мысль:
— Всё достаточно просто. Там, — пальцы куноичи сплели неопределённый жест, — идёт борьба понятий и образов. Допрашиваемый держится за образ нежно любящей девушки, что ждёт его с миссии. Я показываю ему её же, смеющуюся в объятиях его лучшего друга. Он представляет себе, как его клан гордится им, принёсшим себя в жертву ради его благополучия. А я демонстрирую ему заброшенную могилу на старом кладбище, тропинка к которой давно заросла.
— И что? Подготовленный и тренированный шиноби просто так в это поверит. От скепсиса в голосе хокагэ могло свернуться молоко.
— Не нужно веры. Достаточно сомнения. Допустив один раз такую мысль, он сам создаёт бреши в своей защите, позволяя менталисту проникнуть глубже. Но с Хоконой-сан такое не пройдёт.
— Признаться, я начинаю уставать от того, что с ней не проходит.
Вырвавшийся у Хирузена вздох свидетельствовал о его раздражении.
— Я имею ввиду, что у неё нестандартные привязки. И пока я не узнаю какие, прогресса не будет. Но надолго это не затянется. Я выясню, что это и пойму, как она мыслит и где её уязвимые места. Тогда мои усилия будут гораздо более адресными, и итог будет предрешён. Кстати, она тратила много сил, максимально маскируя все свои действия, создавая обманки и миражи, чтобы подобного не произошло как можно дольше.
— Когда?
— Может, ещё неделю, — подумав, пожала она плечами, — за две так точно. Теперь, когда она едва жива, рубежи обороны будут падать один за другим.
— Это слишком долго, — хлопнул ладонью по столу Хирузен. — Так. Хорошо, Хинако-сан. Вы можете идти.
— Если позволите, хокагэ-сама…
Успевшие отвернуться, Данзо с Хирузеном синхронно посмотрели на не спешившую уходить женщину.
— Слушаю, — кивнул Сарутоби.
— Вы должны знать, что так описанное произойдёт только в том случае, если она передумает себя убивать, — и, видя удивление на лицах, пояснила, — Хокона-сан сознаёт, что её силы на исходе. Сегодня ей удалось удержаться и не начать отступление, чудом, лишь на голом упрямстве, но и оно вот-вот откажет. Понимая свою беззащитность, она готовит свой разум к уничтожению. Я видела это в её мыслях.
— Почему же вы не дожали её, раз она на пределе?
— Она бы умерла. Можно сломить разум и вытащить из него информацию. Но человек погибает после этого. Да и вытащить удаётся не так уж и много. И чем сильнее воля, тем меньше получается добыть.
— Полагаю, вы используете какой-то другой способ?
— Да. Можно взять чужой разум в осаду. Словно крепость. Методично, раз за разом, ломать выстраиваемые оборонительные рубежи, давить, с каждой новой атакой продвигаясь чуть-чуть дальше, и так пока истощённый, отчаявшийся и потерявший надежду соперник не потеряет всякую волю к сопротивлению. Тогда с ним можно делать что угодно.
— А разве возможно уничтожить собственный разум? — дождавшись паузы, влез Шимура.
— Для простого шиноби — нет, — отрицательное покачивание головой, — Для Яманака — да. Для мастера гендзюцу — да.
— Ей возможно помешать? — Сарутоби, жестом велев другу помалкивать, вернул разговор в прежнее русло.
— Нет. Ведь всё происходит внутри её сознания.
— Тогда что вы предлагаете?
— Я прошу прощения, хокагэ-сама. Это не предложение, просто мысль.
— И я прошу вас поделиться ею с нами, — понимающе улыбнулся Хирузен, а Данзо раздражённо закатил глаза.
— Возможно, стоит дать ей то, что она хочет? Раз уж ради этого она готова пожертвовать жизнью.
— И что же ей нужно? — скривившийся при слове «хочет», Сарутоби потянулся за трубкой.
— Как и в самый первый день. Разговор с вами, — удивилась Хинако.
— Данзо? Почему я слышу об этом в первый раз?
— Да все без исключения воры, шпионы, бандиты и прочая погань требуют разговора с хокагэ. Тебе что, так нужна очередная сказочка о закопанном сокровище Рикудо? Не ты ли всегда говорил, что ко времени нельзя относиться легкомысленно?
— Ну ты и… — даже не нашёлся со словами Хирузен.
— Я понял, — недовольно вдохнул Шимура, — вместо короткого пути будем разговоры разговаривать. Спустишься вниз, или сюда привести?
— Спущусь, — Сарутоби оглядел стол и прикинул что-то в уме. Через два, нет, три часа, — переведя взор с бумаг на ожидавшую куноичи, отпустил её. — Благодарю за помощь, Хинако-сан. Вы свободны.
Направившуюся к выходу женщину догнал голос Данзо:
— Пожалуйста, подождите меня в приёмной.
- Данзо-сан, вы же это не всерьёз? - Хинако широко распахнула глаза от удивления.
- Напротив, - уверенно возразил он, - это её единственная известная нам болевая точка. Нужно воздействовать на неё.
- Знаете...Опустим тот момент, что это находится за гранью всяческой морали. Вы не понимаете, что если начнёте шантажировать её жизнью ученика, то получите себе умного и хитрого врага?
- Какой из неё враг, -отмахнулся Шимура, - она же инвалид.
- Настоящий. Вам не понравится, - голос Хинако был полон уверенности. - Уж поверьте. Вот и Тока-сама не даст соврать.
- Причём здесь глава Сенджу?
- Вы заметили, что они активизировались в последнее время? Как раз вскоре после пропажи Хоконы-сан?
- Конечно.
- Я считаю, что они искали её. Не афишируя этого, конечно.
- Им то она зачем? Они же не друзья.
- Как раз поэтому, наверное? Люди всё видят. Конфликт Сенджу и Тачи. Их встреча. Её изгнание. А потом раз - и она пропадает. А ведь она весьма популярна. Народ любит её. И начинает задумываться, а почему это Сенджу так с ней поступили? И что с этим можно сделать? Если начать оправдываться, будет только хуже. Игнорировать - тоже не вариант. Вот и остаётся только найти её и либо представить живой и здоровой, либо внятно объяснить, что произошло. Понимаете, что это значит? Она бьёт им по репутации, практически ничего не делая для этого. И с вами сможет так же. Даже с учётом того, что вы хотите сделать, вам Хокона-сан посвятит гораздо больше своего внимания.
- Она этого не сделает, - на лице Данзо не дрогнул и мускул, - ведь прекрасно понимает, что за этим последует.
- Сделает, даже не сомневайтесь. Запугать мастера гендзюцу - нерядовая задача. А уж учитывая её прозвище, - Хинако покачала головой, - и вовсе невозможная. Да и потом. Не боится она смерти.
- Тоже
