.
— А защитные техники какие? По донесениям графа Головкина, ментальная защита
