в стену, трахая меня изо всех сил.
Когда она внезапно застыла в беззвучном оргазме, я не остановился, а продолжал двигаться в ней с той силой, о которой она просила. Моё тело раскачивалось, а руки крепко сжимали женщину, чтобы она не упала.
Моё собственное наслаждение нарастало с каждым мгновением, с каждым ударом, но я сдерживался, решив продолжать скользить пальцем по её клитору, пока выжму из неё все возможные моменты экстаза. Когда почувствовал, что ноги Анны начали дрожать, понял, что она близка к очередному кульминационному моменту и, прижав губы к самому уху эльфийки, прошептал: — Пока ты ещё стоишь, я ни за что не остановлюсь.
Моя невеста издала вздох — самое большее, что ей удалось сделать, пока тело содрогалась в оргазме. Пальцы женщины сжались, а ногти прорезали глубокие царапины на дереве переборки, пока она удерживала себя в вертикальном положении. Одна из досок пола внезапно треснула, и тогда Анна слишком сильно упёрлась ногой в доску.
От того, как напряглось всё её тело под моими руками, по позвоночнику пробежала волна удовольствия. Я страстно целовал бархатистую шею, соленую от пота кожу на плечах, слегка покусывая её зубами. Моё тело раскачивалось, то и дело ударяясь о её тело, а Анна дрожала и пыталась сохранить равновесие. Оргазм всё длился и длился, но тут мокрая рука соскользнула со стены.
В тот момент, когда колени женщины подкосились, я понял, что тоже не в силах больше сдерживаться. То, с какой силой она вжалась в мои бёдра, повергло меня в собственный оргазм.
— О-о, чёрт, Анна, мать твою… Ах! — прохрипел я.
Член неистово пульсировал, пока опорожнялся внутри неё.
Наконец мы оба в изнеможении опустились на пол и оказались на коленях. Я прижался к спине эльфийки, и она повернула лицо, чтобы поцеловать меня.
А через мгновение, издав дрожащий вздох, сказала: — Это было именно то, что мне нужно. Иван, спасибо.
Я вздрогнул, отстраняясь от неё, и снова прильнул в объятии. Когда Анна прошептала заклинание, чтобы очистить нас обоих, устало рассмеялся, а затем ущипнул за плечо.
— Знаешь, мне это тоже было нужно не меньше, чем тебе, так что… спасибо.
Анна откинула волосы, упавшие на лицо и весело подмигнула.
— Не за что.
Хотя комфортное путешествие на корабле через миры располагало к спокойному общению с любимыми женщинами и полноценному отдыху, темп нашего продвижения к дому удручал. Маледикт старалась изо всех сил, но всё равно преодоление всего пути заняло почти месяц.
Кроме того, что Юлия подтвердила, что время, проведённое с невестами, неуклонно исцеляет повреждения моей души, ничего примечательного не произошло. Мерцающее радужное солнце, казалось, следовало за нами из измерения в измерение, и там, куда попадал его свет, ущерб, нанесённый переносом Академии, исчезал. Следы вторжения Ужасов встречались всё реже, чем дальше мы продвигались.
Когда наконец прибыли на Тарил, спустя два с лишним месяца после начала путешествия, «Венчур» находился в прекрасном состоянии и даже был готов двигаться дальше на собственных мощностях. Впрочем, в этом не было нужды. Маледикт так идеально подогнала дирижабль, чтобы он завис точно над посадочной башней Глейда.
Внизу копошились тёмные эльфы, готовясь принять корабль, и, хотя было видно, как они ловко и быстро закрепляют судно, нетерпение снедало меня, хотелось как можно скорее встретиться с Лилией и Антониной. Повреждения, уже немного затянувшиеся в моей душе, не позволяли определить, насколько близко они находились, но присутствие рядом моих невест ясно ощущалось и вызывало в душе тёплый отклик.
На судне уже давно были собраны все вещи, и не успел корабль опуститься на посадочную площадку, как сбросили трап. Фиби развалилась у меня на плечах, а Дерпа я пристроил под мышкой, придерживая его рукой. Зверь сладко похрапывал, оставляя за собой на чистом настиле тонкую полоску слюны. К тому времени как я добрался до края посадочной платформы, рядом с ней образовался магический круг.
Антонину и Лилию по спирали поднимала к кораблю сила лавандового цвета, и от этого зрелища у меня перехватило дыхание. Лилия была одета в нежно-голубой сарафан и её хвост нервно подёргивался, но женщина не двигалась с места. Причина заключалась в том, что на её руках лежал младенец. Антонина, одетая в тёмно-серый костюм поверх бледно-зелёной майки, держала такого же малыша.
У обоих беспокойно вертящихся в пелёнках ребятишек были голубые волосы с чёрными прядями, а на смуглой коже щёк виднелись крошечные багровые чешуйки. От нетерпения увидеть своих детей я перешёл с шага на бег, едва не споткнувшись и не упав лицом вниз перед женщинами.
— Вы все в порядке? — ещё издали крикнул я.
Антонина издала горловой смешок: — Разве это должна быть не моя реплика? Ведь это ты отправился через изменения, чтобы сразиться с бессмертным злом. Которое, надеюсь, умерло?..
Вопрос прозвучал неуверенно, и я молча кивнул. Прочистив горло, отряхнулся и поправил одежду, чтобы вернуть себе хоть немного достоинства перед тёмными эльфами, а затем потянулся к щекам обеих женщин, чтобы поцеловать их по очереди.
— Да, Директор и император мертвы. Многое произошло, потребуется время, чтобы всё рассказать. Да-а, очень многое…
Я замолк, задохнувшись от воспоминаний об Ангелине, резкой болью резанувшим по ещё свежей душевной ране. Но тут Дерп открыл глаза. У меня пронеслось видение, как Дерп пытается съесть одного из малышей, но не успел я и дёрнуться, как чахлая мана-жаба просто срыгнул и снова захрапел.
Лилия рассмеялась. — Пелёнки зачарованы на то, чтобы отпугивать любых животных, даже тупых мана-жаб, — сказала она, явно прочитав моё паническое выражение лица и стараясь успокоить. — Антонина, а ты не собираешься познакомить Ивана с детьми?
Антонина приподняла бровь, глядя на Лилию, а затем с нежностью посмотрела на малышей. — Да, я как раз хотела сделать это, если только ты не опередишь меня.
Учитывая, что Лилия практически вибрировала, переминаясь с ноги на ногу, я был уверен, что она вся в нетерпении.
Однако мне хотелось услышать это именно от Антонины, поэтому посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся. — Кто из них Нон?
Маска спокойствия на лице тёмной эльфийки сменилась более тёплым выражением, и она склонила голову в сторону ребёнка, которого держала Лилия. — Она — Нон, а его, зовут Эрик в честь дедушки, о котором я тебе рассказывала, — и Антонина кивнула на малыша на своих руках. Я растерялся и никак не мог решить, на кого
