В этот раз пришли все, кто в этом участвовал, а такого не было уже давно.
— Ну ё моё, — сказал один из них, — надо как-то с этим завязывать! Каждый раз одно и то же!
— Не каждый! — возразил другой, — было бы каждый, то да, это была бы проблема. А так, иногда, слетаем с рельс, что поделать? Но при нашей работе нужна разрядка, и это как раз она. И работа сложная, и разрядка, соответственно, не рядовая. Я подозреваю, мы подсознательно делаем это специально, чтобы всё закончилось именно так, как закончится.
— И что же это за работа у вас такая сложная? — неожиданно для себя сказала Лика, и сама не узнала свой треснувший и севший голос.
— Тю, кусок мяса заговорил! — сказал один из пришедших.
— Ладно, пусть говорит, нам-то что? Это уже ни на что не повлияет. Вставай! — добавил он, уже обращаясь к Лике.
На неё накатила апатия, и она проигнорировала приказ. Какой смысл, если всё равно всё кончится её смертью? Причинят ей лишнюю боль? Да куда уж больше! Если она сейчас попытается встать, то и так испытает боль, да ещё какую! Она даже не была уверена, что у неё все кости целы.
— Ну что, может быть напоследок, а? — предложил один из пришедших.
— Совсем что ли уже? — удивился другой, — ты посмотри на неё? Полудохлый кусок мяса… грязный, вонючий… тебе действительно хочется?
— Ну, вообще, да! Если подумать, то ты прав, — согласился тот, который предложил.
Лика вздохнула с облегчением, хоть насиловать ещё раз перед смертью не будут. И то радость! Как всё относительно в жизни, и какие странные вещи иногда могут поднять настроение. Лика почти улыбалась от облегчения, потому что ожидала худшего. Теперь же оставалось ждать только смерти. И она, с удивлением для себя, теперь ждала её с нетерпением. Инстинкт самосохранения проиграл эту битву, и теперь она уже просто хотела, чтобы всё закончилось.
— Не будем тянуть резину, — сказал один из дирекции, — давайте закончим всё это побыстрее.
Все согласно загомонили и двинулись к Лике. Было видно, что они всё стараются делать вместе. Видимо, был у них такой уговор, чтобы разделить ответственность. Поэтому, они всё делали толпой, мешая друг другу.
Когда они приблизились к Лике, к ней протянулось сразу много рук. Её схватили кто за волосы, кто за руки, кто за и так разорванную одежду, рывком подняли на ноги и потащили к выходу.
Затуманенным взглядом, сквозь заслоняющих всё насильников, она всё равно узнавала дорогу. Вот ярко освещённый, красивый коридор с лепниной на потолке и обитыми бархатной тканью стенами. Вот зеркальный лифт. Вот кажущаяся обычной комната, где в сторону съезжает одна из стен, открывая замаскированный проход. Вот маленькая платформа, на которой стоит чёрная, блестящая, транспортная капсула.
Лика уже знала, что это часть секретной транспортной системы. У них тут и так был свой транспорт, но руководство станцией имело ещё тайную сеть из нескольких веток, которые соединяли важные для них места. Например, это место, которое было чем-то вроде закрытого мужского клуба, с ограниченным числом членов, с другими. Её возили в небольшой дворец, расположенный в парковой зоне… собственно говоря, там всё и началось. Но там всё ещё было нормально. Потом её увезли в пляжную зону, там тоже было терпимо, хотя нездоровые предчувствия уже появились. Потом её таскали по каким-то барам, тоже закрытым, с очень ограниченным числом посетителей и обязательными вип-комнатами. И только потом, она оказалась в мужском клубе, где всё окончательно вышло из-под контроля. Сначала кроме неё там были и другие девушки, но постепенно все куда-то подевались, и до конечной точки она уже добралась одна. До последнего в ней теплилась надежда, что всё обойдётся, но с каждой минутой становилось всё понятнее, что нет!
Её затащили в капсулу и бросили на заднее сиденье.
— Ну что, в загородную резиденцию? — сказал один, подходя к пульту управления.
— Естественно, — ответил другой, — а какие ещё варианты? Всё как обычно!
Тот что находился возле пульта, нажал одну из десятка подписанных кнопок, и капсула закрыв дверь тут же отправилась в путь. Видимо, для начала движения, ей нужно было только указать один из возможных пунктов назначения.
После не очень продолжительного пути, преимущественно вниз, по её ощущениям, капсула прибыла на такую же маленькую станцию, с которой они и отправлялись. Там её протащили по коридору и через очередную потайную дверь она оказалась в комнате увешанной коврами.
Она узнала эту комнату. Её снова привезли во дворец, где всё начиналось. И в глубине души шевельнулась робкая надежда, что может быть её хотят отпустить? Может быть всё будет нормально, как и должно было быть по её представлениям, когда она сюда только попала? Но эта мимолётная надежда тут же улетучилась. Кроме того, что это место было ей уже знакомо, никаких других свидетельство того, что всё может как-то нормально закончиться, не было.
Её протащили через эту комнату, через пол дворца, который, к слову, был совсем небольшим, и потом по каменной лестнице потащили в подвал, заставленный бочками. Тут она раньше, естественно, не была.
Там её оттащили в один из дальних углов и швырнули на земляной пол.
— Ну что, какая бочка у нас свободна? — хохотнул один из насильников.
— Что, не помнишь что ли? Вот на этой мы остановились, — ответил ему второй.
Лика посмотрела на ряд больших бочек, идущий вдоль стены. Судя по жестам этих уродов, бочка на которой они остановились, была девятой. Они подошли к следующей за ней и, обступив со всех сторон, подняли и оттащили в сторону. Бочка было большой, но очевидно пустой, иначе бы они её поднять не смогли.
— В этом погребе всё меньше вина, и всё больше могил! — сказал один.
Откуда-то появились лопаты, и они начали копать, периодически меняясь.
— Эти моменты, почти единственные в моей жизни, когда я делаю что-то своими руками, — почти мечтательно сказал другой.
— Я бы без этого с лёгкостью обошёлся, — сказал третий, — а почему она не копает? Это ведь ей больше нужно, чем нам?
Несмотря на то, что Лика находилась в полуобморочном состоянии, услышанная фраза вызвала у неё крайнее возмущение, которое она никак не могла выразить. Но вдруг, с неизвестно откуда взявшимися силами, она очень чётко и ясно выкрикнула:
— За меня отомстят! Вы все сдохнете! Вам отрубят руки и ноги, и вы будете лежать, истекая кровью, пока не умрёте, но никому не будет дела до ваших поганых трупов! Вы обречены!
Лика понимала, что такие угрозы звучат совершенно беспочвенно, что в них всё равно никто не поверит, что это наоборот, демонстрирует её бессилие. Но, это единственное что она могла сделать.
Возникла небольшая пауза, а потом вдруг все семеро насильников дружно расхохотались в голос и смеялись очень долго, не в силах остановиться.
— Спасибо! — сказал ей один, — разрядила обстановку, а то она стала какой-то напряжённой.
И отсмеявшись, они продолжили копать. А Лика опять заплакала без слёз, судорожно сотрясаясь плечами.
Когда они выкопали, по их соображениям, достаточно глубокую яму, то поставили лопаты к стене и направились в сторону Лики. Увидев это, она вдруг с отчётливой ясностью поняла, что очень хочет жить. Изо всех сил работая ослабшими руками и ногами, она поползла в сторону от них, но вскоре упёрлась в стену.
— Нет, нет, пожалуйста, не надо! Я никому и ничего не расскажу… — бормотала она, расширенными от ужаса глазами глядя на приближающихся мужчин.
— Ну что, мужики, как всегда, вместе? — сказал один из них.
Но, судя по всему, вопрос этот был риторическим. Приблизившись, они обступили её и все разом потянулись к тонкой шее. Она почувствовала как множество рук сплетаясь обхватывают горло и начинают сдавливать, мешая друг другу.
— Нет… нет… нет… — пыталась ещё хрипеть Лика, но не долго. Вскоре силы её окончательно оставили и она умерла.
Спас очнулся с криком, и понял, что сам себя держит за горло, пытаясь защититься от несуществующих чужих рук. Вокруг было темно и тихо, и только прямо напротив него, в свете фонаря, он различил встревоженные лица своих спутников.
