поглотило?
— Это значит только одно, — зло бросила Альвара, — они поглотили энергию Йолим и уже скоро призовут Шаргана.
— Значит, это конец? — Тай не смогла сдержать слез.
— Нет! — сердито рявкнула Альвара. — Это не конец. Мы тоже призовем бога. Соберите всех адамантов.
В шатре вновь повисло молчание, только теперь никто не мог вымолвить ни слова из-за шока.
— То есть? — осторожно спросил Динокес. — Как мы это сделаем? Как мы призовем бога? Какого бога?
— Речной дракон, — торопливо ответила Альвара. — Он покажет, как только Неспящие призовут Шаргана. А это, сомневаться не стоит, произойдет прямо сейчас.
То же самое время, Остров Фассета
Сначала я почувствовал жар, греющий снаружи так, будто подо мной разверзлось само пекло. Затем я услышал голоса: тихие, монотонные, холодные, повторяющие одно и то же. Почувствовал, что скован по рукам и ногам. Попробовал призвать к магии, но ни одна из граней не откликнулась. А после я открыл глаза.
Вокруг стояли Неспящие, взявшие меня в плотное кольцо. Они стояли недвижымы, их фигуры терялись и будто бы растворялись во тьме. Сколько их — сложно даже подсчитать. Сотни? Тысячи?
Я был привязан к столбу: ноги и руки в магических оковах. Вокруг меня водили неспешный хоровод жрецы культа. Это они повторяли одно и то же заклинание на неизвестном мне языке.
А после я понял, откуда исходил жар. У моих ног вращался громадный раскаленный шар, собранный из сотни кусочков. Он походил на маленькое солнце. На очень зловещее солнце, грозящее взорваться и сожрать меня в любой миг.
Я поднял голову. Темно-красное небо искрилось от бесконечных всполохов молний. Такого демонического облака мне никогда не доводилось видать. Оно застлало все небо, окрасило море в кровавый цвет. Шарганово облако больше не рожало ларва-демонов, оно медленно скручивалось в вихрь. Формировалось в воронку, нависшую прямо над моей головой.
Жрецы продолжали синхронно бубнить. На земле едва заметно начал вырисовываться круг призыва. С помощью похожего заклинания Лукреция призвала меня из другого мира. Вот только этот круг в десятки раз больше и имеет мощи столько, что хватит призвать самого бога.
Я снова попытался призвать к граням. Но все бесполезно. Попытался призвать Виракэса, но и он не откликнулся. Потянул оковы в разные стороны, пытаясь их разорвать. Железо больно впилось в кожу, врезалось в плоть, кровь засочилась горячими струями по пальцам. Но мне было плевать. Даже лишись я рук, это лучше, чем позволить Шаргану овладеть моим телом.
Заклинание жрецов становилось все громче, а линии круга призыва наливались огнем и становились такими яркими, что приходилось щурить глаза. Жар под ногами от артефакта, казалось, начал сжигать меня заживо. Облако надо мной окончательно собралось в тугую воронку, в ужасающий, бешено вращающийся ураган, готовый вот-вот обрушиться на меня.
Я чувствовал, что нахожусь на грани. Еще немного, и я снова забудусь в небытие. Нельзя позволить себе потерять контроль, нужно сражаться до конца, я должен видеть и чувствовать.
Я не заметил, как тонкие линии чужеродной холодной силы начали проникать в меня. Эта сила приносила облегчение, успокаивала, убаюкивала. Соблазн поддаться ей, сдаться и прекратить эти пытки был слишком велик. Меня не изгоняли, меня медленно и нежно душили, ожидая, когда я устану, когда сдамся и приму неизбежное. Так выглядит сама смерть.
Но смерть я уже видел. Смерти я не боялся. Боялся я лишь одного — сдаться и потерять контроль.
Жрецы уже кричали, а чужеродная сила больше не желала церемониться. Потоки бурлящей энергии текли в меня с неистовой мощью. Огонь сжигал снаружи, а изнутри меня рвало на части. Казалось, сам хаос разбирает меня на молекулы и вновь собирает.
Это длилось целую вечность. Мир исчез, все исчезло, остался только я и древняя могучая сила существа, чьей сути, происхождения и порядка мне никогда не понять.
Мое тело трансформировалось. Его ломало на части, растягивало ввысь и вширь. Мое тело было слишком слабым, тесным и малым для энергии бога, и энергия его перестраивала тело под себя.
Боль резко прекратилась. На миг мне показалось, что даже несмотря на усилия, Шаргану все же удалось изгнать меня из собственного тела, но этого не произошло. А после я осознал, что больше вообще ничего не чувствую. Я будто парил в невесомости, будто превратился в безликого призрака. Все, что я мог ощущать — присутствие рядом чего-то враждебного, мощного и весьма недовольного моим соседством.
Я открыл глаза. Точнее, это сделал кто-то за меня. Мое тело мне больше не принадлежало.
Круг призыва все еще сиял слабо догорающими символами на земле. Тела мертвых жрецов валялись внутри круга. Неспящие покорно смотрели на свое божество, не двигаясь и не мигая. Все как один, будто нарисованные фантомы, они ждали чего-то. И только Грета выделялась на их темных силуэтах в своем кроваво-красном платье.
— Приветствую тебя, Шарган Оме Дуэй Амоль, — воскликнула Грета.
— Отчет, — холодно потребовал Шарган моим голосом.
Я вдруг обратил внимание, что я стал больше раза в три, потому что Грета казалась маленькой и какой-то кукольной.
— Обучение, сбор информации, укрепление, эскалация — успешно. Миссия «Испытание» завершена — провалена. Миссия «Возвращение» завершена — успешно. Запускаю миссию «Очистка»?
— Запускай, — велел Шарган.
Я почувствовал его недовольство и неожиданно — самодовольство и ликование. Было удивительно чувствовать то же, что и он. Очень по-человечески чувствовать. Почему-то в моем представлении боги были куда выше низменных человеческих эмоций. Но Шарган испытывал то же самое, что и адаманты, что и люди. И это его ликование… Нет, я не слышал его мыслей, но ощутил, как его радует то, что люди Адары провалили миссию «Испытание».
Но тогда возникал резонный вопрос: чем руководствуется это высокоразвитое существо? Неужели и впрямь все ради сохранения планеты, пригодной для жизни? Или все же там есть собственные мотивы?
И стоило мне только задаться этим вопросом, как я на мгновение получил доступ к его памяти. Это не походило на ведение, нет, никаких картинок и визуализации. По ощущениям было так же, как если бы я перебирал в голове собственные воспоминания. Те же оттенки эмоций, то же понимание собственных мотивов и анализ поведения окружающих. И вот же зараза. Да этот Шарган ничуть не лучше людей. И какого, спрашивается, черта, строить из себя такого моралиста –идеалиста?
Я почувствовал злость. Только вот теперь она всецело была обращена ко мне. Шарган меня обнаружил, может, даже услышал мои
