минут! Двадцать минут! И там есть другая гримерка! — взревел Нобуо с места, не отрываясь от игры в какой-то шутинг: — я стараюсь быть дружелюбным, но вы меня доведете!
— Все такие нежные… — пожимает плечами Эйка: — так что у вас там? В каких позах и сколько раз? А кто в вашей паре Эс, а кто Эм? И… может все-таки попросите у администрации отдельную спальню?
— Не было ничего! — хлопает по столу Сора, а ладошка у нашей девушки прочная, с мозолями от рукояти синая или боккена, сама рука — сильная, хлопок оглушает и кажется, что от него по помещению разносится легкий ветерок. Все замолкают.
— Не было ничего — повторяет Сора: — просто я попросила Кенту-аники стать моим сенсеем и обучить меня его движениям. Ну… после шоу.
В наступившей тишине слышно бормотание Юрико.
— И как я могла это угадать? — задается вопросом она: — вот как?
В нашей «гостиной» обычно всегда шумно. Хотя бы потому что нас тут восемь человек и всегда кто-то с кем-то разговаривает, кто-то смотрит телевизор, Нобуо вечно играет на приставке, не удосуживаясь надеть наушники или хотя бы приглушить звук, а в те редкие минуты, когда наступает пауза в боевых действиях Нобуо против НПС — слышно, как работает кофе-машина. Однако, как и в Книге Джунглей, у нас есть Водяное Перемирие и это тот час, на который Шика-сан выдает нам наши телефоны. Кстати, даже с выданными на руки телефонами — мы не можем позвонить или общаться в режиме чата — интернета тут нет, и сотовая связь глушится. Так что все что мы можем — проверить сообщения и ответить тем же. Потом, когда телефоны унесут куда-то, где есть связь — наши сообщения уйдут, а новые — будут доставлены. Полагаю, это во имя цензуры и контроля за информацией, ну и чтобы спойлеров не допускать.
Наступает тишина. Каждый на том месте, где его застала благословение связи и информации — сидит в молчании, чего-то там тыкая в телефоне. И я не исключение — сразу же захожу в раздел сообщений. У меня их одиннадцать штук. Одно от мамы — она беспокоится все ли у меня в порядке и инструктирует по форме одежды — дескать у вас там ангары и павильоны большие, постоянные сквозняки, одевайся теплее. И не позорь семью! Как именно не позорить семью не написано, а просто стоять в углу тоже не вариант, мама и сама обычно выбирает скорее проактивные действия, нежели пассивность и закрытость. Потому самый верный вариант — это как у Диснеевской Мулан — производить действия во славу семьи! Да, все эти победить монголов и спасти Китай. Хм… служит ли к вящей славе семьи Такахаси раздевание девушек и битье мальчиков? Или вот удушение Соры-тян? Будем считать, что служит. Прославляет род наш в веках. Спустя столетия, высеченные в граните на стенах Великого Храма Такахаси будут представлены эти сцены — удушения голой Томоко и одетой Соры. И туристы будут ахать и охать, и фотографироваться рядом, а если какая девушка хочет счастья в личной жизни и больших достоинств, распирающих блузку изнутри — то ей надо будет погладить гранитные достоинства Томоко, которые за годы таких вот суеверий будут блестеть, выделяясь на общем фоне.
Я хмыкаю и пишу маме, что все хорошо и что мною уже произведены действия во славу рода и семьи. Спрашиваю, как там папа и Хината, передаю привет.
Следующее сообщение — это фоточка от Томоко. Открываю ее и вижу, что девочки постарались. На фото — Наоми и Томоко. И палец Шизуки. В общем-то обычно вышло бы фото, если бы не парочка нюансов. Во-первых, Томоко у нас без одежды. Вот совсем. Она стоит за спиной у красной как рак Наоми и держит нашего председателя Клуба Экзорцистов за грудь, так, что не видно ее сосков. В свою очередь предплечье Томоко — целомудренно прикрывает ее собственные. Зато Наоми у нас не голая. В смысле — не совсем голая. Она — в красных веревках шибари, связанная методом «панцирь черепахи». И на переднем плане — палец Шизуки, протянутый горизонтально и закрывающий девушкам… хм трусиков на них тоже нет. Есть только палец Шизуки. В целом композиция вроде и не показывает ничего лишнего, но все на грани фола.
В голове возникают красочные картинки, как они все это снимали, сколько было дублей и как умаялись… и я остро жалею что меня с ними рядом не было. Жалко же.
Подпись к фото гласит что без меня скучают, что Наоми совсем от рук отбилась и некому ее связать да наказать как следует, что сама Томоко тоже считает себя от рук отбившейся и заслуживает наказания, возможно не такого жесткого как Наоми, но все же. Что же касается Шизуки, то о ней она ничего плохого сказать не может, потому что та учится ножи метать в помещении Клуба, а это так приятно и бодряще, когда рядом с тобой ножики летают. И вообще, о Шизуке только хорошее, потому что она, Томоко — все еще моя рабыня, а если Шизука в ней лишних дырок понаделает, то кому такая рабыня нужна будет? Не, не, не, все свои технологические отверстия Томоко будет беречь и по возможности не добавлять не предусмотренные природой. И … не позорь наш Клуб, вот.
Я улыбаюсь. Я пишу ответ. Что скучаю тоже. Что фотография вышла — просто шик и теперь я всю ночь спать не буду, представляя, как вы ее делали. Что я рад за технологические отверстия Томоко и обязательно накажу и ее и Наоми как только выйду за пределы этого информационного концлагеря. Что по моим расчетам будет уже на следующей неделе. Люблю, скучаю, жду встречи.
Еще сообщение — от Шизуки. Та пишет, что «эти» совсем уже распоясались и пробуют тут проводить ритуалы без меня. Друг с другом. И что она, Шизука будет себя беречь для будущего избранника и семьи. И что «эти» пытаются ее соблазнить своими жировыми отложениями, но она, Шизука — кремень и никогда… сообщение прерывается. Интересно, что с Шизукой случилось?
Пишу ответ. Короткое «молодец!» и эмодзи с большим пальцем, поднятым вверх. Оргии я одобряю. Если они все безопасно проводят, без третьих лиц и между членами клуба — все замечательно. Вернусь — проверю. В голове возникает картинка связанной Наоми, Томоко в
