– Ты что делаешь, идиот! – беззвучно заорал на него Брейгель.
Орсон, разумеется, этого не услышал, а потому лишь весело улыбнулся в ответ.
Камохин тем временем поправил световод и снова включил видеонаблюдение.
Люди, находившиеся внизу, кинулись врассыпную, завидев летящий сверху предмет, на самом деле здорово смахивающий на гранату. Человек в пробковом шлеме упал за ящики.
«Кстати, а почему мы не закидываем их гранатами? – поинтересовался Осипов. – У нас ведь более выгодная позиция с этой точки зрения»
«Ошибаешься, – возразил Брейгель. – Они разбегутся в стороны, а потом ответят нам тем же. А вот нам уже деваться будет некуда».
Осипов согласно кивнул.
Упав, камень раскололся надвое. Что очень не понравилось Орсону – он бы предпочел, чтобы его послание было доставлено адресату в целости.
Сообразив, что сверху была брошена не граната, люди внизу начали выходить из укрытий. Автоматы они тем не менее держали наготове. Приблизившись к камню, один из них перевернул половинку ногой. Затем – другую. Прочитав надпись, он зажал автомат под мышкой, подобрал обе половинки, подбежал к человеку в шлеме, по-военному лихо козырнул и передал ему осколки. Тот сложил две части послания вместе, прочитал его и поднял взгляд на верх. Туда, откуда оно было доставлено.
Орсон толкнул Камохина локтем и бодренько подмигнул, как будто хотел сказать: «Ну, что я говорил?» Камохин очень неуверенно пожал плечами – он вообще не понимал, зачем англичанин сделал это?
Взмахнув рукой, человек, похожий на Гюнтера Зунна, указал наверх и показал своему подчиненному карточку, на которой, видимо, был написан какой-то приказ. Тот вновь вскинул руку к полям шляпы и кинулся передавать приказ остальным.
Внизу началась непонятная суета. Все бегали и хватались за разные предметы. Что они намеревались сделать, понять было невозможно. Ясно было только то, что руководил этим процессом человек в пробковом шлеме. Он поставил одну ногу на ящик, оперся на нее локтем и взмахами стека, как дирижер, пытался руководить действиями своих подчиненных. Похоже, получалось у него это не очень. Он нервничал и в раздражении бил стеком по ранту своего ботинка.
«Психопат», – заметил Брейгель.
«Людям, привыкшим к вербальному общению и внезапно ставшим глухонемыми, трудно научиться снова понимать друг друга», – возразил Орсон.
«Но у нас-то получается!»
«Может быть, это мы ненормальные?»
В этот момент человек в пробковом шлеме взмахом стека подозвал к себе одного из подчиненных. Достав из нагрудного кармана пачку бумажных карточек, он принялся быстро перебирать их. Найдя нужную, он протянул ее ожидающему приказа служаке. Тот прочитал надпись на карточке и непонимающе пожал плечами. Главный вновь недовольно ударил стеком по ботиночному ранту. Выхватив карточку из рук подчиненного, он перевернул ее и на обратной стороне авторучкой написал несколько слов. Теперь служака кивнул, козырнул и побежал выполнять распоряжение.
«Он не псих, – написал Орсон. – А человек, считающий, что способен все предусмотреть. Он знал, что происходит в зоне, поэтому для общения с подчиненными приготовил карточки, на которые занес все распоряжения, которые, как он полагал, могут ему понадобиться. Мое послание явно не было им предусмотрено, поэтому внесло сумятицу и неразбериху»
Судя по счастливой улыбке, англичанин был чрезвычайно доволен тем, что сотворил.
«А как же подчиненные? У них тоже карточки?»
Орсон усмехнулся:
«Подчиненным карточки не нужны. Подчиненные должны не разговаривать, а четко выполнять приказы».
«Чисто немецкий подход!»
«При чем тут немцы? Немые-подчиненные – мечта любого начальника».
«Немые и безмозглые».
«Безмозглые ничего не смогут делать».
«Я имел в виду, не способные самостоятельно мыслить и принимать ответственные решения».
На секунду Орсон в задумчивости прикусил губу.
«Не обидитесь, если я вас спрошу?»
«Это смотря о чем».
«И кого именно».
«У вас, у русских, что, в генах заложено стремление к тоталитаризму?»
Осипов озадаченно поскреб ногтями щеку, после чего написал:
«Ну, определенная селекция проводилась, начиная с 1917 года».
Орсону явно хотелось продолжить эту тему. Но тут Камохин пару раз беззвучно щелкнул пальцами и указал на дисплей. Внизу двое человек растянули самодельный транспарант, на котором красной краской было написано:
«Ich glaube, wir müssen reden. H. Zunn».
«Ну, и что там написано?»
«Он полагает, что нам нужно поговорить».
«Судя по подписи – он действительно Зунн!»
«Я бы не стал ему безоговорочно верить. Это может оказаться уловкой, чтобы выманить нас».
«Он хочет поговорит с тобой, Док».
«Почему это именно со мной?»
«Ты же передал ему привет».
«Я написал от нашего общего имени».
«Но при этом не заручился нашим согласием!»
«Кончайте! – взмахнул рукой Камохин. – Нашли время!»
«Я думаю, нужно попытаться вступить в переговоры, – высказал свое мнение Осипов. – Иначе нам отсюда не выбраться».
«Послушайте, если это родственник Гюнтера Зунна, нам найдется о чем с ним поговорить!»
«Если он захочет разговаривать».
«Пустое!»
Орсон безнадежно махнул рукой и неожиданно поднялся в полный рост. Навалившись грудью на невысокую каменную стену, за которой они прятались, англичанин свесился вниз и помахал руками.
– Эй! Герр Зунн! – прокричал он беззвучно.
Но те, кто находился внизу, и без того уже его заметили.
Двое, державших приглашающий к диалогу транспарант, остались стоять неподвижно. Остальные схватились за автоматы. Но тут Зунн взмахнул своим стеком и что-то беззвучно прокричал. Стволы автоматов опустились вниз. Зунн посмотрел на Орсона и жестом руки с зажатым в кулаке стеком пригласил его спуститься вниз.
Орсон озадаченно поджал губы. То, что в него не стали стрелять – это хорошо. Однако, спустившись вниз, они окажутся под прицелами превосходящих их по численности противников.
Подумав, Орсон улыбнулся и приветственно помахал рукой выжидающе глядящему на него Зунну, после чего быстро набрал несколько слов на ПДА и опустил руку вниз.
«Я спущусь один», – прочитал на дисплее ПДА Орсона Камохин.
«Плохая идея!» – ответил он тут же.
«Есть другие?»
Камохин тяжко вздохнул и посмотрел на Брейгеля. Тот утвердительно кивнул.
«Пойдете вместе с Яном».
«Какой смысл?»
«А я и не говорил о смысле. Я сказал: пойдете вдвоем!»
Брейгель снова кивнул. Проверил, легко ли вынимается пистолет из кобуры на поясе, нож из ножен, второй нож – на голенище. После чего перекинул ремень автомата через шею, подтянул за козырек бейсболку с логотипом Центра Изучения Катастроф и надел каплевидные солнцезащитные очки в тонкой оправе.
Глядя на Орсона, Зунн нетерпеливо взмахнул рукой.
Англичанин ответил ему успокаивающим жестом.
Камохин протянул Орсону автомат.
«Зачем?»
«Правило этикета».
«Не слышал о таком».
«Вы идете не сдаваться, а на переговоры. Если у противника в руках оружие, то и у вас оно должно быть».
«А это не будет неверно истолковано?»
«Это сразу же поднимет планку вашего авторитета?»
«Уверен?»
«На все 100».
«Не сомневайся, Док! – поддержал Камохина Брейгель. – Внизу люди военные, они понимают толк в оружии».
Орсон кивнул, хотя и без особой охоты: «Ну, хорошо!» – взял автомат, просунул руку в ременную петлю и перекинул оружие за спину. Снова глянув вниз, он показал два пальца, давая понять, что их будет двое, и жестом дал понять, что сейчас они начнут спускаться. Зунн согласно кивнул.
Камохин жестом велел Осипову быть наготове. Тот снял автомат с предохранителя, передернул затвор и поставил его прикладом на колено. Камохин сделал то же самое, после чего коротко кивнул Брейгелю с Орсоном.
Резко выдохнув, Брейгель поднялся во весь рост и помахал рукой наблюдавшим за ним снизу. Никаких ответных жестов он не увидел. Ну, разве что только Зунн нетерпеливо ударил себя стеком по коленке. Ладно, не велика честь, хорошо, что на прицел не берут. Брейгель показал Камохину большой палец и перекинул через каменное возвышение моток веревки.
Орсон сделал то же самое.
С внешней стороны каменная стена была почти ровная и имела небольшой уклон. Забраться на нее, находясь под огнем сверху, было практически невозможно. А вот спуститься вниз – проще простого. Тормозя ногами и одной рукой, а другой для страховки придерживаясь за веревку, Орсон с Брейгелем за пятнадцать секунд оказались на сорок метров ниже.
И тут же их обступили люди в серых рубашках и широкополых шляпах.
Брейгель выставил перед собой руку с открытой ладонью: «Спокойно, ребята!» – и как бы невзначай тронул локтем автомат.
Подойдя сзади, Зунн стукнул стеком по плечу одного из своих подчиненных и, когда тот обернулся, жестом велел отойти в сторону. Постукивая стеком по открытой ладони, Зунн внимательно рассмотрел своих гостей. Он действительно был похож на Гюнтера Зунна. То же худое, вытянутое лицо, высокий лоб с глубокими залысинами, острый, загнутый крючком нос, тонкие губы, большие уши, плотно прилегающие к черепу, и большие, чуть прищуренные бледно-голубые, будто выгоревшие на ярком солнце глаза.
