Пора? Или подождать, когда подъедем к огню? Больше чем на одну попытку рассчитывать не стоит. Не хотелось зря подставиться, да и… гм… «ребят», которые меня уже спасали — если это они — положить не хотелось. Суперство суперством, но АК делает 10 выстрелов за секунду. На пути очереди лучше не попадаться.
— Что?
— Пожар, — ответил Ярмольник водителю. — Едем дальше, внимательно. Трупаки могут на дороге стоять.
Теперь машина шла 25–30 километров в час, не больше. Хотя окна были закрыты, ощутимо пахло дымом. Я старался не отвлекаться от связи с Панцирем и Хвостом, чтобы ее не упустить. Словно чувствуя мои опасения, они приблизились еще — метров до десяти. Справа от дороги шли здания, слева лежал сквер. Впереди же, метрах в пятидесяти, показалось пламя. Горело… горело здание, состоящее из двух корпусов. На высоте третьего этажа, прямо над дорогой, их соединяла пешеходная галерея, судя по всему, готовая в любой момент обвалиться. И это там мы собирались проехать?! Смело. На асфальт вроде пока ничего не падало, но все равно…
— Левее держись, — сказал водителю Ярмольник.
Машины впереди почти остановились. И в этот момент я заметил еще одного «супера». Такого же «синего», как и Панцирь с Хвостом, только с красноватыми прожилками… в ауре, пора уже этой хрени название придумать. И что это должно означать? Станет он на меня нападать или нет? И решать нужно было быстро. Пройдет еще секунд пять… четыре…
— Спартак — чемпион! — произнес я, выдохнув.
Не знаю! Считайте это молитвой! Я так резко и сильно занервничал, что не мог промолчать. Иначе бы у меня лоб лопнул от напряжения!
— Чего?..
Серп повернулся ко мне и в тот же момент я схватил его за куртку и дернул на себя. Я надеялся бросить его на напарника, чтобы оказаться у двери, но…
— Э-э!..
В каждом из моих кулаков осталось по обрывку ткани, а Серп остался сидеть, где сидел. Я так испугался, что в меня тут же начнут стрелять, что просто стал бить всех до кого мог дотянуться: кулаками, локтями, коленями. Хотел бы я сказать, что ход был пущен тайский бокс, но это было бы слишком лестно по отношению к происходившему.
Раздались выстрелы, брызнули осколками стекла… Машина тормозила… А потом стала переворачиваться. Меня ударило по голове один раз… два… три… потом я перестал считать… и…
Жажда. Она привела меня в чувства. Я лежал на собственном лице, что не было не очень удобно. Кое-как перевернулся и увидел, что почти все окна разбиты. В салоне кроме меня никто не двигался… Нет! Стоило так подумать, как Ярмольник пошевелился, сразу после него застонал Серп. Не дожидаясь, пока они придут в себя, я перелез через тело охранника и вывалился наружу. Пожар расходился. Теперь горело не только здание, но и несколько оставленных на парковке автомобилей. И до такой степени я утилизировать тепло явно не мог. Закрыв лицо от жара руками, я стал медленно отступать. Дым валил со всех сторон, я с трудом понимал, куда идти. Уже на третьем шаге наткнулся на что-то спиной. Обернулся — мертвец. Не обратив на меня внимания, он двинулся дальше, а у меня в этот момент будто снова включилось… гм… «мертвозрение». Когда оно выключилось? Видимо, когда меня по голове било…
— Стой на месте!
Ярмольник, собака. Вылез таки. Еще и с Калашом в руках. Я успел только испугаться, и тут же из-за перевернутой машиной вылетела «синяя» точка, на ходу превратившаяся в Хвоста. Хищное тело сбило Ярмольника с ног. И я снова испугался. Не хотелось, чтобы он слишком уж пострадал, народный артист все-таки. И, как не удивительно, Хвост тут же отпрыгнул от человека, снова скрывшись в дыму.
В общем, самое время, чтобы уйти, только… рюкзак захвачу. И нет, я не идиот. Понимаю, что смог бы заменить все, что внутри. Но он бы в пяти метрах от меня! Задняя дверь «Гелендвагена» открылась, когда машина перевернулась, и рюкзак лежал прямо там. Он… и та самая сумка с деньгами и, возможно, чем-то еще. Забрали же они ее с собой все-таки!
Не думая, я подскочил к машине, схватил вещи, развернулся и… полетел. Из-за того, что меня что-то сильно толкнуло в спину. Я летел до тех пор, пока не врезался в очередного мертвяка. Их было уже очень много вокруг. Где-то впереди зазвучали выстрелы, но стреляли, к счастью, не в меня. Видимо, в тех же мертвяков. А вот кто меня с ног сбил…
— Не двигайся, если хочешь жить.
Голос принадлежал… Французу. Понятно. Снова каким-то заклятием ударил. Видимо, не тем, что в первый раз, потому что это дырку во мне пробило. Переключившись на мертвозрение… гм… да, я отчего-то резко понял, как оно работает. Стресс, видимо. На него действительно нужно было «переключаться». Синие, зеленые, желтые и прочие точки все время маячили где-то на краю сознания, но чтобы ощутить их местонахождение, нужно было… обратиться жажде. То есть, к ране, которая была ее источником. И уже из этого источника снова оглядеться.
Я сразу ощутил местоположение колдуна. Его «точку». Ее нельзя было с чем-то спутать. Желтая, как у обычного человека, но с пробивающимися изнутри всполохами красного. Даже красиво, если забыть, насколько этот тип ко мне недружелюбен.
Медленно, чтобы не спровоцировать нового удара, я перевернулся на спину и увидел его обычными глазами. Он стоял метрах в десяти, указывая на меня рукой в перчатке. На ее поверхности играли зеленые отблески.
— Может, я пойду? — спросил я.
— Нет, — ответил он просто.
— Почему?
Вдруг, расскажет чего?
— Интересно очень? — дернул он глазами сначала верх, а потом вниз. И чуть улыбнулся краешком губ.
Я заметил, как у колдуна за спиной вывалился из дыма зомби. Заметив человека, мертвец глухо заревел, потянул вперед руки. Даже не обернувшись, Француз махнул назад свободной от «перчатки» рукой. Зомби тут же упал и больше не шевелился.
— Жуть, как интересно, — пробормотал я, поняв, что так просто вытянуть из него ничего не получится. А значит… значит… Пора!
Уж несколько секунд, как они были готовы. Панцирь и Хвост. Понятия не имею, обладали ли они собственным разумом, были ли это инстинкты или какая-то производная от моих чувств. Но как-то мертвозрение дало мне понять, что им очень хочется напасть на колдуна. Они хотели его съесть, и они чувствовали от него угрозу. Или это я чувствовал? Неважно.
Главное, что едва я подумал: «Пора!», они атаковали. Одновременно с двух сторон: Панцирь вылетел из-за перевернутого кузова «Гелендвагена», Хвоста выплюнуло на колдуна облако дыма. Увернуться Француз бы не смог, но, как выяснилось, ему это и не требовалось. В момент удара вокруг колдуна материализовалась полупрозрачная зеленоватая сфера. «Суперы» врезались в нее, от чего по ее поверхности забегали электрические молнии, но целостности заклятие не утратило.
Француз среагировал мгновенно. Махнул «перчаткой» в сторону Панциря, и того отбросило вырвавшимся из артефакта огненным сгустком. Еще один взмах, и такой же сгусток пролетел над головой увернувшегося Хвоста.
Тогда я понял, что и мое «Пора» настало. Не вступать в драку, разумеется, а сматывать удочки. И, скажу вам, даже заряженные допингом бобслеисты в Сочи не стартовали с такой энергией, с какой спустя миг стартовал я. И сумка с рюкзаком не помещали. Весили они немало, но не для натренированных смертью мускулов. Сзади снова что-то полыхнуло. И я даже не понял, просто ли услышал-увидел это, или же ощутил мертвозрением, но, главное, меня не задело. Отбежав метров на тридцать, я обернулся. И увидел напротив Француза еще одного «супера». Не Панциря или Хвоста, а другого: того, что почувствовал перед тем, как машина перевернулась. И… я даже не знал, как назвать… такое. Размером не меньше того чудища, что напало на меня у магазина спортивного питания, но при этом еще и до верху наполненное огнем. Чудище стояло внутри пожара, подпитываясь от него, огненные струи притягивались к его телу словно медная стружка к мощному магниту.
Понятия не имею, был ли у Француза шансы справиться с подобным созданием или нет. И выяснять я не собирался. Закинув рюкзак за спину, я взял сумку в охапку и побежал.
