Да только так себе заслон против злого как чёрт мага — Минадас всего два слова прошептал, а мебель обратилась щепками, в мгновенье вылетевшими в окно и осыпавшимися на мостовую перед гостиницей.
Едва проход открылся, как я в числе первых забежал на этаж, громко кроя всё худшими словами, какие только вспомнил. Да и остальные не отставали, костеря нападавших на чём свет и желая тем худших кар, многие из которых обещались исполнить лично. Замыкали заход на этаж столичные стражники, которым без нашей злобы прыти не хватало нормально разогнаться.
Уж не знаю, такое появление нашего ансамбля повлияло, или же эти оборванцы задолго до нашего прихода всё для себя решили, однако же встретили они нас лбами в пол, сложившись пополам, вдали от своего оружия, которое побросали отдельной кучкой.
Я бросил взгляд на «оружие»: топоров с десяток, ржавые ножики, столярные молотки… и всего пара кинжалов, подёрнутых ржавчиной на столько, что за них браться страшно, да целый один настоящий меч, столь же запущенный. И с этим они на нас полезли, реально? Впрочем, чуть более чем реально. С поддержкой того мага, что с ними шёл — почему бы и нет?
От воспоминания о «маге» мне снова подурнело и по организму прошёлся рвотный позыв. Остановило лишь то, что уже тупо нечем.
И это же спасло меня во второй раз, когда мы вернулись в нашу комнату и к Минадасу принесли на врачевание раненых. Это были те самые два бойца, что пошли со мной и сцепились с тем… нет, не хочу больше вспоминать.
Впрочем, и не надо: вид бойцов был ничуть не лучше, позволяя вдоволь насладится… всем. От анатомических подробностей и осознания чудовищной силы того мертвеца, до понимания собственных шансов в минувшем бою, столь нулевых.
Каким грёбаным чудом я всё это пережил?!
Меня начинала накрывать запоздалая паника. Хотелось вскочить и метаться по комнате, хотелось закурить. Да набухаться к чёртовой матери хотелось, рухнуть в мёртвое забытьё! Останавливало лишь то, что это ни черта не поможет, отравленный алкоголем мозг только освободится от внешних шумов, позволив разуму как следует покопаться во всём произошедшем, обмусолить его во всех подробностях и ОСОЗНАТЬ, реально осознать! Это сделает только хуже…
Будь у меня хоть какие-то силы, я бы действительно начал метаться по комнате. Всегда начинаю. У меня типа фишка такая, ещё с институтских времён: во время экзамена паниковать нельзя, потому максимальная собранность всея организма. А как сдал — уже бесполезно, зато и можно от души. Но сил нет. И желания. Только рухнуть на кровать, посидеть хотя бы на мягком…
Я плюхнулся на кровать и вскрикнул, едва оперевшись руками на боковину. Левую руку прострелила сильнейшая боль. Переведя взгляд на руку, я сразу понял, в чём дело: я щит не снял, потому он заломил мне кисть.
И не сниму уже, собственно. Он до середины разрублен, а острые края пролома загнулись вовнутрь, утонув в накладке. Её, собственно, тоже смяло в гармошку и разрубило, она глубоко погрязла в моей плоти. Кости, наверняка, в труху перемололо, как те шкафы — от заклинаний Минадаса. А я не заметил, да к тому же загнул и дёрнул всем этим, дурака кусок…
Выругавшись, я выудил из нагрудного кармана измятую пачку дорогих сигарил. Сегодня можно, в качестве исключения. Я вытянул уцелевшей рукой одну из «раковых палочек» и зажигалку, прикурил и выпустил струю в потолок. Так, а как там Борода говорит? В итоге имеем? Ну да, подобъём баланс, пока силы ещё есть и не сморило окончательно.
Трое сопровождавших нас стражников серьёзно ранены — один получил повреждения лёгких, двое других с рваными ранами головы разной степени и причин. Минадас обещал всех вылечить, но что-то мне с трудом верится.
Наёмник Бистрегз получил множество порезов, шишек и ссадин, но выглядит самым живым, хотя наверняка пожалел о своём желании нас сопроводить.
Дарен был ранен куда серьёзнее, получив по ногам и пару хороших ударов в правое плечо. Перелом голени, трещина ключицы, колото-резаная рана плеча.
У столичного сержанта Сэрима несколько ушибов — стоило ему снять кирасу, как все узрели с пяток крупных кровоподтёков, пересекавших спину и грудь вояки.
Борода получил множество лёгких ожогов, лишился большей части растительности на лице и части гривы, получил с полсотни мелких и три-четыре крупных пореза, а так же угостил всех, кроме меня неплохой контузией от своего взрыва.
Минадас отделался легче всех, ограничившись парой царапин и пару раз попал в облака поднятой им же пыли.
Я же переломал левую руку, плюс равные раны на ней же, поймал пару ударов по зубам неизвестно чем, пяток ударов в шлем непонятно откуда и пару раз неплохо упал, отбив требуху об броню и до синевы отколотив себе задницу.
И все мы, каждый из нас, были на волосок от смерти не меньше полусотни раз за эту ночь. Интересно, а с учётом прочих факторов, это считается за «победили малой кровью», или как?
А это ведь только начало…
